Дело случая

Глава 18

Утром Гоша прямо из дома поехал туда, где разыгралась первая часть жизненной драмы нынешнего главного подозреваемого Алексея Земина.

В больнице, где когда-то трудились, а также, попутно занимались сомнительной и даже противозаконной деятельностью Земин и Иваницкий, прежних сотрудников, продолжавших работать ещё с тех времён осталось раз два и обчелся. Кто-то сам ушёл, кто-то попал под сокращение. Как сообщили Гоше данное медучреждение вообще вот-вот должны закрыть. Зданию требуется капитальный ремонт. И вообще, тенденция такая, многие больницы закрываются. Гошу несколько удивила полученная информация. Болеть по его наблюдениям, вроде меньше не стали, скорее наоборот. Но он не стал пускаться в рассуждения на данную тему. Приехал он совсем по другому поводу.

Те, немногие, кто работал ещё в 2008 году, ничего насчет истории с кражей препаратов содержавших наркотические вещества юному следователю сообщить не смогли. Очевидно, история не приобрела широкой огласки. Скорее всего, её насколько это было возможно замяли. Про увольнение зав отделением преклонного возраста, напутавшего дозы препаратов своих пациентов, одна из санитарок действительно вспомнила.

— Да, был такой Степан Андреевич. Строгий очень. Ему уж под семьдесят было. Но он такой бодрый был, и оперировал сам. И опытный был очень. — Женщина, которой и самой на вид было совсем немало, вздохнула. — Он конечно гонял всех, чтобы все было по правилам. Очень был строгий. Но сам очень был ответственный. И справедливый. Просто так на пустом месте никогда не цеплялся. Не было такого.

Женщина покачала головой.

— Помню его. Помню. Очень удивилась я тогда, что Степан Андреич чего-то там напутал. Там ведь пациент чуть не умер. В реанимации откачивали. Не знаю уж как так вышло у Степан Адреича.

После беседы со «старожилами» Гоша отправился к заместителю главврача больницы, ответственной за административную работу. Вкратце обрисовав ситуацию, Гоша попросил предоставить ему список всех сотрудников работавших в учреждении в 2008 году, а также журнал регистрации подотчетных препаратов. Список предоставить обещали, журнал тоже, правда не факт, что удастся его отыскать. Времени прошло много. И предупредили, что необходимые данные будут предоставлены не вот прямо сразу. Все уже сдано в архив. Но постараются, по возможности ускорить процесс.

По дороге в управление Гоша в очередной раз занялся «переминанием ваты» в своей голове. То есть в который уже раз начал повторять имеющиеся у него факты. И тут снова всплыла одна из «странностей» не дававших ему покоя в самом начале. Убийство Вероники Ефремовой. А зачем Иваницкому было убивать девушку у которой и взять то было нечего, если он знал, что вот-вот получит нормальные по его представлениям деньги? Зачем было рисковать, да еще так бессмысленно? Возможно он испугался браться за то, за что ему обещали заплатить и напал на девушку, чтобы получить хоть что-то. На дозу. Или он был под действием наркотиков и ничего не соображал? Не контролируемая агрессия. Оба предположения были довольно сомнительными. Такой человек, зависимый целиком и полностью от своей пагубной привычки навряд ли отказался бы от возможности заработать деньги, чтобы там ни требовалось сделать для их получения. Он знал, что потом на эти деньги он сможет купить себе наркоты. Много. Нет, он бы согласился на все. Пошел бы на любой риск. Муки совести, страх, все это для него было, судя по всему не непреодолимой преградой. Поколебался бы, «поочковал», как выразился Земин, и сделал бы то что от него требуется. А может он не справился? Не смог выполнить задачу. И денег, соответственно, не получил. И его потом убрали. Чтобы обезопасить себя от ненужного и не надежного свидетеля.

А может как раз, справился и с ним расплатились как и раньше не только деньгами, но и наркотой. И он тут же и употребил. А потом будучи не в себе, убил девушку.

