Моё грозовое небо

Глава 41

– Ал…

– М-м-м?.. – расслабленно глядя на спокойную водную гладь реки, Алекс погладил бёдра сидящей на капоте красного Доджа Жизель. Стоя между её ног и откинувшись спиной на её грудь, он чувствовал себя совершенно умиротворённо. Особенно когда она вот так обнимала его.

Между деревьями гулял лёгкий ветер, шелестя ещё не облетевшей листвой, и распространял запах мяты и мелиссы из двух кружек, стоящих рядом с ними.

– Скажи, ты тогда говорил серьёзно?.. – Жизель замялась, как будто не решаясь закончить свой вопрос, и пробралась пальцами под ворот его свитера.

– Я всегда говорю серьёзно. О чём именно?

– О ребёнке…

Алекс почувствовал, как она задержала дыхание.

– Я бы очень хотела… ещё одного ребёнка от тебя…

Внутри что-то трепетно дрогнуло, разливаясь теплом, но он не подал виду:

– А как же твоя работа? Ты ведь только вернулась. И снова уходить?

Мягкие губы коснулись чуть выше его виска, там, где уже много лет отливала серебром одна единственная седая прядь.

– Я написала заявление вчера вечером и собиралась отнести его, когда мы вернёмся с выходных, если ты будешь не против.

– Заявление о чём?

– Крис говорил недавно, что им нужен преподаватель лётного мастерства.

– Это шаг назад для тебя. Ты слишком хороша, чтобы зарывать свой талант на базе.

– Мне плевать на мой талант, если из-за него страдаешь ты.

– Что значит страдаю?

Они оба говорили совершенно спокойно, как будто обсуждали какие-то обыденные дела, но руки Алекса на бёдрах Жизель сжались в напряжении, и она крепче прижала его к себе.

– Думаешь, я не вижу, как ты смотришь на меня каждый раз, когда мы куда-то летим… А особенно когда я лечу куда-то одна… Ты боишься, что я снова не вернусь, и убиваешь себя этим… Я убиваю тебя этим… И как бы я ни любила небо и полёты… – Жизель выдохнула и перешла на твёрдый шёпот: – Ты для меня гораздо важнее. И я не могу видеть, как ты мучаешься. Я пообещала тебе, что больше никогда не оставлю тебя одного. И в этот раз я сдержу слово.

Алекс зажмурился и откинул голову на её плечо. Он предлагал ей это ещё много лет назад, но тогда она была решительно против. А сейчас сама заговорила об этом.

– Значит, мы уходим со службы?

– Уходим… Но…

Алекс рассмеялся, утыкаясь носом в её щёку. Это была бы не она, если бы не было этого «но».

– Студенты несколько раз в неделю. Пусть и не на таких скоростных самолётах, как Игл.

Алекс хмыкнул и, развернувшись к ней, коснулся лбом её лба:

– Лиса, ты не должна отказываться от того, что любишь, из-за меня. Я справлюсь со своими…

Взяв в ладони его лицо, Жизель поцеловала его, заставляя замолчать:

– Я не хочу, чтобы ты с этим справлялся. Я хочу, чтобы не с чем было справляться. Ты гораздо важнее всего этого, понимаешь? Я прожила три года без тебя и без любимой работы. А потом в один момент получила и то, и то. И теперь я знаю наверняка, что без этой работы я смогу жить, без тебя – спокойного и счастливого – нет.

– А как же…

– Райт, я всё решила.

Ещё один поцелуй коснулся его губ, и Алекс, сдерживая улыбку, покачал головой. Он знал, как для неё это важно, и то, что она сама отказывалась ради него от своей страсти, возносило его куда-то высоко-высоко в небо, выше облаков и мерцающих над ними звёзд.

– Спасибо… – проникновенно прошептал Алекс и на мгновение сжал её в горячих объятиях. – Но у меня для тебя тоже кое-что есть. Я хотел показать тебе в конце ужина, но раз так вышло, что мы его не закончили. В общем… – он отстранился и достал сложенный пополам конверт из заднего кармана джинсов. – Это пришло сегодня утром. Официальное приглашение вступить в состав команды «Буревестников». Для тебя и меня.

Жизель перевела ошарашенный взгляд с Алекса на письмо и обратно. Нет, этого просто не могло быть. Их приглашали летать в составе лучшей пилотажной группы страны – демонстрационной эскадрильи Военно-воздушных сил США.

– Но… Как… Они же в Неваде…

– Они предлагают переехать к ним…

– И ты понимаешь, что это невозможно, – Жизель мгновенно сникла, и Алекс закатил глаза.

