Кисмет

ВТОРНИК

Анна сидит за рабочим столом, развернув телефон так, чтобы Ингрид, которая трудится в полутора метрах от нее, не видела карты на экране. Круг охватывает целый этаж офиса — а это почти сотня человек, — центральную часть Грейт-Мальборо-стрит, кусок Оксфорд-стрит и, поскольку он, по сути дела, описывает сферу, сотни сотрудников на трех этажах выше и двух ниже. И на всем этом пространстве ни одной синей точки.

Досадно. Когда Анна обращалась в «Кисмет» почти четыре года назад, на экране в любое время высвечивалось как минимум одно соответствие, чаще два, а иногда и три. Однажды был вообще головокружительный случай — она проверила телефон на клубном танцполе в Хакни и увидела скопление синих точек, напоминающее нарисованную гроздь винограда. Хочется думать, что с тех пор она стала более утонченной и зрелой личностью — или просто теперь меньше одиноких людей? Но ее грызет удручающее подозрение: возможно, информация, которую собрали и проанализировали в «Кисмет» — какие веб-сайты она посещает, какие плейлисты создает, какие вещи покупает, какие картины ей нравятся, с какими людьми она дружит, словом, всё о ее жизни, — порождает закодированный сигнал, перегруженный противоречиями, а с такими данными ей могут найти пару только среди каких-нибудь психов, маргиналов, социопатов или неряшливых стареющих субъектов.

— Эй, Ингрид!

— А? — откликается коллега. Она быстро печатает всеми пальцами, не отрывая глаз от стенографических записей в блокноте, поставленном на крошечный пюпитр.

— А долго… — начинает Анна и останавливается. Она собиралась спросить, сколько времени Ингрид провела на сайтах знакомств, прежде чем встретилась со своим бойфрендом Сэмом, но это вопрос слишком личный, почти бесцеремонный. И она интересуется, надолго ли приехал Сэм.

Ингрид, словно не слышит вопроса, продолжает сосредоточенно стучать по клавишам, и только когда заканчивает предложение или какой-то фрагмент текста, поворачивается в кресле и с улыбкой переключает внимание на Анну. Говорит, что Сэм пробудет в Лондоне всего неделю, а потом вернется на Амазонку снимать очередной фильм, поэтому они не теряют зря ни одной минуты. На прошедших выходных они арендовали дом в сельской местности и ходили в один из трех самых старых пабов в стране.

— В этом пабе есть колодец, — сообщает Ингрид, выражая восторг жительницы Северной Америки перед причудливой английской деревней. — Там на дне полно воды. Настоящий колодец!

Анна хочет поведать Ингрид, что во всех сельских пабах есть колодцы, но Ингрид уже описывает дом, который они снимали, и бассейн с подогревом. Анна рисует в воображении, как Ингрид и Сэм с друзьями дурачатся в пабе, а потом приходят в дом и прыгают в бассейн. Эти воображаемые картины предшествуют реальным снимкам, которые Ингрид скоро разместит в «Инстаграме» или на «Фейсбуке». Почти каждую неделю она выкладывает бесконечные фотографии, запечатлевшие, как она с друзьями отрывается на всю катушку в ночных клубах, на фестивалях и рейвах на заброшенных складах или как они с Сэмом отдыхают дома, наслаждаются до безобразия здоровыми завтраками, при этом выглядят так, будто только что занимались сексом или вот-вот займутся. Вероятно, индекс совпадения у них возмутительно высокий — 78 или 79.

— Почему ты спрашиваешь?

— У меня на следующей неделе день рождения, — не теряется Анна.