Все это было в принципе возможно. Но как-то так, Гоша сам не знал как именно, но не правильно. И в любом случае, тут точно Земин не при делах.

Выйдя из метро, Гоша пошел не в сторону работы, А к автобусной остановке.

Услышав звонок в дверь, хозяин квартиры выругался и нашарив рукой жиденькое одеяло накрылся им с головой. После второго звонка он, продолжая материться попытался запустить мыслительный процесс. В дверь снова позвонили.

«Вот сука! Старая стерва!..» Вадик сел, стараясь сфокусировать взгляд воспаленных глаз. Неужели он опять залил старую тварь? Сейчас начнется визг, ор. Ментов снова вызовет… Дойдя нетвёрдой походкой до ванной и заглянув в заваленное хламом и грязным тряпьем пространство он обнаружил, что кран не включен, и вода не льется через край раковины маленьким водопадом на пол, как это было пару недель назад.

В дверь снова позвонили, и после этого начали стучать. Ударяя настойчиво и сильно. Соседкиных сил на такое вряд ли бы хватило. Дверь железная. Жена ставила, когда-то. Когда у него ещё была жена, до того как ушла…

В дверь снова позвонили и затем начали в неё колотить.

«Ашот!» мыслительный процесс заработал, причём сразу и в полную силу. Хозяин квартиры вспомнил, как вчера «позаимствовал» у хозяина овощного ларька Ашота тысячу, без его согласия. Пока Ашот выяснял что-то возле соседнего с ним ларька с другим торгашем он стянул купюру из ящичка под прилавком. И ведь не поленился найти где он живёт из-за тысячи рублей, урод…

То что урод, если открыть дверь будет его бить было ясно. Быть битым Вадим Борискин однозначно не хотел.

В дверь колотили все сильнее.

«Может в полицию позвонить?…» Ага, в полицию. Так они к нему и поедут. Ещё скажут «Чтоб ты сдох поскорее, наркоман поганый». Служители закона называется…

Дверь прочная, ломать её Ашот точно не будет. И не будет ждать его под дверью целый день. Тысяча рублей, это же ерунда, он больше потеряет из за того что торговля стоит, пока он тут под дверью караулить будет… нужно просто подождать…

— Борискин!!! Я знаю, что ты дома! Соседка сказала! Открывай! Поговорить нужно! — звонкий голос без характерного акцента показался смутно знакомым. И вроде бы угрозы в нём не чувствуется. Хотя, кто его знает. В дверь-то этот звонкоголосый колотит…

— Борискин! Полиция! Открывай! Следователь Орлов!

Фамилия тоже показалась вроде бы знакомой… Точно. Это тот молодой пацан. Следователь, который занимается делом Дениса…

Хозяин квартиры подошёл к двери и осторожно посмотрел в глазок. Следователь. Точно он. Один…

— Ты чего не открываешь?! — сердито сказал мальчишка.

— А, че? Я знаю кто там? Может бандиты какие…

— Нужен ты бандитам, если, конечно, чего не накосячил.

— Че, че накосячил? Ничего я не делал…

Тут же вспомнился Ашот. И стало опять как-то совсем грустно Хоть он и не бандит, а встреча с ним теперь чревата разбитой физиономией, минимум.

— Че надо?! Я все рассказал уже… Че опять-то?… — разнервничавшись из-за непонятных перспектив на будущее взъерепенился Борискин. Одни проблемы и этот ещё приперся…

— Ничо! — гаркнул молодой но оручий мент. Денис аж дернулся. — А!!! — взвизгнул он.

— Борискин, слушай меня внимательно!

Взгляд голубых глаз на веснушчатом лице казался холодным и злым. В прошлый раз парень-следователь выглядел добрее. И не орал…

— Чо? Слушаю я, слушаю…

— Дело твоего кореша Иваницкого передают в прокуратуру. Чтоб тебе было понятнее, это значит, что будет предъявлено обвинение. Тебе.