– Либо мы можем базироваться с тобой вдвоём у нас здесь, тренироваться самостоятельно и летать к ним на совместные тренировки, – и не успел он договорить, как над их полянкой раздался восторженный визг, от которого с ближайших деревьев, громко хлопая крыльями, взлетела стая птиц, а у Алекса заложило уши.

И вот теперь он был абсолютно и безоговорочно счастлив. Слишком давно он не слышал этих звуков. Перед ним снова была его маленькая рыжая девчонка, радующаяся как будто первому полёту и обнимающая его шею так сильно, что перед глазами запрыгали разноцветные круги.

– Лиса, задушишь же…

– Господи, Алекс, но как вообще такое возможно? Как ты это сделал? Они же берут только своих, – выпустив его, Жизель забрала у него конверт, а развернув письмо, неверяще вчиталась в печатные строчки.

– Это не я. Могу лишь предположить, что к этому приложило руку либо наше начальство, что, конечно, вряд ли, потому что им это невыгодно, либо твой отец.

– Ты думаешь, он как-то повлиял на них? – в глазах Жизель промелькнули нотки разочарования, и Алекс снисходительно вздохнул.

– Нет, лиса. Я думаю, он просто предложил им нас. А решение они приняли сами. Потому что Крис мне недавно говорил, что наши дела запрашивало руководство авиабазы Неллис[7].

Жизель на несколько секунд задумалась, а потом кивнула, и Алекс облегчённо выдохнул. Он уже успел пожалеть, что сделал предположение об её отце, и боялся, что она откажется, не желая принимать его помощь.

– Они бы не пригласили нас, если бы мы им не подходили, ведь так? – сосредоточенно пожевав губу, протянула Жизель, и Алекс утвердительно качнул головой.

– Так.

– Тогда, ух ты, мы будем «Буревестниками»? – на губах Жизель снова заиграла озорная улыбка, и Алекс рассмеялся.

– Да.

– Летать вместе и никакой войны?

– Вместе и без войны.

– Это звучит лучше всего на свете.

– Согласен. Но всё равно не так хорошо, как то, что ты всё вспомнила, – приподняв её лицо, Алекс притянул Жизель к себе и нежно поцеловал. – До сих пор не могу поверить. Расскажи мне ещё что-нибудь, – и его глаза засверкали в предвкушении, как у маленького ребёнка, держащего в руках запакованный рождественский подарок.

– Ещё что-нибудь? – Жизель задумчиво прищурилась, а потом мягко коснулась пальцами его горла, полностью забитого витиеватым узором под чёткой линией щетины. – Этой татуировки не было. Но она мне нравится. Как и все остальные.

– Я сделал её два года назад, когда… Не важно, – Алекс мотнул головой, отгоняя от себя воспоминания о том, как задыхался без неё, и погладил Жизель по щеке, нетерпеливо заглядывая в глаза: – Что ещё ты помнишь?

– Всё, – рассмеявшись, Жизель обхватила его ногами и положила руки на его плечи, зарываясь пальцами в короткие волосы на затылке. – Как мы собирали вещи, чтобы переехать из казарм в новую квартиру, а потом, еле поместив все коробки в машину, в последний раз занялись любовью в твоей старой комнате и расшатали стол так, что тебе пришлось искать инструменты, чтобы скрутить его обратно. Как выбирали место для нашего дома и объехали весь пригород, потому что я хотела, чтобы на участке росло хотя бы одно большое дерево, а потом ты нашёл, где их было целых три. Как ты учил Мишель ходить, держа её за руки, а потом скрывал от меня боли в спине, потому что тебе приходилось сгибаться в три погибели для этого, так как она была совсем крошечной. Как мы все вместе ходили на первый футбольный матч Даниэля, а ты кричал громче всех болельщиков, поддерживая его. Алекс, я помню всё. Особенно то, что всегда чувствовала себя самой любимой и счастливой женщиной. И всё благодаря тебе. Господи, да я даже помню тот отвратительный пастрами-сэндвич в Гарлеме, когда мы ездили в наш с тобой первый совместный отпуск в Нью-Йорк.

– Хотел бы я его забыть, – хохотнул Алекс. – Особенно ту весёлую ночку после.

– Это было ужасно, – смешливо простонала Жизель, утыкаясь лбом в его щёку. – Мне никогда не было так стыдно и неловко.

– Не тебе одной. Но после этого нам, кажется, уже было ничего не страшно.

– Но лучше не повторять.