Моё грозовое небо

* * *

Мэл зажмурилась и выдохнула. Она и сама не понимала, почему так волновалась, вот только сердце всё никак не желало успокаиваться, заставляя и её саму ёрзать по сиденью и заламывать руки. Когда же на веранде показался пожилой и невероятно красивый статный мужчина, она с жадностью впилась в него глазами. А стоило тому обнять Алекса, как у неё в голове сами собой начали всплывать картинки.

Как этот мужчина, только гораздо моложе, вот так же по-отечески обнимал парня в военной форме, похлопывая по спине, а она, ещё совсем маленькая, нетерпеливо прыгала рядом. А потом брат, заключив и её в крепкие объятия, сел в машину, уезжая. На душе сразу стало невероятно тоскливо.

– Не грусти, мандаринка, – её подхватили такие родные и тёплые руки отца. – Он же обещал звонить тебе.

Она кивнула и шмыгнула носом, едва сдерживаясь, чтобы не расплакаться. Конечно, он обещал. Но это ведь совсем не то, как если бы Коул остался дома с ней.

– Та-а-ак… Отставить слёзы! – полушутя-полусерьёзно рыкнул Альфред. – Иначе ты не сможешь сейчас помогать мне с разборкой двигателя, который вчера привезли.

Жизель кивнула, потерев кулачками глаза, а отец понёс её к ангару рядом с их домом, где до самого вечера они по локоть в масле разбирали огромный мотор. Альфред с улыбкой рассказывал ей о его составных частях, а она сама постоянно подавала ему различные ключи и другие инструменты и даже откручивала маленькими пальчиками различные мелкие детали.

В следующем воспоминании она была уже постарше. Лет двенадцати. Они летели вдвоём с отцом на F-15. Альфред первый раз взял её с собой в воздух на истребителе, проведя серьёзный инструктаж на земле, помогая надеть подогнанный специально под неё костюм.

– Жизель, как ты себя чувствуешь? – зазвучал в наушниках сосредоточенный голос, и она прислушалась к своим ощущениям.

Маска плотно лежала на лице, подавая воздух немного непривычного вкуса, тело испытывало лёгкое давление. Но ей совсем не было дискомфортно, и Жизель поспешила сказать об этом отцу, боясь, что он может передумать и посадить самолёт.

– Тогда, мандаринка, я тебе кое-что покажу. Напряги живот и ничего не бойся.

Жизель послушалась, ощущая ещё большее давление, и тут же пришёл восторг, когда отец несколько раз перевернул Игл вокруг своей оси. Такого она ещё не испытывала никогда. Самая настоящая эйфория, охватившая всё её тело.

– Ну что, порядок? Хочешь ещё?

Они летали минут двадцать, выписывая в небе различные фигуры, от которых у Жизель захватывало дух и закладывало уши. Но она чувствовала себя абсолютно счастливой, понимая, что вот оно – то, чем бы она действительно всегда хотела заниматься.

– Попробуешь сама сделать мёртвую петлю? – вдруг спросил Альфред, и она уверенно закивала, приходя в ещё большее восхищение, но тут же вспомнила, что отец не может её видеть, и ответила твёрдым «да». – Тогда берись за ручку и по моей команде плавно тяни её на себя. Педали не трогай. Давай, детка, сейчас. Чуть сильнее… А теперь задержи её на месте… И выравнивай.

Жизель готова была вопить от восторга, когда истребитель под её руководством задрал нос кверху и по дуге перевернулся в воздухе, описывая петлю. Это было невероятно. Восхитительно и незабываемо.

Уже на земле Жизель повисла на шее у отца, делясь с ним всеми эмоциями от этого полёта. А тот, обнимая её, только посмеивался.

Мэл вынырнула из внезапно обрушившихся на неё воспоминаний, таких чётких, словно это было не много лет назад, а только вчера. Она даже физически ощущала всё то, что чувствовала там с ним в небе. И буквально вывалившись из машины, сорвалась с места.

– Папа!

Альфред резко обернулся, переведя ошарашенный взгляд с Алекса на неё, а через несколько секунд Мэл уже обнимала его, прижимаясь к тяжело вздымающейся от шока груди отца.

– Господи, но… как такое возможно? Алекс, я ничего не понимаю…

– Это то, что я пытался тебе сказать, – тот развёл руками в извиняющемся жесте, а на пороге появилась невысокая стройная женщина, снимающая с себя фартук.

– Что у вас здесь происходит? И почему вы не заходите в…? – её лицо вмиг побледнело, и Алекс еле успел подхватить потерявшую сознание Кристин.

Следующие несколько часов они, приведя мать Жизель в себя, сидя в гостиной, рассказывали Фостерам, как и Маркусу накануне, всё что произошло.

– Я поверить не могу… – поражённо выдохнул Альфред, не спуская взгляда с дочери, обнимающей счастливую Кристин. – Но, Алекс, почему вы не сказали ничего раньше? Почему ты не позвонил, когда собрался лететь в Сальвадор? Когда нашёл её?

– Сначала не хотел давать вам ложные надежды. Потому что не был ни в чём уверен. А когда нашёл её… Жизель ничего не помнила. И я не знал, что будет дальше. И захочет ли она… – Алекс на мгновение замялся, вспомнив, как больно ему было, когда Мэл отказалась ехать с ним. Нет, им он такого точно не пожелал бы. – В общем всё было сложно. А потом Мишель попала в больницу, отъезд Даниэля, возня с документами.

– И ты, как всегда, взвалил всё на себя, – Кристин тепло улыбнулась ему, а Альфред укоризненно сдвинул кустистые брови на переносице.

– Алекс, я уже не раз говорил тебе, что мы часть вашей семьи и всегда поможем и поддержим. Необязательно справляться со всем в одиночку.

– Я знаю, Альфред, знаю, – Алекс виновато улыбнулся, но в глубине души понимал, что не поступил бы по-другому.

– В любом случае теперь всё в порядке. И я наконец-то вас увидела, – Мэл с трепетом поцеловала Кристин в щёку и протянула руку отцу, которую тот тут же сжал большой ладонью. Сейчас она чувствовала себя невероятно счастливой.

– Тогда, может, мы уже сядем за стол? – спохватилась Кристин. – Вы же наверняка ужасно голодные после перелёта.