Моё грозовое небо

* * *

– Спасибо, Хью. На сегодня мы закончили, – Мишель устало улыбнулась своему партнёру по танцам, выключая музыку, и обтёрла шею полотенцем. – Увидимся завтра.

Через пару минут большая железная дверь репетиционной базы хлопнула, и Мишель, оставшись одна, уселась на пол, задумчиво листая фотографии в телефоне. Кажется, она делала это каждый вечер, вспоминая то недолгое время, что они с Джеймсом были вместе. Ей безумно его не хватало. Но она скучала по нему не только как по парню, но и как по другу. Да, у неё остался Остин, готовый поддержать любые её идеи и желания. Но без Джеймса их компания казалась неполной. Как будто из неё вырвали большой и важный кусок. Остин несколько раз пытался поговорить с ней о брате, но каждый раз Мишель тут же перебивала его и просто уходила, и тот быстро сдался, не желая терять её дружбу.

Немного отдохнув, Мишель встала с пола, переоделась в один из своих костюмов для тренировок на гамаке и, прибавив звук на магнитофоне, замерла посреди зала, опустив голову вниз и обняв себя руками, в ожидании начала песни.

*Daddy – Emeli Sandé*

Стоя в темноте коридора, Джеймс не мог отвести от неё глаз, сжимая кулаки в попытке остановить себя и не влететь внутрь помещения. Туда, где Мишель начала танцевать резко и порывисто. Весь её танец просто кричал о боли, спрятанной глубоко внутри и теперь выплёскиваемой в каждом движении под проникающие под кожу надрывные интонации песни, разрывающей барабанные перепонки.

Джеймс читал каждое мановение её руки, каждый взмах ноги, каждый хлёсткий выпад, понимая, что это он виноват. И до безумия хотел сейчас выйти из своего укрытия и просто прижать её к себе. Объяснить ей всю ту дурацкую ситуацию, из-за которой она теперь избегала его. Но он знал, что она не станет его слушать, просто сбежит.

Танцуя, Мишель разделила гамак на две части и на последних словах песни просто рухнула вниз, повисая на отрезах ткани поломанной куклой. И Джеймс дёрнулся в её сторону, инстинктивно собираясь поймать, а поняв, что ей это не нужно, отступил обратно в тень. Но было поздно: Мишель заметила его и, выпутавшись из гамака, спрыгнула на пол, упирая руки в бёдра и смотря на него с вызовом:

– Сейчас моё время для тренировок. И я бы не хотела, чтобы здесь были посторонние.

– Мишель, поговори со мной… Просто выслушай…

– Уходи, пожалуйста. Мне нужно заниматься. До конкурса осталось совсем мало времени.

– Миш, у меня с ней…

Но Мишель только включила следующую песню, басы которой заглушили бы любые произнесённые им слова, а когда Джеймс всё-таки ушёл, обречённо опустив плечи, рухнула на пол и разрыдалась, обвиняя себя в том, что не сумела сейчас сдержать слёзы, ведь не позволяла себе плакать всё это время, стараясь похоронить свои чувства к нему. Но стоило ей только увидеть его, все эти попытки полетели к чертям.