Кризис среднего возраста

– Ахмед, что ты наделал! Быстро отпусти её!

Но было уже поздно. Голова бедного животного болталась на одной шкурке, зрачки закатились и помутнели, а зловещий оскал острых зубов украшал огромный розовый язык, неприлично вывалившийся из её пасти.

Он звонком вызвал Гюнеш – администратора гостиницы (родственницу шефа), и рассказал ей о произошедшем.

Ахмед и Ибрагим, понурив головы, рассматривали восточные узоры на кафельном полу, боясь поднять глаза на начальницу. Она молча подошла к провинившимся и, написав сумму штрафа на бумажке, поднесла к их лицам. Эффект был неожиданный, оба упали на колени и стали умалять её уменьшить наказание, чётко понимая, что несколько месяцев им придётся работать бесплатно.

Бедное животное завернули в полотенце и отнесли в холодильник. Патрон заплатил ветеринару, и тот выписал справку, что Эльза умерла от инфаркта, не пережив расставания с хозяйкой. Инцидент был исчерпан.

Павел быстро освоился в отеле, сам встречал клиентов, неплохо общаясь на турецком языке, а Гюнеш оставалось только выписывать квитанции и принимать от них оплату. Прежде чем разлучить питомца и его хозяина, грумер, забрав животное, ещё несколько минут в доверительном тоне общался с клиентом. Животному передавалась добродушная тональность общения, и за редким исключением, они послушно шли за Павликом на второй этаж в «номера».

В первый месяц заграницей, образ Олеси в свадебном платье, улыбающейся, с букетом роз, ещё какое-то время посещал его сновидения. Однако, затем поток клиентов, желающих принять участие в очередной кошачьей или собачьей выставке, достиг такой критической массы, что молодой грумер мог подойти к своей кровати одетым, рухнуть на неё и проспать до утра.

Несколько раз заезжал разодетый, как невеста, Патрон, но увидев грумера в окружении животных или за стрижкой какой-нибудь особы, удовлетворённо улыбался и посылал ему воздушные поцелуи. Паша даже не смотрел в его сторону, всем своим видом показывая увлечённость и занятость ответственным делом.

Однажды вечером, пошатываясь от усталости, при входе в свой номер он нашёл пакет, привязанный шёлковой лентой к дверной ручке. Внутри он обнаружил маленький букетик искусно сделанных цветов, с ароматом, вызывающим эротические фантазии, шоколадку украшенную отпечатками губ Патрона, и открытку целующихся по пояс обнажённых мужчин одетых в кожаные брюки и фуражки на головах, с подписью типа I love you, I kiss you, I want you! У него хватило ума не есть эту шоколадку, а лишь положить её на тумбочку возле кровати.

Как-то раз ночью, забыв закрыть свой номер, Паша побежал на первый этаж встречать клиента. И только утром, при свете он обнаружил, что шоколадка исчезла. В дверь постучали, и в щель просунулась голова плачущего Ибрагима с губами испачканными шоколадом. Из его сбивчивого рассказа Паша понял, что шоколадка была «заряжена» и теперь у молодого турка распухли гениталии так, что он очень страстно желает найти им применение. Павел быстро вытолкнул озабоченного турка за дверь, повернул задвижку и, убедившись, что дверь заперта с истерическим хохотом повалился на свою кровать. Он решил не конфликтовать с Патроном, от которого зависело его материальное благополучие, но и не давать ему повода рассчитывать на нетрадиционную интимную близость. Пусть привыкает наслаждаться любимым мужчиной на расстоянии! Но не тут-то было! Уже на следующий день позвонил Патрон и стал интересоваться, понравился ли ему шоколад? Услышав в ответ историю с похищением подарков, Патрон назвал его обманщиком и шалунишкой и сказал, что очень расстроен, что шоколад достался кому-то другому, поскольку предназначался именно для Павла. Потом, сделав паузу, он посмотрел на часы и объявил, что через пять часов в их гостиницу для животных приедут телевизионщики, и грумер должен выглядеть как кинозвезда, а не как уборщик отеля.