— Мне?!!! Да вы там чо? Я не убивал! Я ж все в прошлый раз рассказал! Вы чо?! Я не…

— Заткнись!!! Единственное что может тебя спасти, это точные, ответы на вопросы, которые я тебе сейчас задам. Включи мозг и напряги его как только можешь. Твоя судьба, можно сказать, в твоих руках. Так что соберись и давай, думай. Вопросов всего два. Тебе повезло.

— Вы ж уже спрашивали меня про все… Я ж все рассказал, я больше ничего не знаю. Я же тогда ещё сказал… — заныл Борискин.

— Заткнись, хорошо уже ныть! Не хочешь разговаривать, сядешь.

Хозяин квартиры закрыл рот и закивал, изобразив на лице максимальную сосредоточенность и готовность к отвечать.

— у Иваницкого была привычка носить при себе нож?

Борискин хотел сказать, что не знает, и чтобы его оставили в покое, но вспомнил, что его судьба в его руках. Он напряг память. Сильно напряг. Как только мог.

— Да, не, вроде… я не видел. А!!! а!!! — заорал он. — Точно, точно! Вот! Вспомнил! Вспомнил!.. Мы собирались ну это… — Вадик покосился на следователя и опустил взгляд, словно застеснявшись. Как-то сообщать менту что «собирались вмазаться» не комильфо.

— Давай, не тяни. То что вы на наркоте сидели всем известно, так что нечего тут изображать невинность. Рассказывай!

Борискин обиженного шмыгнул носом. Каждый норовит унизить достоинство. Что, в конце концов, у него не такие же права что ли, как у всех остальных?! Вспомнив про прокуратуру и чем ему вся эта история грозит, он оставил обиду и продолжил.

— Ну, вот,… нужно было того, в общем… а там такая х… в тот раз была… упаковка… короче так не откроешь, нож нужен, ну или что-то острое. И значит, ни у меня, ни у Дениса ничего такого не было. Короче, ключом от квартиры ковыряли. Открыли…

Борискин, утомленный долгим, более менее связным рассказом, с облегчением выдохнул.

— Ясно. Теперь ещё вопрос. Сосредоточься!

— Чо?!Я, да… Я же отвечаю… Чего-то маленько потрясывает… — он жалобно взглянул на юного представителя закона.

— Ничего, быстрее будешь соображать.

Борискин изобразил жалкую заискивающую улыбку.

— А ведь если я отвечу, меня не того, не посадят? Вы же сказали… Я не убивал… мы ж кореша…

— Я сказал, что если ты не ответишь, то точно сядешь. А так у тебя есть шанс что нет.

— Шанс… — Борискин облизал пересохшие губы. Шанс это звучит не очень. Шанс это не наверняка… — Вы ведь постараетесь найти того, кто Дениса убил? Это не я, честно. Я как есть говорю. Мы ж кореша были. Зачем бы я…

— Все! Хорош болтать! Я уже и так изо всех сильно стараюсь, найти того кто это сделал. Поэтому и задаю вопросы, А не потому что захотелось поболтать. А ты мне своим нытьем только мешаешь.

Хозяин квартиры снова закивал.

— Я скажу, скажу, все что знаю…

— Иваницкий был склонен к агрессии?

— А?… Че?…

— После приёма наркотиков к примеру в буйство не впадал? Может становился злой, драться лез?

— Аааа, не. С чего бы? Денис, наоборот, радостный такой становился, спокойный… засыпал потом быстро. Не, драться точно не лез. Он вообще такой был. Мирный. И когда выпивали раньше, тоже. Сам не задирался ни к кому. Не любил.

Воспоминания о приятеле пробудили некоторый проблеск красноречия.

— Ладно. Молодец.

— А че? Со мной все нормально будет?… — просительно сказал Борискин направившемуся к входной двери Гоше.

— Не будет. Причем точно, если с наркотой не завяжешь. — ответил тот и вышел из квартиры.

— А че?… че, я не понял? Я ж все сказал…