Сложности

Он любил жену. И пока они были вместе, он не допускал и мысли, как это — быть с другой женщиной. Но он все же оставался мужчиной.

А Греты была высокой и хорошо сложенной. Она была немного полней Хоуп, но в самых нужных местах.

В субботу на ней было черное обтягивающее платье до колен. Одно плечо было оголено, а через другое была перекинута ткань. Платье было усыпано пайетками и блестящими подвесками, которые двигались в такт с ее движениями.

Сейчас же на Грете были надеты выцветшие расклешенные джинсы и кремовая объемная рубашка без ворота. От мужской ее отличал шелковый материал, а длинные концы были завязаны узлом на талии. Рукава рубашки были закатаны до локтей, а несколько пуговиц на груди расстегнуты, отчего открывался вид на ее декольте.

А у Греты было чертовски красивое декольте, в котором виделись тонкие золотые ожерелья, спускающиеся вниз на грудь. Длинные кольца в ушах путались в волосах и почти доставали до плеч. А под джинсами он увидел босоножки из коричневой замши на шпильке с тоненькими ремешками. Ногти на ногах и руках были накрашены темно-бордовым лаком.

Она выглядела великолепно не только в черном обтягивающем платье, в джинсах и рубашке она смотрелась просто прекрасно.

Но именно ее волосы, лицо и глаза буквально заставили его стоять и молча смотреть на нее. Светло-голубые глаза, почти серые. Большие и широко посаженные, они создавали впечатление, что Грета открытая, общительная и дружелюбная. А ее густые волосы с медовыми и солнечными бликами крупными локонами рассыпались по плечам и обрамляли лицо.

Хикс вспомнил, что у Греты красивая улыбка, а зубы были настолько белые, что казались бы нереальными, если бы не здоровая белизна ее больших глаз и густота волос.

И когда она улыбалась, ее красивые розовые губы раздвигались, обнажая два ряда самых совершенных зубов, которых он когда-либо видел. И ее улыбка буквально могла ослепить.

Хотя сейчас она не улыбалась. Она застыла на месте.

— Грета… — начал он, когда дверь за ним захлопнулась.

Она дернулась, когда Хикс заговорил, и сделала два широких шага прямо к нему.

Наклонив голову назад она с яростью прошептала:

— Что ты здесь делаешь?

— Кое-что случилось, и ты должна узнать об этом.

Грета сердито наклонила голову, а с ней задвигались и все ее волосы. Это длилось меньше секунды. Но стало впечатляющим зрелищем.

— Твоя бывшая позвонила Лу и сказала отменить навсегда все ее записи и записи ваших дочерей. И предупредила, что все ее подружки поступят точно так же. Ты про это хотел рассказать? — резко спросила она.

Хикс посмотрел на ее плечо и прошептал:

— Вот черт.

— Лу дружит со мной, а не с твоей женой, — продолжила Грета. — Она выдержит. Но если твоя бывшая осуществит свой план, суть которого не скрывает, Лу сможет не многое. Учитывая, что Билл порой забывает, что брак — это партнёрство. И есть часть в этом партнерстве — позволить семье пользоваться твоей зарплатой. А не идти прямиком в «Аванпост», чтобы спустить все на выпивку.

Фантастика.

— Я поговорю с Биллом, — сказал ей Хикс.

«И сделаю это весьма настойчиво».

— Говори, не с Биллом, шериф, а со своей женой.

— Грета, она не моя жена.

— Не уверена, что она в курсе изменения своего статуса.

— Она в курсе, но если и не понимала этого, то сегодня утром у нас состоялась разъяснительная беседа.

Брови Греты сошлись, и она отодвинулась на дюйм назад.

— Беседа, заставившая ее позвонить всем своим подружкам, чтобы те тоже отменили визиты в салон?

— Похоже на то, — выдавил он.

Она отступила еще на шаг и посмотрела на пол, пробормотав:

— Вот черт.

— Грета.

