Парящие псы

— Откуда хоть ты знаешь, Фрай, в такой кромешной темноте куда идти?

— А мне с тобой светло как днём! Ты будто солнышко! Когда увидел − очень удивился, ну надо же, червяк червем, а светится как птица! Ещё и ярко так, ну просто ослепительно! А в темноте особенно! Обычно как: букашки, червяки, жуки и бабочки горят не ярче чем цветы или травинки, а птицы, те с деревьями примерно наравне…

Рой ничего не понимал, но слушал, не перебивая из вежливости и думал:

"Ооо… Похоже он ещё и головой ушибся − бредит."

— Но ТЫ, мой друг, ты светишь ярче всех!

Ряды травы послушно расступились как шторы занавеса, открывая взору высокий и густой куст Чистотела.

— Пришли. И, кстати, всё с моею головой в порядке. Почти уверен. Но это не точно.

Подобно дереву, на главном толстом стебле расположилось множество ветвей, усыпанных листвой и скромными лимонными цветами. Фрай забрался на нижнюю ветку и начал подпрыгивать у основания, с силой наваливаясь и пружиня, раскачивать спящий цветок. Из бутонов посыпались жёлтые крошки.

— ПЫЛЬЦА!

Он кинулся ловить их так, как ловят языком снежинки, забросив своё дело и приговаривая: "Ммм", "Ням-ням", "Перфекто".

Внезапно ветка хрустнула и, отломившись от ствола повисла вниз.

— Уи-Уи! − скатился по ней Фрай, счастливый как ребёнок и снова побежал под сладкий снегопад пыльцы.

Рой наблюдал за ним с улыбкой умиления и вдруг заметил краем глаза, как у ствола в месте разлома выступила яркая оранжевая капля. Он подошёл поближе. Кончиком хвоста, словно ладонью зачерпнул полупрозрачный вязкий и пахучий шарик масла. Поднёс к лицу и лунный свет пронзил его лучом насквозь, наполнив глянцевым сиянием. Рой запустил свой взгляд в его янтарную густую глубину, где в толще масла медленно кружили по спирали маленькие пузырьки. Фрай, с головы до ног усыпанный пыльцой, остановился рядом с ним и тоже погрузился в созерцание стеклянной капли масла Чистотела:

— Ооо… − восхищался он, кивая головой, но ровно через три секунды в его мозгу шикарным фейерверком бабахнула смешная шалость. Он перевёл глаза на Роя и растянул свой рот в прехитрую улыбку. Потом кааак шлёпнул снизу по ладони и поскакал, злорадно хохоча и поднимая высоко колени:

— ВаХаХаХа!

— Ах ТАК?!?

Рой заметался между радостью и возмущением, растерянно пытаясь снять с лица оранжевые пятна, но видя, как забавно улепётывает Фрай под сумасшедший хохот − он твёрдо выбрал радость и тут же рассмеялся сам.

— Ну, щааас…

Набрав ещё немного масла, он замахнулся и швырнул в след мотыльку.

Попал в затылок. "Шлёп!" Злорадный смех прервался визгом. Фрай полетел вперёд, споткнулся, шлёпнулся, и проскользив на животе ещё немного, остановился:

— Пэрке? − кричал он жалобно сквозь смех, пытаясь повернуться на спину. Довольный своей меткостью Рой подал ему хвост, помог подняться.

И вот, хохочущие и чумазые от масла, они стоят и смотрят друг на друга, объединённые этим счастливым мигом − настолько радостным и необыкновенным, что даже не с чем сравнивать. Самый тяжёлый труд становится веселою игрой, когда с тобою рядом ДРУГ. И будто бы совсем не устаёшь, и время пролетает незаметно, когда смеёшься столько, что болит живот, и рассуждаешь обо всём вот так свободно, как с самим собой, без страха и стыда. Никто не ждёт, что ты будешь послушным, правильным и так легко и просто открываться, когда в другом находишь ключики к своим замкам. К утру, играючи они собрали двадцать две тростинки. И встретившись на следующую ночь, взялись за стройку.

— Вон тот давай! − скомандовал Рой с ветки, указывая кончиком хвоста на стопку стеблей.

— Так точно! − выпрямился Фрай.

Он подал стебель, протянув его наверх, большой, но лёгкий, потому что полый, подсохший за день, как соломенная трубочка.

— Держи!

Рой обхватил его хвостом и стал тянуть, но тот никак не поддавался.

