Забудь меня, любимая!

11. Забудь меня

Печа пропал ещё в ноябре, но ни его родители, ни дружки в розыск не подавали, потому что Печа мог слинять из города по тысяче причин. И девятьсот девяносто девять из них были криминальными. А в январе в лесу неподалёку от Красного села лыжники обнаружили сгоревшую машину с трупом внутри — тоже сильно обгоревшим. Личность установили быстро. А рядом с личностью валялась пуля, выпущенная из наградного пистолета полковника в отставке Веснина Петра Петровича. Там же нашлась и гильза.

Следователи пришли к Веснину, и после краткого расследования выяснилось, что пистолетом мог воспользоваться только один человек, — его сын Алексей, студент первого курса, ныне уехавший на каникулы в соседнюю Финляндию. Начали искать мотивы, опросили дружков погибшего и быстро докопались до правды: в октябре Печа «завафлил пидора за гаражами» (цитата из допроса). Пидор достал где-то пушку и угрожал Николаю Печерникову расправой: «Убью и закопаю на мусорном полигоне!». А за Красным селом как раз и располагалась городская свалка, так что, можно считать, пидор свою угрозу привёл в исполнение.

Несмотря на нанятого адвоката, Лёше дали семь лет. Учли, что Печа издевался над ним ещё в школе, и немного скостили срок. Зато прибавили за хранение марихуаны в пенале с ручками и карандашами. То на то и вышло. Настя отрицала, что Лёша угрожал Пече убийством, но это ни на что не повлияло. Суд вынес приговор, и Лёша отправился на зону в Архангельскую область.

Настя раздобыла адрес колонии и писала Лёше письма, обливаясь слезами. Она ни на секунду не поверила, что Лёша убил Печу, — она твёрдо знала, что он не способен на убийство или насилие. Она обещала, что дождётся его, что никогда не разлюбит, что примет любого. Но её письма оставались без ответа. Однажды весенней ночью раздался звонок. Голос, похожий на голос Лёши (только простуженный, безжизненный и бесконечно усталый) сказал:

— Не пиши мне больше, Настя.

— Лёшка? Это ты?! Я люблю тебя, Лёшенька! — закричала Настя.

— Забудь меня. Всё кончено.

— Ты с ума сошёл? Как я могу забыть тебя?

— Забудь меня, — чётко повторил он, повысив голос. — Я тебя не люблю. Ты мне не нужна. Живи своей жизнью, считай, что я умер.

И повесил трубку. Настя даже не успела сказать, что ждёт ребёнка.

Они предохранялись все семь дней отдыха, но, видимо, не так тщательно, как им казалось. Секса было много, очень много, слишком много. У камина на полу, в постели, в сауне, на кухонном столе, на обеденном, в кресле у телевизора, в душе — везде, где их застигала голодная молодая страсть. На третий день они перестали одеваться. Полярная ночь накрыла их домик покрывалом из звёзд и северного сияния, спрятав наготу влюблённых от чужих взглядов.

Настя рыдала, а мать гнала её на аборт. Ещё можно было успеть — пошла десятая неделя. А если не на аборт — то замуж за Юру Крошина. В этом случае мать обещала успокоиться и даже помогать с малышом. А Юра впал в унылую нерешительность: ему хотелось жениться на Насте, но ребёнок от студента-убийцы его не вдохновлял. Он мечтал, чтобы Настя прервала беременность, а потом вышла за него замуж, но смутно подозревал, что его дерзким фантазиям не суждено осуществиться. Настя же плакала с утра до вечера, думая только о том, почему Лёша её бросил. Как любовь, которая обещала быть вечной и нерушимой, могла так быстро закончиться? Что значит «забудь меня»? Что значит «живи своей жизнью»? Как будто для неё существовала жизнь без Лёши!

Она никогда его не забудет! И никогда не разлюбит.