Ингрид уверяет ее, что не забыла, и сожалеет, что Сэм не сможет прийти. Потом улыбается, поворачивается к компьютеру и подгибает под себя ногу — эта поза смутно напоминает Анне что-то из йоги. Через секунду пальцы Ингрид уже щелкают по клавишам, а копна каштановых кудрей слегка покачивается. Над воротом ее льняной рубашки выглядывает изогнутый кончик татуировки, на санскрите означающей «спокойствие». Через плечо коллеги Анна видит быстро появляющийся на странице текст — что-то насчет самого высокого небоскреба на Тайване. Ингрид пишет серию статей о крупных азиатских городах; его спонсирует проект «Хёнде». Последняя публикация, посвященная безумно сложным экзаменам, которые сдают двенадцатилетние школьники в Сингапуре, содержавшая еще и примеры экзаменационных вопросов, стала невероятно популярной, набрала более десяти миллионов просмотров и попала в первую строку на большом табло.

Анна поднимает глаза на табло, которое на этаже отдела новостей видно с любого места. Теперь статья «Стальной характер Сингапура» переместилась в четырнадцатую строку (сразу за сообщением о запуске любовного теста «Кисмет»), в данный момент ее читают 1835 человек. Девушка переводит взгляд ниже табло на один из телевизионных экранов, транслирующих круглосуточные новостные каналы, и видит улыбающееся во весь экран лицо Рэймонда Чана, генерального директора «Кисмет», — запись с его последней пресс-конференции, где он, вероятно, отвергает обвинения в том, что ретроспективный любовный тест разрушит многие счастливые пары. Наконец Анна опускает глаза на свой блокнот со списком неотложных дел, самое насущное из которых — придумать подписи для фотографий самых дорогих в мире скаковых лошадей. Она настраивается на работу, но тут на экране ее компьютера появляется сообщение от Стюарта: он просит ее прийти в «тихий уголок» как можно скорее.

Это приглашение отзывается в животе нервным трепетом, похожим на слабую барабанную дробь. Анна пролистывает список входящих писем в поисках намека на неприятности и пытается припомнить, не давала ли начальству повод для недовольства, затем берет блокнот и пересекает проход в середине офиса. Подойдя к стеклянной перегородке, отделяющей комнаты для переговоров, она видит сутулые плечи и лысеющий затылок Стюарта. Своего кабинета у Стюарта нет, как и у всех других, но в последнее время он постоянно торчит в «тихом уголке», так что все постепенно перестали заглядывать туда, чтобы поговорить по телефону или обменяться последними сплетнями, даже если его там не было.

— Стюарт? — Анна открывает стеклянную дверь.

— Привет, — отвечает он, не поднимая глаз от ноутбука. Его голубая рубашка точно такого же цвета, как и все остальные его рубашки, и, как всегда, Анна в своих джинсах и джемпере чувствует себя школьницей. — Уже пришла?

— Ты написал «как можно скорее», — говорит она, замешкавшись у двери.

— Вот именно: как можно скорее, а не прямо сейчас. Но раз уж явилась, подожди, пока я отправлю письмо.

Анна огибает стол и садится напротив Стюарта. Тот хмуро глядит на клавиатуру. Раньше она не замечала, как неумело он печатает: толстый указательный палец долго выискивает каждую букву, а затем со всего размаху долбит по клавише. За его спиной и круглой головой Анна видит через стеклянную дверь весь этаж с большим табло и телеэкранами в дальнем конце и Ингрид, сидящую в середине рядом с ее, Анны, рабочим местом. Девушка представляет, как выглядит с этого расстояния — маленькая блондинка в центре офиса, — и перебирает в уме, какая из ее недавних статей могла стать причиной вызова на ковер. Однажды она перепутала принцесс Евгению и Беатрису, в другой раз подписи к фотографиям быстроходных лодок разного времени кишели ошибками в описании технических характеристик, из-за чего некий тролль высказал предположение, что их составляла обезьяна.

— Готово, — Стюарт последним мощным ударом по клавише отправляет письмо и с улыбкой, что ему несвойственно, переводит взгляд на Анну. На лице его появляется довольное, благостное выражение, малоприятное, но в то же время ободряющее — видимо, все-таки ее вызвали не для того, чтобы сделать выговор. — Итак, Анна. Что у тебя сегодня по плану? Много работы?

