Яблоневый дворик

* * *

Потом мы лежали рядом на небольшой кровати. В спальне, выходившей на другую сторону улицы, висели такие же тюлевые занавески. Из окна открывался вид на задние фасады соседних домов с водосточными желобами. Кровать была скорее полуторной, чем двуспальной, но занимала почти всю комнату. С одной стороны от нее стояла тумбочка под дерево, с другой — шкаф с раздвижными дверцами: распашные в такой тесноте не открылись бы. Стены, как и в прихожей, были выкрашены в «цвет хозяйской магнолии». С потолка свисала одинокая лампочка в нитях паутины, лившая какой-то грубый, серый свет. Мы лежали полураздетые, обнявшись, сдвинув в ноги одеяло без пододеяльника — и без него было жарко. Мы занимались любовью, а потом разговаривали — ты вспоминал, как наблюдал за мной через окно кафе в тот день, когда начался наш роман и мы обменялись телефонными номерами. Хотя секс у нас был еще до этого.

Оказывается, то кафе располагалось почти напротив Яблоневого дворика, но мы не могли предвидеть, что там произойдет спустя несколько недель. Вскоре наш разговор стал бессвязным и ты задремал. Я лежала в твоих объятиях с открытыми глазами, чувствуя, как немеет рука, которую ты придавил своим телом.

Через несколько минут я, приподняв голову, увидела, что ты не спишь и смотришь на меня. У меня появилось чувство, что это продолжается уже некоторое время. Я высвободила онемевшую руку и немного отодвинулась, чтобы мы могли видеть друг друга. Ты убрал волосы с моего лица. Я рефлекторно дернула головой. Серо-белый свет в комнате был беспощадно жесток к моему немолодому лицу. Я улыбнулась, но твой взгляд оставался серьезным.

— Ты понимаешь, что мы должны сделать? — спросил ты.

Я молчала. Тогда ты спокойно и без пафоса произнес:

— Мы должны нейтрализовать Крэддока.

— Каким образом? — спросила я.

Ты притянул меня и прижал к груди:

— Предоставь это мне.

Через некоторое время ты снова заснул, ровно дыша мне в волосы. Когда ты проснешься, мы еще поговорим, но я не спешила приближать этот момент. По правде говоря, мне нужно было в туалет, но я длила эти мгновения, растягивала их, чтобы они стали тонкими и полупрозрачными, как тюль на окнах этой серой комнаты, как ниточка паутины, свисающая с одинокой лампочки на потолке.