Она посмотрела на него, и Хиксу пришлось приложить усилия, чтобы проигнорировать возникший от одного ее взгляда зуд в руках, призывающий коснуться ее. И он ощутил напряжение в штанах.

— Твои клиентки отменили запись? — спросил он.

— Пока нет, но это случится. И это не хорошо. А сейчас это происходит с Лу. Но ей нужно кормить двух дочерей, шериф, поэтому ей нужны клиентки, а не отмены. И было бы неплохо, чтобы хватило еды и на нее саму, а еще время от времени ей нужно кормить Билла.

— Это закончится, — сказал он.

И он чертовски надеялся, что прав.

— Точно, — внимательно смотря на него, проговорила с сомнением Грета.

— Так и будет, и у вас с Лу все будет хорошо, — заверил он. — У нас была встреча на одну ночь, люди поймут это и потом кто-то другой совершит то, что привлечет всеобщее внимание, и все забудут о нас.

Он увидел, как Грета вздрогнула, услышав слова про одну ночь. Но собралась и заявила ему:

— Ты видимо плохо знаешь женщин. Когда активизируется женское общество, они будут учить дочерей направлять свою ненависть на указанную метку, чтобы, когда они сами сдохнут, вместе с ними не погибла и всеобщая ненависть.

Он вновь смотрел на волосы Греты, но заставил себя вернуться к ее глазам.

— Я не знаю точно, но подозреваю, что ты талантлива. Ближайший салон красоты в двадцати милях отсюда. И кто-то действительно направится туда раз или два, чтобы продемонстрировать свою точку зрения. Но потом это надоест. Несмотря на убежденность Хоуп в своем влиянии в городе. Ты хорошо делаешь свою работу, и уверен, твои клиентки останутся с тобой.

— Рада, что ты так уверен в этом.

Он сделал шаг вперед, сокращая то расстояние, которое она проложила между ними. И это стало ошибкой. Ко всему прочему, он ощутил аромат ее духов. Ему приходилось прикладывать неимоверные усилия, чтобы игнорировать еще и его.

— Все будет хорошо, Грета, — пробормотал он.

Она продолжала стоять на своем, пусть и демонстрируя это своим напряженным телом.

— Твое появление здесь, шериф, не помогает в создании образа «встречи на одну ночь».

До него только сейчас дошло, что Грета обращается к нему «шериф», а не Хиксон или Хикс. Он не стал это комментировать и старался не думать, что этот факт ему совсем не нравится.

— Хотел предупредить тебя, — просто сказал он.

— Что ж, спасибо. Ты это сделал. Если тебе вновь понадобится предупредить меня, вначале замаскируйся, а еще лучше используй дымовые шашки.

Черт, она рассмешила его. Но он не мог рассмеяться. Он должен покончить с этим быстрей, пока что-то еще не привлечет его в ней.

— Раз уж ты здесь… — начал он.

Услышав эти слова, Грета отступила на два шага назад в и так тесном пространстве, спиной натолкнувшись на полки. Закатив глаза к потолку, она заявила:

— Ну вот, началось.

— Что началось? — Хик почувствовал, как напряглись мышцы шеи.

Она посмотрела прямо на него.

— Я поторопилась, прости, друг. — Грета повела рукой в его сторону. — Продолжай.

— Что началось? — повторил Хикс.

— Тебе озвучить все варианты? — спросила она.

Хикс перенес вес на пятки и скрестил руки на груди.

Она наблюдала за ним, и на какое-то время на ее лице появилось нечто похожее на то, как она выглядела в «Капле Росы», когда Хикс коснулся ее руки, лежащей на столе между ними.

Она стерла это со своего лица, затем сосредоточилась. И ему опять пришлось сдерживаться.

— Первое, ты извинишься еще раз, пытаясь почувствовать себя лучше из-за того, что вел себя со мной как настоящий мудак.

Черт, именно так он и собирался поступить.

