Семья

Глава 5

1983 год Саша

Начиналась программа «Время», а значит, ему пора было ехать домой. Саша затянулся напоследок сигаретой и потушил её в пепельнице. Любаша точно знала, что означает этот раздавленный окурок под аккомпанемент бравурной мелодии из телевизора.

– Ты уже уходишь? Может, останешься?

Она всегда спрашивала его об этом, заранее зная ответ. Не стесняясь своей наготы, Люба протянула руку к пачке сигарет «ВТ». Большая мягкая грудь с коричневыми сосками повторила движение её руки. Саша любил смотреть, как подпрыгивают её огромные сиськи в процессе соития. Это зрелище бесконечно завораживало его своей красотой. Он часто хлопал ладошкой по увесистому бюсту, нависающему над ним во время её скачки сверху, оставляя на нём следы своих пальцев ещё долго алевшие после его ухода. Делая вид, что не замечает его взгляда, Люба поднялась с кровати и от души потянулась. У неё были широкие массивные бедра, и Саше безумно нравилось зарываться в них лицом, касаясь носом её лобковых волос. Она божественно пахла. При воспоминании о том, что Любаша вытворяла своим языком, его член немедленно принял боевую готовность. Времени больше не было, поэтому Саша решил игнорировать этот факт.

– Ты же знаешь, я не могу.

– Знаю, но ты обещал решить эту проблему, – капризно произнесла Любочка.

– Не начинай, – Саша нахмурился. – Сказал же, решу.

Подумать только, то, что он силой заставлял делать свою доску-жену, эта женщина делала по собственной воле и с удовольствием. Её опытность в этом вопросе вызывала в нём жгучую ревность, которую Любаша всегда укрощала своими заверениями в любви. Она клялась, что он единственный мужчина, который смог разбудить в ней женщину и в её глазах Саша – самый идеальный любовник из всех возможных. Сравнивать Любочке, конечно, было практически не с чем. Разве только со своим бывшим мужем-неудачником. Тот ничего не мог: ни обеспечить красавицу-жену, ни удовлетворить её. Так что её шеф и любовник Александр Владимирович являлся для неё идеалом настоящего мужчины. Саша никогда не уставал слушать об этом.

Он потянулся за новой сигаретой и вспомнил о своем водителе. Наверняка, тот отсидел себе всю задницу, ожидая родное начальство. В любом случае лучше сидеть в «Волге», чем горбатиться где-то на производстве, так что пусть ждёт.

Он снова вспомнил об отце. Со дня его смерти прошло уже больше года и это был замечательный год. Саша находил любопытным тот факт, что батя умер в один год со своим кумиром, который до того восхищался своей персоной, что четырежды присваивал себе звание Героя Советского Союза. Не удивительно, что папаша боготворил его. Саша отогнал от себя воспоминание о последних отцовских минутах в его квартире и мысль о том, что Владимир Иванович мог бы прожить намного дольше Брежнева. Если бы не…

– Какая гадость, эти «ВТ», – Любочка прервала ход его мыслей, и Саша был благодарен ей за это. – «Родопи» мне больше нравятся.

Его секретарша и по совместительству любовница – была чертовски хороша собой. Она досталась ему вместе с новой должностью, и Саша был несказанно этому рад. Наверное, он её любит. Видимо пришло время завязывать с семейной жизнью. Не понятно, почему он до сих пор изображает из себя хорошего мужа, ведь главного контролёра уже нет в живых. Вот дочку жалко оставлять, хорошая девчонка получилась – ласковая и послушная, но ничего, папочка будет её навещать. Зато не надо будет видеть эту сушеную воблу с её ублюдком, который никак не мог взять в толк как себя вести с тем, кто заменил ему отца. Интересно, как отнесутся к его разводу на работе? Он надеялся, что это не сильно отразится на его карьере. Квартиру придётся оставить супруге, зачем ему разговоры за спиной и косые взгляды коллег? Они будут жить с Любашей в квартире его отца, не век же ей пустовать.

Среди его коллег не было разведенных. Почти у всех кто мог позволить себе это, были любовницы. Это считалось нормой, если её наличие не выставлялось напоказ. А вот уход из семьи был верхом аморальности и партия таких вещей обычно не прощала. Его руководитель, Василий Петрович, точно не погладит Сашу по головке, но с другой стороны, он был лучшим другом его покойного папаши. К дружбе с покойником Василий Петрович относился с большим пиететом, так что Саше казалось, что он может рассчитывать на его защиту. В конце концов, он не такой карьерист как отец, который променял свою любовь на карьеру и достаток. Саша узнал об этой душещипательной истории от своего покойного деда, Георгия Ивановича. Перед смертью дед стал слишком сентиментальным и, кажется, даже жалел своего зятя.