— В чем дело?

Фрай не отпускал другой конец. Он прислонился мордочкой к отверстию и запустил в него:

— Эй!

Голос пробежал по трубке дрожью и вырвался с того конца, который был у Роя.

— Чего?

Ответил он в своё отверстие и тут же приложился к нему ухом, а сам смотрел на друга сверху вниз.

— Спасибо! − прозвучало из трубы.

— За всё — за всё.

Фрай был внизу, а его голос близко-близко:

— Я счастлив нашему знакомству и благодарен жизни за него.

В груди у Роя разлилось тепло. Он улыбнулся и кивнул:

— Я тоже!

Фрай ослабил хватку и стебель с лёгкостью пошёл наверх. Облокотив о ветку выше, Рой стал прощупывать его короткими нажатиями, чтобы понять насколько он надёжно установлен, не упадёт ли, и к сожалению, остался недоволен. Он думал: "Как бы укрепить его? " И тут, перед его глазами, тронутый несмелым ветерком заколыхался белый клок оставшейся на ветке паутины. Сорвав его одним движением и перемяв его в ладони, Рой начал тщательно замазывать край стебля там, где он так хлипко упирался в ветку. Всё склеилось!

— Блестящая идея! − прокомментировал Фрай снизу, — Пойду добуду нам побольше паутины!

Вернулся он с огромной палкой "сладкой ваты" на плечах. Потом они придумали отличный способ как поднять наверх побольше стеблей. Помог им в этом Полевой Вьюнок − ползучее и гибкое растение-лиана, служившее строителям верёвкой. Одним концом они вязали стебли, другой конец тащили вверх и перебросив через ветку, дружно тянули как канат и поднимали связку целиком. Работа шла по маслу. А в перерывах между делом, они усаживались рядом отдохнуть и говорили, говорили, говорили…

— Ты понимаешь? Абсолютно всё! Трава, цветы, деревья − ВСЁ! Сама земля! ВСЁ СВЕТИТСЯ!

— Ого…

— Я правду говорю!

— Я верю, верю…

— Верь! Я долго думал, что это такое, но до конца не понимаю до сих пор. Душа, наверное. Но почему я вижу, а другие нет? Выходит, я особенный?

— А может быть это твоё воображение? Может, ты выдумал всё это?

— Нет, Рой… Всё ЭТО выдумал не я.

Фрай рассказал о том, как сок течёт по дереву − по веткам, по корням и светится сквозь землю, сквозь кору. Как в облачке искрящемся качается цветок и бабочка − блуждающий фонарик, коснувшись рассыпает из-под лепестков хрустальную мерцающую пыль. Как птица спит в гнезде в овале своего сияния и три птенца − три робких огонька. И как в неоновом тумане трав разбросаны блестящим разноцветным бисером букашки и жучки.

— А под землёй в своей норе спит мышка-лампочка. В пчелином улье больше сотни ярких точек, и ёжик вооон, кажись, сюда идёт. Ты понимаешь, даже в полной темноте весь мир вокруг невероятно ярок.

Внизу послышалось дыхание и шорохи. Рой разглядел во тьме колючий силуэт и по спине прошла холодная волна. Отец учил, что ёж − это опасность и с ним столкнуться − гибели не избежать.

"Но… Если Фрай всё видит… Это значит, что рядом с ним я защищён?"

— Да, Светлячок, со мной ты можешь быть спокоен.

Ёжик немного пошумел, понюхал землю, два раза фыркнул и скрылся в плотной темноте: "шлёп-шлёп-шлёп-шлёп". Рой взбудоражился и всё, что Фрай рассказывал теперь стало звучать особенно волнующе:

— И этот свет ВЕЗДЕ! ВСЕГДА! Я не могу его развидеть!

Ласковый ветер шевелил его пушистую густую шерсть, пуская волны, будто играя с ним, сидящим неподвижно.

— А мысли, Рой, а мысли! Отовсюду поднимаются как дым и оседают на ворсинках моих антенн, вот здесь. − и проведя руками по своим мохнатым рожкам, он начал говорить сердито, произнося каждое слово быстрей и громче предыдущего:

— Щекотят. Струйкой затекают в уши. ЖУРЧАТ и заполняют голову. СЛИВАЮТСЯ В ОДИН НЕПРЕКРАЩАЮЩИЙСЯ ШЕПОТ И ШУРШАНИЕ…

И он затряс своей косматой головой, как будто говоря: "нет-нет-нет-нет", зажмурился и закричал:

— ОНИ С УМА МЕНЯ СВЕДУТ!

