Спасение
- Автор: Кристен Эшли
- Жанр: Современные любовные романы
Читать книгу "Спасение"
Глава 4
Из огня, да в постель Эдди
Мне улыбнулась удача после звонка Смити, который сообщил, что его «друг» будет ждать меня на стоянке у моего многоквартирного дома в два часа, чтобы взглянуть на мою машину.
Так что у меня появилась настоящая причина уйти пораньше и избежать встречи с Эдди.
Я покинула «Фортнум» в час тридцать, потому что мне нужно было доехать на автобусе до дома, где я встретила друга Смити возле своей «Хонды». Он пару секунд повозился под капотом, затем выпрямился и вытер руки о свой засаленный синий комбинезон.
— Придется отбуксировать, — заявил он.
Ох, нет.
— Все плохо? — спросила я.
— Не могу сказать. Нужно пробраться внутрь.
Великолепно.
— Сегодня отбуксировать не смогу, эвакуатор приедет завтра.
— Спасибо огромное.
Пока я смотрела, как механик уезжает, я позвонила Джоджо, чтобы она меня забрала. Затем потащилась в квартиру, предвкушая, как просплю целых три часа перед сменой у Смити.
Когда я открыла дверь в квартиру, мама крикнула:
— О, хорошо! Ты сегодня рано.
Я вошла в гостиную, где была Трикси, и вокруг все выглядело так, словно в салоне красоты взорвалась бомба.
— Ура! У меня будет больше времени для работы, — воскликнула Трикси.
Я очень любила Трикси. Сколько себя помню, она красилась в рыжий. Носила его смело и дерзко. Ей очень шло. Она была миниатюрной, с веселыми карими глазами и самыми красивыми кистями рук, которые я когда-либо видела. Я считала, что у нее руки художника.
— Трикси, что ты здесь делаешь? — спросила я, обнимая ее. Трикси обычно приходила навестить маму в понедельник.
— Сюрприз! Тебя ждет маникюр, педикюр, уход за лицом и мелирование.
Я мысленно застонала.
— Трикси…
— Нет. На этот раз никаких возражений. Твоя мама говорит, что ты устала, поэтому сегодня твой день. Сегодня День красоты Джет.
Мне нужен был маникюр и мелирование, как дырка в голове. И то, и другое требовало посещения салона красоты, а салон требовал времени и денег, а у меня не было ни того, ни другого.
Трикси металась по комнате, готовясь, а мама улыбалась очаровательной кривой улыбкой. Они считали, что делают мне одолжение. Считали, это добрым делом.
Черт. Как я могла отказаться?
Трикси поставила в гостиной стул, я села на него, и она укрыла меня накидкой.
— Сегодня приходил Оскар, — сказала я маме.
— В самом деле? Как у Оскара дела? — ответила мама, изображая невинное удивление.
— Без понятия, так как большую часть его визита он кричал на Эдди по-испански, а остальное время он кричал на него по-английски, и в оставшееся время он кричал на меня.
— О, боже, — пробормотала Трикси.
— Все пошло не так, как планировалось, — пояснила мама Трикси.
Ох, мама.
Если бы я ее не любил, то прибила бы.
Глядя на маму, Трикси пожала плечами, начав размешивать широкой плоской кистью какую-то дрянь в маленькой миске.
— С Эдди все налажено, так что можете перестать вмешиваться, — сказал я им.
— Лучше я позвоню Хавьеру, — тихо сказала мама.
Понимаете, о чем я?
— Как все наладилось с Эдди? — спросила Трикси, глядя на меня широко раскрытыми любопытными глазами.
Я возвела взгляд к потолку и попросила избавить меня от мучений.
Сегодня у Бога явно были дела поважнее.
Я отвела любопытных дам от темы Эдди. А затем заснула во время педикюра, с кусочками фольги в волосах, и меня пришлось будить, чтобы смыть краску в кухонной раковине.
— Вуаля! — воскликнула Трикси, протягивая мне зеркало, когда закончила.
Я уставилась на себя в недоумении.