Ну пожурят его немного, может, отправят куда-то на окраину замаливать грехи перед партией. Зато его Любовь будет рядом, так что в отличие от отца, он сможет усидеть на двух стульях и быть счастливым. На секунду мелькнуло сомнение в искренности чувств Любаши. Он точно знал, что положение его любовницы давало много привилегий: импортные шмотки, хорошая жратва, отдых в санатории. Он даже оформил на её имя дачу. Саша бросил мрачный взгляд в сторону Любы. Та словно почувствовала, что решается её судьба и прекратила манипуляции с кремом, который наносила на лицо. В голубых глазах, оттенённых тёмными тенями, появилось выражение озабоченности.

– Что-то не так, милый? Тебе плохо?

Люба засуетилась. Она присела рядом с Сашей на кровать и прикоснулась к его лбу ладошкой, от которой пахло смесью из крема и французских духов, купленных им совсем недавно.

– Температуры нет. Может, съел что-то не то?

А вот этого точно не могло быть. Только не с теми продуктами, которые он ей привозил. Эта показная озабоченность, придала ему уверенности в её чувствах.

– Всё в порядке, задумался просто. Как ты считаешь, одной машины хватит, чтобы перевезти твои вещи?

– Куда, Сашенька? – явный испуг проскользнул в голосе Любаши и это его позабавило.

– В отцовскую квартиру на проспекте Карла Маркса. Будем жить с тобой там.

Он с улыбкой наблюдал смену выражений на её лице: от удивлённого недоумения до бешеной радости. Любаша бросилась ему на шею, попутно оглушив Сашу своим визгом.

– Хватит, конечно, хватит, – визжала она, покрывая поцелуями его лицо.

Вот за эту детскую непосредственность он её просто обожал.

– Ты ведь любишь меня?

На какой-то момент Любаша замерла. Она всегда с готовностью признавалась ему в любви, но он никогда не спрашивал её об этом сам. Отодвинувшись так чтобы посмотреть ему прямо в глаза, она обиженно произнесла:

– Ты сомневаешься во мне? Неужели я не говорила тебе этого много раз?

Саша молча разглядывал её, пытаясь понять насколько она искренна с ним.

– Если ты не уверен во мне, то к чему всё это? Мне и здесь неплохо живется, а тебе уже давно пора ехать домой, – глаза Любаши стали похожи на голубые озера печали.

Она отвернулась от него, но Саша успел увидеть бегущую по щеке слезинку до того, как взмах её руки отправил ту в небытиё.

– Вам пора ехать, Александр Владимирович, – прошептала Люба сдавленным голосом и начала подниматься.

Саша тут же ухватил её за руку и притянул её головку к своей груди.

– Что ты, сладкая моя! Мы же не на работе, – её слезы защекотали его голую грудь, спеша скрыться в густой поросли на ней. – Мне просто лишний раз захотелось услышать, что ты любишь меня. Ну, посмотри на меня.

Саша обхватил её лицо руками, пытаясь встретиться с ней глазами. После лёгкого сопротивления Люба подняла к нему своё лицо. Она даже плакала красиво. Слегка покрасневший нос, мокрые щеки, а главное, обиженное выражение лица – делали её похожей на маленькую девочку. И слёзы она вытирала кулачками. Ей-богу, ребёнок малый.

– Ох, и хороша же ты, Любаша. А теперь скажи, ты любишь меня?

Шмыгнув последний раз носом, она гордо вскинула головку с рыжими волосами:

– Люблю. Хоть ты этого и не заслуживаешь.

Он громко и раскатисто рассмеялся, радуясь любви такой шикарной женщины, и снова притянул её к себе.

– Докажи.

Любаша вмиг преобразилась. На смену маленькой девочке вышла взрослая женщина, которая ловкими пальцами быстро скрутила волосы в неаккуратный узел и закрепила его шпильками, лежащими на прикроватной тумбочке. Во время этой процедуры она, не отрываясь, смотрела Саше в глаза. Подаренный им шёлковый халатик выгодно подчеркивал все изгибы её роскошного тела, замершего в шаге от него. Люба мягко толкнула его в плечи, и он послушно улёгся на кровать, не забыв подложить подушку под спину. Саша не хотел пропустить ни одной секунды из представления, которое она собиралась ему устроить. Выбившаяся рыжая прядь упала на её лицо, и Любаша игриво сдула ту в сторону, прежде чем запрыгнуть на него. Её язык пробежался по левому уху Саши, затем по правому. Кто бы сомневался, что она начнёт издалека, а он и не думал. Прикрыв от удовольствия глаза, он ждал основного действа. Любаша всегда всё делала обстоятельно, не оставляя ничего без внимания. Пробежав языком по шее, она добралась до его груди. Его соски тут же сморщились от влажной прохлады. Кончик её язычка скрылся в пупке, вызвав у него нетерпеливую дрожь. Сердце учащенно забилось, и он жадно распахнул глаза, чтобы ничего не упустить. Она дразнила его, проводя языком совсем рядом с членом, давно застывшим памятником её умениям. Слева, затем справа. Она не пропустила ни одного сантиметра его мошонки, и он не выдержал. Довольно грубо ухватив Любашу за волосы, он до упора ворвался в её рот. Наконец-то.