– Я сейчас приеду за Вами и отвезу в шикарный итальянский магазин мужской одежды.

Надо ли говорить, что мужчины-продавцы в этом заведении просто пожирали глазами молодого красивого грумера?! Всё их естество выражалось в плавных женственных движениях, причёсках, ярком макияже, вызывающей одежде, так плотно облегающей их стройные молодые тела, что на какое-то мгновение показалось, что ещё чуть-чуть, объявят белый танец, и они все выстроятся к нему в очередь.

Он не успел додумать, что произойдет в этом случае, как эта братия притащила гору нижнего мужского белья: трусы-классика, трусы-боксеры, стринги, носки, подтяжки для носок, гольфы, майки-классика, майки-борцовки и подтяжки для брюк. Окружив его, они не сводили с него глаз, в надежде, что вот сейчас этот красивый парень с развитой мускулатурой и шикарными плечами начнёт снимать с себя эту провонявшую собаками робу с порванными в нескольких местах нарукавниками из мешковины с трафаретами компаний поставляющих собачий корм. Жизнь в деревне, где простота нравов исключала факт стеснения между мужиками, чуть не сыграла с Павлом злую шутку.

– Стриптиза не будет, мужики, или как вас там! Где можно принять душ и переодеться?

Один из продавцов, поняв суть вопроса, взялся его проводить. Он набил огромный пластиковый пакет нижним бельем и, нежно взяв Павла за руку, повёл его в подсобку, по дороге поймав ревнивый взгляд Патрона.

Конечно, в костюме от Brioni делать модельную стрижку маленькой болонке не совсем удобно, а если быть честным, то совсем неудобно, но Патрон решил пойти ва-банк и показать местному истеблишменту, какой у него работает красавец-грумер. Он комментировал работу Павла только в восторженных тонах, уверяя всех, что молодой человек стажировался в Париже. Надо ли говорить, что после демонстрации этого репортажа об их гостинице для животных по местному телевидению, поток желающих сделать модную причёску своему четвероногому другу удвоился.

На следующий день Патрон сам привёз ему чисто выглаженную робу с зашитыми нарукавниками. На вопрос Паши о том, куда делись его родные молдавские трусы и майка, хозяин хитро улыбнулся и сказал, что распродал их продавцам того самого магазина по кусочкам на сувениры. И улыбаясь, добавил:

– Вы им очень понравились, вернее Ваш запах настоящего мужика. Фетишисты чёртовы!

Грумер заулыбался.

– Это они у нас в деревне не были, когда по весне мужики хлев чистят, вывозя навоз на поля в качестве удобрения! Неделю потом от тебя этим самым настоящим мужиком пахнуть будет, не отмоешься!

Несмотря на большой поток домашних животных, процесс их обслуживания вошёл в рабочий ритм и стал обычной рутинной работой. Однако даже в этой рутине встречались курьёзные ситуации.

Однажды вместе с самцом колли передали целый ящик всевозможных дорогих сыров типа пармезана или камамбера с орехами, изюмом, черносливом и другими добавками. К этому ящику прилагалась инструкция с расписанием, в какое время суток, каким сыром кормить этого собачьего сырного сомелье с длинным рыжим носом, как у лисицы. Ахмед и Ибрагим, боясь ослушаться, уже было собрались выполнять сырную инструкцию, как неожиданно этот королевский колли по клички Олдинг-Эмпайер проявил интерес к обычному собачьему корму Роял Канин, резкий запах которого вызвал у него обильное слюноотделение. Смекнув, что эта подмена корма даст возможность двум новоявленным гурманам удовлетворить их разыгравшиеся аппетиты, они принялись кормить королевскую особу крестьянской, по собачьим меркам, пищей.