Ладно, должна признать, волосы выглядели хорошо. Нет, на самом деле, великолепно. Она обрезала пару дюймов, так что волосы спускались ниже плеч, сделала мне густую челку, которая была разделена на пробор и выглядела почти сексуально. Новый образ очень меня оживил. Мои глаза казались скорее зелеными, чем карими, а кожа словно светилась.
— Замечательно, — сказала я.
— Конечно! Это же ты! Ты прекрасна! Совершенно новая Джет, — объявила Трикси.
Хотела бы я быть совершенно новой Джет с совершенно новой жизнью, но я согласна и на новую прическу, потому что в ближайшей перспективе мне она точно не светит.
Трикси сделала мне макияж для «Смити», который тоже выглядел лучше, чем я когда-либо могла сделать, а я мастерски обращалась с косметикой. Я отпраздновала свой новый образ, надев свои самые сексуальные шлюшьи туфли с униформой «Смити». Они были из черной лакированной кожи, закрытые, с заостренным носком, с двойными широкими ремешками и двумя пряжками на лодыжке. Смити называл их туфлями Госпожи и был прав.
Мы с Джоджо опоздали всего на пять минут. Когда мы вошли в дверь, Смити был на своем обычном месте за стойкой бара. Он повернулся к нам, открыл рот, чтобы сострить, но при виде меня, его рот так и остался открытым.
Я положила сумочку и кардиган на стойку бара.
— Пожалуйста, скажи, что ты сделала это со своими волосами, потому что собираешься танцевать у шеста.
— Я не танцую у шеста, — отрезала я.
Он протянул мне мой фартук, и я, как обычно, сунула сотовый в карман. Я всегда так делала. Никогда не расставалась с мобильником, на случай, если маме понадобится позвонить.
— Значит, — продолжил Смити, — вот это все должно было сбить меня с толку, чтобы я забыл, что ты не позвонила мне и не рассказала, что прошлой ночью какой-то мудила приставил тебе нож к горлу.
Проклятье.
Ленни сдал меня.
— Это пустяк.
— Не похоже на гребаный пустяк. С этого момента тебя будут сопровождать в клуб и из него.
Я открыла рот, чтобы возразить, но он поднял руку. Все знали, что когда Смити поднимал руку, ты должен заткнуться.
— Хорошо, — сдалась я.
— Я так понимаю, раз ты пришла с Джоджо, твоя машина все еще не на ходу, — сказал он.
— Нет.
Он убрал мою сумочку и кардиган за стойку бара.
— Тогда кто-то из вышибал будет отвозить тебя домой. Я сам этим займусь.
Я кивнула, потому что он не выносил этот вопрос на обсуждение.
— Хорошо, — постановил Смити. — Приступай к работе.
Так я и сделала, и сразу поняла, что ночка будет не из приятных. Моя зона обслуживания включала в себя три столика перед сценой. Через два часа за этими столиками расселись парни праздновать мальчишник. Кому в голову пришло устраивать мальчишник во вторник, я не знала. Парни быстро напивались, и по тому, как они себя вели (подмигивали мне, называли «малышкой», толкали друг друга локтями и усмехались каждый раз, когда я была рядом), я поняла, что с ними будут проблемы. На самом деле, для вторника ночь была многолюдной. Все столики были заняты, в зале стояло несколько мужчин, а бар был набит в два ряда.
Сразу после полуночи моя зона превратилась из пьяной и глупой в пьяную и буйную, а я работала официанткой бара. Стойка официантки отделялась от остальной части бара двумя большими латунными перилами, которые шли по всей передней части бара и огибали заднюю. Я ждала заказ, и решила, что, хотя это были мои самые сексуальные шлюшьи туфли, я ненавидела их всем сердцем, потому что ноги убивали меня. Я устала как собака и с нетерпением ждала своих трех часов сна, когда Таня, еще одна официантка, скользнула рядом со мной.
