Следующей зимой

39 дней до зимы

На улице шуршал дождь, через приоткрытое окно в комнату проникал ледяной воздух. Машки не оказалось в кровати.

Может, остаться на весь день здесь, под одеялком?

Фомичева, видимо, решила проветрить комнату, чтобы избавиться от «ароматов» вчерашнего кутежа, и заодно проверить, сколько я выдержу на холоде — даже под одеялом пробирали мурашки.

— Криокамера у тебя так себе, очнуться в 3000 году мне не грозит, — укорила я подругу, ковыляя на кухню и заметив еще из холла, что Машка распласталась на столе. Вот она — расплата за вчерашнее.

Я плюхнулась на соседний стул и только тогда разглядела, что Фомичева здесь не одна. Прислонившись пятой точкой к гарнитуру, стоял Звягинцев с кружкой в руках. Витал запах кофе и яичницы.

— Очень громко топаешь, — донеслось от груды чего-то, смутно напоминающего Фомичеву. — И уберите еду… меня сейчас стошнит!

Я отвела глаза от Звягинцева в одних джинсах, забрала тарелку с яичницей и принялась есть.

— Это не тебе, вообще-то, — бросил он.

— Она не хочет, не пропадать же добру.

Я взяла Машину кружку и сделала приличный глоток.

— Для тебя, что ли, старались?

— Не для меня? — я решилась поднять глаза, скользнув взглядом по широким плечам, ключицам, острому подбородку. Было бы легче, если бы он мне не нравился внешне. Но мне не повезло…

— Только в твоих влажных мечтах!..

Наша пикировка уже не была с той же злостью, что и вчера, но ощущалось некое ленивое раздражение: и его, и мое.

— Тёма! — возмутилась Маша, наконец оторвав лицо от столешницы. — Господи, как же мне хрено-о-ово!

— Тебе бы в душ, — заметила я, оценивая ее до сих пор не отмытую от косметики мордашку.

— Ага, дойти бы дотуда. Не могу шевелиться…

— Иди спать, Мари, ты еще не отошла, — высказался Звягинцев. Заботушка, мать его. — И надо поесть.

— Только не есть! — Маша схватилась за голову. — Делайте, что хотите, а я спать, — медленно выбравшись из-за стола, она побрела к себе.

Я доела завтрак, предназначавшийся не мне, собрала посуду.

— Подвинься, — буркнула, намекая, чтобы парень открыл мне доступ к раковине. Он допил остатки кофе, отодвинулся, закинул кружку в раковину.

— И мою помой, — и свалил в закат.

— Козел, — прошипела ему вслед.

Конечно, я помыла только свою кружку и тарелку. Маша спала как сурок, когда я вернулась. Быстро переодевшись, я нашла свою сумку под кроватью и пошла обуваться.

Кто-то должен за мной закрыть дверь.

Что за невезение?!

— Звягинцев! — зову я. Тишина. — Звягинцев!

Он появляется из гостиной, слава богу, уже одетый, и неторопливо направляется в мою сторону.

— У меня имя есть.

— Бессмысленная информация, у всех есть имя.

Он смотрит на меня. Я понимаю, что у нас обоих еще не восстановились силы для «драки» или хотя бы нормального спора. Но, кажется, не быть нам друзьяшками.

— Иди уже, как там тебя…

Выхожу, не удостаивая его ответом.

Моя вечерняя смена заканчивается в девять.

— Алис, давай провожу, все-таки уже темно, — это Руслан поджидал меня возле подсобки. На мой удивленный взгляд поясняет, что ходил по магазинам, вспомнил, что у меня смена, и решил дождаться. Действительно, у него в руках несколько пакетов. Вроде всё сходится, но почему у меня ощущения, что это не случайность?

Не удается подтвердить свои подозрения: всю дорогу до дома он болтал об учебе. Наверное, я слишком самонадеянна (или параноик).

«Не давайте мне больше так пить!» — читаю в мессенджере.

«Девочка хотела напиться из-за мудака — девочка напилась. Мы тут при чем?))» — Злата не щадит.

«Сучка!»

«Которую ты вечно жамкаешь и обслюнявливаешь!»

«Ну ты ж такая милашка, не могу удержаться! А Алиска молчит что-то…»

«Не хочет читать твои розовые сопли».

«Алиса! Ты где? Шлю тебе лучи добра и розовые сопли. Приезжай, буду обнимать. Ты меня спасла вместе с Тёмой!»

Я сначала улыбалась, пока не дошла до последнего предложения. Морщусь. И без него бы справилась. Пишу:

«Засранец твой Тёма!»

И тут же жалею об этом. Но Маша уже прислала недоумевающий эмодзи.

«Да кусанулись с ним вчера». И добавляю: «Ничего серьезного».

«Из-за чего?»

Я не стала скрывать, всё же обида от его слов еще сидела во мне:

«Выгонял меня, намеки какие-то намекал. Может, тебе объяснит, что его не устраивает в моей персоне?»

«Хм, поговорю с ним».

Я уже была в кровати, когда пиликнуло уведомление от инстаграма.

«Пожаловалась мамочке, Аникина?»

Ой, и фамилию мою узнал, какой подвиг!

«Довела до сведения, Звягинцев».

Ответа не последовало, напрасно я ждала. Да и фиг с тобой. Беспокойных снов, Звягинцев!