— Второе, — продолжила она. — Ты можешь и дальше вести себя как мудак и предложить перепихнуться в подсобке Лу или в ближайшем переулке.

Отлично.

Он был настоящим козлом, но она должна была знать, что все не так.

— Грета… — начал он с рычанием.

— А еще третий вариант, — теперь перебила его она. — Ты начинаешь разговор, который, как ты думаешь, поможет заполучить тебе ту, которая при необходимости утолит твой зуд. И сейчас выясняешь, готова ли я по звонку удовлетворить твои потребности.

Он закрыл рот и сжал губы.

— Или четвертый вариант — комбинация всего перечисленного, — пришла к выводу она.

— Первое, — отрезал Хикс.

— Ясно, — пробормотала она.

— Еще я хотел бы объясниться с тобой, — напряженно продолжил он.

— Ну, я бы сказала, что вся во внимании, но, слава богу, прямо сейчас меня ожидает клиентка.

Черт, она была раздражающей и забавной одновременно.

Она не была забавной в «Капле Росы». Она пела как во сне, выглядела как сокровенная мечта и слушала его речь, будто ей не было наплевать на его слова.

Господи.

И, черт возьми, он не спросил о ней ни слова.

Господи.

— Я совсем недавно развелся, — проинформировал ее он.

— Я знаю это, шериф. Вы — публичная личность, лишнее подтверждение тому пришло ко мне сегодня. И далеко не лучшим образом. Но я живу в Глоссопе уже некоторое время, поэтому знала все это и раньше, что делает меня круглой дурой.

— Ты не дура.

— Да уж, — прошептала она.

Внезапно Хикс застыл на месте. Потому что нечто изменилось в ней. Практически все. И атмосфера в комнате поменялась тоже.

— Ты не дура, — вновь прошептал он.

Грета в ответ промолчала.

— Не только случившееся в твоей постели было отличным, но и все остальное тоже. — Он увидел, как она сглотнула, но ничего не ответила. — Я был женат девятнадцать лет. И подписал бумаги на развод три недели и три дня назад, — наконец закончил он.

— Ты считаешь дни, — тихо сказала она.

— Да, — так же тихо ответил он. — Теперь ты меня понимаешь.

Она кивнула, поднимая руки и ладонями накрывая локти в защитной позе. И как ни странно Хикс ощутил боль, наблюдая за этим.

— Если бы это случилось через несколько месяцев… — Хикс запнулся.

— Я понимаю.

— Но не случилось.

— Верно.

— Сейчас не подходящее время для меня. У меня есть дети, значит не время и для них, да и для тебя тоже.

Грета вновь кивнула.

— И я все испортил, — сказал он. — Повел себя как настоящий мудак. Заставил тебя чувствовать себя…

— Все хорошо.

— Нет, не хорошо.

— Все хорошо, Хиксон.

Она назвала его Хиксон. Напряжение покинуло его шею.

— Мне так жаль, Грета. Я не хотел, чтобы ты почувствовала себя так. Я сожалею. В моей голове было много всего. Слишком много. И я не должен был переносить это на нас. У тебя нет причин мне верить, но я в любом случае скажу. Я не такой.

— Я верю тебе.

— Да? — Он изучал ее.

Грета в ответ кивнула. И тогда она начала разгадывать его. Она позволила смягчиться выражению на своем лице.

— Ты был женат девятнадцать лет. И просто не можешь быть таким, если только не изменял жене.

— Я никогда не изменял.

— Этому я тоже верю, — прошептала она.

И она действительно верила. Он видел это в ее глазах, в смягчившихся движениях.

Господи, эта женщина могла общаться каждой своей частичкой. Грету не надо было разгадывать. Она отдавалась вся полностью. Это тоже стоило игнорировать.

— Ладно, — пробормотал он, удерживая ее взгляд. — Но это не хорошо. Я действительно ужасно повел себя. Ты этого не заслужила. Я должен был объясниться еще тогда. Ты была… Ты замечательная.