Таня хотела танцевать у шеста. Она выглядела великолепно: копна темных волос, силиконовая грудь пятого размера и длинные ноги. Однажды она пробовала выйти на сцену, но оказалась ужасной танцовщицей; не только с двумя левыми ногами, но и без всякого чувства ритма, и когда она попыталась танцевать сексуально, ну, это невозможно описать, это просто выглядело неприглядно. Так плохо, что на нее с трудом можно было смотреть. Смити снял ее со сцены и выдал униформу. Это разбило ей сердце. Теперь она брала уроки сальсы в надежде попробовать еще раз.
— Я влюблена, — сообщила она мне.
— Правда? Здорово, — ответила я.
Она рассмеялась.
— Дурочка. Не по-настоящему. Больше похоже на вожделение. У моего столика сидит парень, таких здесь не часто увидишь.
Я оглянулась через плечо на ее зону, но вокруг толпились люди, и я не могла разглядеть ни один из ее столиков.
— Где он?
Толпа чуть сдвинулась, и я замерла, увидев сидящего в одиночестве Эдди, он вытянул перед собой ноги и скрестил их в лодыжках. Его руки были скрещены на груди. Перед ним стояла бутылка пива, лицо было безразличным, а глаза устремлены на сцену. Он смотрел на сцену так, как, я бы предположила, мог бы смотреть ситком, словно ему все равно.
— Срань господня! — прошипела я, отворачиваясь.
— И не говори! — согласилась Таня. — Разве он не секси?
Нет.
Нет, нет, нет, нет.
Этого не могло быть.
— Джет, ты в порядке? — спросила Таня.
Что мне делать?
Уйти я не могла, мне нужны были чаевые и зарплата за отработанные часы, а Смити сошел бы с ума.
Остаться я тоже не могла, потому что Эдди увидит меня в униформе «Смити», а об этом даже думать было невыносимо.
— Я его знаю, — сказал я Тане.
— Знаешь? Кто он?
— Облей его пивом, переверни на него стол. Сделай что угодно, но заставь уйти, — взмолилась я.
— От него жди беды? — спросила она, глядя в сторону столика Эдди.
— Не смотри! — рявкнула я, хватая ее за щеки и заставляя посмотреть на меня.
— Он причинил тебе боль или что-то в этом роде? — спросила она искаженным голосом из-за стиснутых моей хваткой щек, и я отпустила ее.
— Нет, он просто… я… черт!
Мне пришлось это сделать, я была в костюме шлюхи, и Эдди сидел в клубе. Так быстро, как только могла, я рассказала ей историю своей жизни, опуская подробности, но, по сути, рассказывая о моей проблеме с уверенностью, о моей влюбленности и о том, что происходило в последние несколько месяцев.
— Что с тобой не так? — удивилась Таня, уставившись на меня так, словно я сошла с ума. — Иди к нему, подруга.
— Ты не понимаешь.
— Нет, не понимаю, и я не буду обливать его пивом, хотя мне бы хотелось увидеть его в мокрой футболке. Ты потрясно смотришься в этом наряде, и тебе не стоит стыдиться. У тебя новая убийственная прическа, и он, очевидно, здесь, чтобы увидеть тебя, потому что ясно, что его не интересует то, что происходит на сцене. Так что он должен тебя увидеть.
— Таня.
— Не-а. — Она покачала головой и указательным пальцем, схватила поднос и с важным видом удалилась.
Прекрасно.
Я забрала готовые напитки, и следующий час провела, прячась от Эдди, обходя его стороной, загораживаясь от него толпой. Я даже не смотрела в его сторону, хотя это требовало сверхчеловеческих усилий.
Я обслуживала мальчишник, выгружая им очередной поднос с выпивкой, когда повернулась и случайно взглянула на столик Эдди. Теперь за ним сидели четыре парня, которые пили пиво, смотрели на сцену и поправляли промежности.
Я вздохнула с облегчением. Эдди исчез.
Слава Богу.
Я уже собиралась направиться к бару, но остановилась.
Эдди, облокотившись на стойку, стоял у бара.
Времени среагировать у меня не было, потому что он начал оглядываться по сторонам, посмотрел мимо меня, затем его голова вернулась назад, и глаза остановились на мне. Даже в тусклом свете я увидела, как его брови сошлись у переносицы, и он выпрямился, отойдя от бара.