Потом вдруг замер, выпучил глаза и еле слышно произнёс:

— А что если уже?!?

Рой нервно захихикал, смотря на Фрая искоса.

— Нет, что если ты прав? И никакой я вовсе не особенный, а просто сумасшедший, и это всё − плод моего воображения?

Фрай рассуждал растерянно — серьёзно, но Рой как будто научился по интонации, неуловимой хитрости в его глазах распознавать лукавство и подыграл:

— Ну да. Я так и думал. Ты всё это выдумал. Болтун.

Прищурившись, Фрай посмотрел на Роя с подозрением:

— А может быть и ты воображаемый?

— Всё может быть…

Рой сделал в точности такой же взгляд и ещё несколько секунд они косились друг на друга молча. И вдруг червяк как завопит:

— Ай!!! Ты чего щипаешься!?!

А мотылёк со смехом:

— Фух! Ты настоящий! Ну слава Богу! Ха-ха-ха! − но тут же получил под бок.

— Пэрке!?!

— Зато теперь мы точно знаем, что ты не сумасшедший, да?

— Так точно! Но это не точно…

Нахохотались вдоволь, а потом Фрай пригрозил ему качая головой:

— Ты помнишь, что я говорил тебе, дружок? О том, что ты горишь как солнце − ярче всех.

Рой застеснялся, опустил глаза. Признаться честно, он не верил в это до конца, ведь никогда не ощущал себя особенным. Только неправильным.

— Рой, верь мне, ты определённо больше, чем просто дождевой червяк. Ну не бывает столько света просто так. Что думаешь?

Рой медленно вздохнул и выпалил всё на одном дыхании:

— Оно смешно, конечно, но я думаю, что сумасшедший-то на самом деле я. Вот, нет бы жить как все − работать, быть полезным, быть как отец — довольным, правильным и честным перед самим собой, и перестать мечтать о том, чему не суждено исполниться. Так нет же. Прусь! Рискуя жизнью прусь наверх, смотрю… смотрю… как дурачок… туда, − он поднял голову. — туда, где никогда не окажусь. Как это глупо… так мечтать.

Поняв, что речь идёт о чем-то сокровенном, Фрай осторожно медленно спросил:

— Мечтать о чём?

Рой хмыкнул:

— Ты будешь смеяться.

— С чего ты взял? Скажи!

— Нет… Не могу… Так глупо…

— Да ты чего? Скажи мне!

— Ну не знаю, Фрай…

— Кому ещё, если не мне? Скажи немедленно, о чём мечтает Рой?

— Ну ладно.

Рой закрыл глаза и выдохнул:

— Ты прав. Кому я расскажу, как не тебе.

— А я о чём? Ну?

— Я хочу летать.

Возникла пауза.

— Чего?

— Летать!

— ЛЕТАТЬ?!?

— Ле — тать.

— Летать, значит.

— Ага.

— Ааа, пооонял, ты хочешь летать!

— Угу.

Фрай изо всех сил сдерживался и сжимал свой рот, чтобы не рассмеяться, но это было выше его сил.

— ПФА-ХА-ХА-ХА!

— Ну я же говорил. Вон даже слюни брызнули.

— Летать он хо-хо-хо-хо-хо!

Он хохотал так дико и так смачно, держась за пузо и дрожа, что покраснел. Он то орал, то всхлипывал, то слезы вытирал. Он весь вспотел.

Рой был смущён своею откровенностью, но вместе с тем почувствовал большое облегчение.

— А знаешь что?

— ВА-ХА-ХА-ХА!

— Вот я сказал тебе…

— Ой, не могууу!

— И прямо легче стало на душе.

— АГА-ХА-ХА!

— Я будто бы теперь освобождён от этой тайны!

— Ох, насмешил…

— Ну что поделаешь?

— Ты сумасшедший и вот ЭТО точно!

— Должна же быть мечта! Вот я такую выбрал. Что теперь?

— Что значит ТЫ выбрал? Мечту не выбирают! − сказал внезапно Фрай, став совершенно строгим, — Это МЕЧТА, мой милый, выбрала тебя! Мечта к кому попало не приходит, а выбирает тех, кто может воплотить её.

— Ну, значит она глупая, моя мечта, раз выбрала меня.