Безжалостный епископ

***

По дороге в офис около середины дня я выругался, вспомнив о важной вещи, которую мне нужно было сказать Тее сегодня утром. Я так увлекся, делясь с ней одним из своих секретов, что выгода вылетела у меня из головы.

Думал, у нас будет больше времени, чтобы притвориться в отношениях с репортерами и избирателями, но мероприятие состоится в эти выходные. Мы теряем время, так много болтая туда-сюда и борясь с сексуальной связью, отвлекающей нас.

Я не должен писать ей, но забыл сказать ей об этом сегодня утром, слишком сосредоточившись на извинениях. Это важно, и это не может ждать.

Не сердись, солнышко.

Коннор: Показ в эти выходные. Это официальное мероприятие, у тебя это предусмотрено, или нужны деньги, чтобы что-то купить?

Проходит много времени, прежде чем появляются три точки.

Тея: Не думай, что я не замечаю, как ты мне пишешь. Твои извинения сегодня утром не меняют твоих обещаний.

Коннор: Да, хорошо. Выбор невелик, когда ты пропадаешь весь день, а мне нужно с тобой связаться. Тебе нужно одолжить мою кредитку или нет?

Тея: Шопинг за твой счет? Это большие флюиды сахарного папочки. [смеется эмодзи]

Мой желудок падает со скалы. Она… флиртует? Должно быть, она не такая уж и сумасшедшая. Надежда зарождается в моей груди.

Коннор: Хочешь быть моим сладким ребенком? Да, черт возьми, за эти привилегии.

Тея: Нет! Я не знаю, зачем я это сказала. Это была шутка!

Она посылает мне целую армию эмодзи, заполняя экран обезьяной, прикрывающей глаза. Мой рот искривляется. Это мило, когда она смущается.

Коннор: Расскажу подробности по дороге домой.

Тея: Хорошо [знак мира эмодзи].

Секундой позже она присылает селфи в библиотеке с Мэйзи Лэндри, между ними общая пара наушников. Они строят дурацкие рожицы перед камерой. Я весь разогрелся и удивленно смотрю на Тею.

После нашего поцелуя все как будто встало на свои места.

Хорошее настроение, в которое меня погрузила Тея, испаряется, когда вхожу в административный офис. Пока я жду у папиного кабинета, на моем лице застывает хмурое выражение. Мои руки засунуты в карманы черных брюк, школьный пиджак завязан на ремешке сумки. Секретарь офиса, с которой я флиртовала, чтобы вытащить Девлина из затруднительного положения, когда он был в комнате для записи учеников, смотрит на меня с неодобрением.

Отсоси, Дебби.

Я бы предпочел сам приехать на прием, но папа всегда настаивал. Через минуту его дверь открывается, и он выходит, застегивая свой скучный синий пиджак от костюма. Серьезно, у того, с кем он встречался, должно быть, стандарты через пол, чтобы папа перепрыгнул прямо через их бар.

— Готов идти? — спрашивает папа.

Я хрюкаю, вихрем вылетая из улья офисов и папа шагает рядом со мной. Снаружи он прочищает горло, и я закатываю глаза. Вот оно. Еженедельная лекция.

— Папа, оставь это. Пойдем.

Мы доходим до его Escalade и садимся, он включает зажигание и вздыхает.

— Серьезно. Это не то, что несколько недель назад, когда ты угнал машину ради шутки. — Он похлопывает по рулю, указывая на это.

У нас с Девлином была идея озорства после школы. Отомстить обоим нашим отцам было великолепно: мы угнали Escalade с его парковки и поехали в Денвер, чтобы сорвать вечеринку в колледже. Папа был в ярости и это было охуенно.

Я фыркнул, откинувшись на кожаном сиденье. — Что я сделал не так?

Это всегда я. Правда, я не ангел, но почему мои действия всегда под увеличительным стеклом, когда у меня двое родителей изменяют друг другу?

Может быть, мне нужно подделать анкету частного детектива и дать наводку репортерам на местных выборах? Всегда думал об этом, но не раньше, чем мама выдвинет свою кандидатуру на что-то более серьезное, например, в Сенат. Я сделаю все по высшему разряду, настоящая профессиональная работа, которая обманет кого угодно. Проблема в том, что я не хочу быть тем, кто будет делать мрачные фотографии моих родителей, дважды разрушающих дом. Это та самая дилемма, которая ставит меня в тупик каждый раз, когда я продумываю этот план.

Папа ставит машину на передачу и гримасничает. — Вот фотографии. Незаконная драка, Коннор, правда? Ты знаешь, как важна внешность для твоей матери. Мне не нужно напоминать тебе. Такая неприятная история может затянуться и стать препятствием на пути ее политической карьеры.

Скрежеща зубами, я медленно вдохнул. Лэндри и его ребята должны были проследить за тем, чтобы ни фотографии, ни видео не попали в сеть. Идиоты.

— Да, папа. Только мне это впихивают в глотку каждый день. — Раздраженно дергаю головой. Отлично. Я добился прогресса с Теей, но сегодняшняя сессия, вероятно, будет хуже, чем обычно, с моим настроением, чернеющим, как встречный шторм. — Сообщение получено.

Он вздыхает. — Это важный год выборов, сынок. Тебе нельзя допускать оплошностей.

Как он может быть таким слабым и податливым к маминым интригам в политике, просто непонятно. Возможно, он привык к жизни с серебряной ложкой и боится бросить ей вызов. В конце концов, именно благодаря ей он стал директором элитной частной школы, и он наслаждается деньгами, которые мы получаем от дедушки, вдобавок к их безбедным доходам.

Желание ударить ближайшую вещь душит меня. — Значит, она может иметь все, что хочет, а остальные должны подчиняться? — Я с досадой ударяю по приборной панели. — Какого черта мы это терпим? Это глупо.

Папа смотрит на меня трезвым взглядом. — Это все твоя мать, и у нас хорошая жизнь благодаря ее работе. В следующем году ты пойдешь в колледж благодаря деньгам дедушки, так что до тех пор делай, что она говорит.

— Какого хрена?

Насколько хороша наша жизнь, на самом деле? Она не кажется такой уж прекрасной. Наша семья раздроблена, мы все трое просто существуем в одном доме.

— Она хотела, чтобы я спросил, не… — Отец прерывается и хмурится. — Говорила ли мама с тобой о поиске пары на эти выходные и…

Что он не сказал, так это то, есть ли у меня красивая кукла, с которой я буду играть в домик до конца предвыборного сезона.

— Позабочусь об этом. — Я не должен был втягивать Тею в свои проблемы. Черт побери. Моя челюсть сжимается так сильно, что мышца вскакивает на щеке. — Моя девушка будет там.

Я никогда не говорил маме, что нашел кого-то и что у меня нет намерения брать из ее папки. Наверное, часть меня пытается защитить от нее Тею, не желая подвергать ее воздействию той силы природы, которая породила меня. Я извращенный ублюдок, но я учился у лучших, полагаю. Яблоки и их чертовы деревья.

Когда это началось, я был готов бросить Тею на съедение акулам, как и любого другого. Раньше это не имело значения, но теперь? Не уверен.

Сначала это был обычный шантаж, игра с пешкой, вот только я по-настоящему распробовал свою маленькую мышку.

Я собираюсь заслужить ее доверие, чтобы удержать после того, как мы вместе пройдем через этот фарс. Она может быть союзником, а не пешкой.