– Стало быть, с красной икры на чёрный хлебушек потянуло, – подумал Павел, наблюдавший за этими пищевыми метаморфозами.

– Так, друзья мои, не борзеть! Делим этот пищевой бонус на троих, чтобы у некоторых морды не треснули.

Турки закивали головами, соглашаясь со столь мудрым решением своего начальника. Он положил свою долю в пакет и отнёс в свою комнату. Такая калорийная еда здорово восстанавливала силы. Выговаривать сложное сочетание имён родителей королевского колли никто не собирался и вместо Олдинг-Эмпайер сырному сомелье дали кликуху Чизкейк, а по-простому, по-нашенски – Сырник.

Как-то под вечер клиент-охотник, собираясь в деловую командировку на неделю, привёл двух роскошных сеттеров. Всё бы ничего, но эти охотничьи собаки лаяли не переставая вторые сутки напролёт. Уже приходили от хозяев двух ближайших коттеджей с просьбами утихомирить псов и предупреждениями о том, что в противном случае им придётся написать заявление в полицию. В конце концов, у Гюнеш сдали нервы, и с перекошенной от ненависти физиономией она побежала на второй этаж, прихватив два кошачьих намордника. Нужно отметить, что в кошачьих намордниках отсутствует отверстие для носа животного, то есть дышать ему практически нечем. Через несколько минут лай прекратился, и свалившаяся тишина резанула сознание молодого грумера, который в это время заканчивал модельную стрижку маленькой болонке по кличке Принцесса.

– Ох, не нравится мне эта тишина!

Оставив животное своим помощникам, он помчался наверх. Зрелище было чудовищное! Два сеттера валялись на полу в собственных испражнениях. Один из них хрипел, задыхаясь и обливаясь слезами, а второй уже не подавал признаков жизни. Освободив обоих от кошачьих намордников и убедившись, что за одного из них можно не беспокоиться, Паша попытался оживить бездыханное тело второго животного. Убедившись, что все его попытки безнадёжны, он на руках отнёс бедолагу на первый этаж и, погрузив его на тележку, вытолкал её на улицу. Зрелище было не для слабонервных. По ночной набережной, залитой разноцветным неоном, толкая перед собой тележку на колёсиках с трупом животного, бежал из последних сил молодой человек в одежде грумера. Припозднившиеся отдыхающие шарахались в сторону, пропуская этот скорбный экспресс.

Павел стал задыхаться, разбухшее до огромных размеров сердце, пыталось выпрыгнуть через рот, а набранный безумный темп и встречный ветер не оставляли надежды. Вот и дом ветеринара! Он прислонился лицом к холодной металлической двери и вдавил кнопку звонка. Ни разряды электрического тока, ни прямой укол в сердце не смогли оживить несчастное животное. Ему дали телефон, и он позвонил Патрону, коротко доложил о происшествии и положил трубку. Он сделал всё, что мог. Его вины здесь не было, но видит Бог, нервный срыв Гюнеш привёл к гибели собаки. Патрон действовал по старой схеме. Взятка и справка о сердечном приступе у собаки в очередной раз отмазали его от судебного иска к заведению. Надо отметить, что Гюнеш тоже досталось. Она неделю ходила как пришибленная и с клиентами говорила только шёпотом, обвязав вокруг горла маленький шарфик.

Слава Богу, что ситуации c гибелью питомцев были скорее исключением, и как правило, клиенты оставались довольны оказанными им услугами. Однако это не исключало большое количество мелких происшествий случавшихся ежедневно. Как-то раз, не дожидаясь окончания рабочего дня, накопившаяся усталость свалила Павла на кровать. Обычно его сознание отключалось и он благотворно спал до утра, после чего просыпался бодрым и весёлым. Но сегодня сон не шёл, и лёжа с открытыми глазами, он вспоминал тот самый день, когда познакомился с Олесей. А дело было так.