— Да так, по мелочи.

— Хорошо, — говорит Стюарт, все еще улыбаясь. — Ты ведь знаешь последние новости?

— М-м. Вряд ли. А что?

Улыбка сползает с его лица.

— Ты не проверяла почту?

— Нет. То есть да, но, может, я что-то пропустила.

— Понимаю, — Стюарт вздыхает, и его лицо принимает более привычное выражение — таким же смиренным взглядом он смотрит, когда появляется у нее за спиной и видит, что она настраивает плейлист или ищет дешевые авиабилеты, — словно некая пессимистическая теория в очередной раз получила подтверждение. — Если бы ты читала почту, то увидела бы письмо из «Брайтлинга». Они одобрили цикл статей «Женщины у руля».

Стюарт разворачивает ноутбук к Анне, и та читает про себя письмо из отдела маркетинга компании «Брайтлинг», в котором сообщается, что они рады спонсировать цикл «Женщины у руля», и в восторженных выражениях описывается, как их увлекла эта идея. Анна удивлена: письмо пришло от дамы, которая, казалось, возненавидела этот замысел еще на презентации. Пока Пола и Стюарт объясняли, как десять статей о влиятельных женщинах будут способствовать продвижению на рынке последней линии часов «Брайтлинга», она морщилась, словно от дурного запаха.

— Потрясающе, — изрекает Анна, и ее реакция, похоже, забавляет Стюарта.

— Ты как будто не удивлена.

— Я не удивлена. Я… под впечатлением. Браво. Все молодцы.

— На самом деле это детище Полы. И достижение всей команды. Включая тебя.

— Ну что ты. Я и слова не сказала, кроме «привет» и «пока».

— Но привнесла некоторый задор. Пола тоже так считает. Мы тут с ней посоветовались и решили, что тебе будет полезно заняться этим, если ты готова вести серию.

Атмосфера в комнате изменилась, как будто из нее выкачали весь воздух.

— Я?

— Если ты согласна.

— Но я думала, Ингрид…

— Ингрид с головой занята циклом «Хёндэ». Соглашайся, будет интересно. Пола поручила Клему подергать за ниточки. Дело уже на мази: первое интервью — с Сахиной Бхутто, второе — с Амаль Клуни.

— Сахина Бхутто? — Анна не верит своим ушам. Такое знаменитое имя даже с трудом сходит с ее губ.

Должно быть, по ее лицу пробегает тень беспокойства, потому что Стюарт ласково объясняет, что в жизни Сахина наверняка не такая резкая, как болтают папарацци, и вообще у них есть время до пятницы, чтобы согласовать вопросы, которые в любом случае будут привязаны к корпоративным ценностям «Брайтлинга»: влиятельность, целеустремленность и изысканность.

— И конечно, ты получишь прибавку к зарплате — четыре-пять тысяч в год. Мелочь, а приятно.

— Ладно, — Анна ошеломлена. — Отлично.

— Ты как будто не рада.

— Нет, рада, — она пытается широко улыбнуться, демонстрируя энтузиазм. — Ага.

— Мне надо, чтобы ты серьезно настроилась на эту работу.

— Конечно.

— Ты готова?

— Готова.

Некоторое время Стюарт молча смотрит в глаза Анне, потом снова улыбается той же неприятной теплой улыбкой, которой одарил ее, когда она села напротив него.

— Прекрасно, — Стюарт делает рукой энергичный жест, словно режет воздух. — Рад, что ты с нами. Теперь по поводу анонса. Я только что совещался с Полой и представителем «Брайтлинга», и мы хотим метнуть для затравки что-нибудь интересное. Например, список самых влиятельных женщин мира с биографическими справками. Что скажешь?

— Разумно, — в голове у Анны все еще стоит туман. — Хорошая мысль.

— Превосходно. Подготовь список к… сколько сейчас? Полдвенадцатого? Я передам, чтобы в «Брайтлинге» ждали анонс на согласование к… пяти часам.