Топ-модель
— Если он и мутил криминал, то без палева. Из нормальной семьи, без вредных привычек, собирается жениться.
— Любовницы, шлюхи?
— По нулям.
— Так организуйте! Скоро мальчишник у Басова, подложите под Одинцова девку. Пусть потом заявление накатает, мол, изнасилование.
— Так а если он не захочет?
— Подсыпьте в стакан что-нибудь, чтобы захотел. И девицу подсуньте поярче. Модель какую-нибудь известную, для красивых заголовков.
- Автор: Ольга Вечная
- Жанр: Современные любовные романы / Эротика
- Дата выхода: 2023
Читать книгу "Топ-модель"
***
Солнечный свет падает на глаза и печет, я морщусь и первым делом тянусь к плетеному браслету на руке — подарку Лалы. Как она пояснила, заговоренному. Когда дарила перед свадьбой своей, я спросил: «Заговор на любовь и верность?» Она расхохоталась и заявила: «Чтобы не убили тебя, дурак, раньше отмеренного срока». Но я все же предпочитал думать, что на первое. Что это все браслет, а не тупой мозг, который пятнадцать лет не может бабу стереть из центра удовольствия.
Со временем он стал талисманом. Уж не знаю, из чего сделан и по какой технологии, но каждое утро я начинаю с того, что поправляю браслет.
Это ж надо было так упиться. Башка будто треснула и продолжает разваливаться, тело ломит. Поспать бы еще час, но, сука, режим. Спорю, сейчас около пяти. Я веду по руке, проверяя браслет, а потом резко открываю глаза.
Потому что пусто. Потерял. Раздражение вспыхивает, воспламеняет кожу, ощущение потери черное, давящее. Следом сквозь похмелье приходит понимание, что в кровати я не один. И пыл этот факт тушит моментально.
Впиваюсь глазами в костлявую спину. Тонкая, полупрозрачная кожа, россыпь веснушек по хрупким плечами. Изгиб талии к округлым, как сердечко на вид, ягодицам.
С каждой новой отмеченной деталью пульс ускоряется. Тело реагирует, о пах каменеет — природа даже сквозь шок берет свое.
Блядь, красиво неимоверно. Дух захватывает.
На подушке копна рыжих волос. Пытаясь удержать рассудок и здравый смысл, я, хотя и довольно лихорадочно, отмечаю, что одежды на девице нет. Вообще никакой, даже трусов. На мне, впрочем, тоже.
Пи-здец.
Сердечная мышца уже крушит ребра. Обрушиваются обрывки прошлой ночи: бешеные поцелуи, вздохи, нетерпение. Неистовая жажда жить и брать. Запах. Голод. Дикий, животный, по венам, к каждой клетке. Такой, сука, голод, что истинное чудо, если девка до сих пор дышит. Внутри такое опустошение, словно всю ночь ее трахал, часами.
Больше ни хрена не помню. Провал. Ощущения — да. Стоны девичьи, ее открытость и податливость, ее откровенные реакции, а потом спазмы. Как сжимала меня там, помню, словно тисками, как подгоняла действовать. Как кусала и царапалась, словно обезумевшая от удовольствия белка. А мне того и надо было — ее. Сейчас. Всю.
Сглатываю.
Как именно трахались, стерто. Причинно-следственные связи — тоже. Почему мы оказались здесь? Кто предложил?
Неужели, блядь, я?!
Убиться об стену, если это был я. На хера?!
Раздражение обрушивается ледяным потом. Мне, блядь, нельзя это все, у меня повышение. И свадьба! Олеська же ж. Все внутри обрывается. Прости, Лисёнок мой маленький. Я Лалу игнорировал, чтобы тебя не обижать, ни разу не сорвался. Леденею. А тут-то с чего? Волосы дыбом, когда осознаю, что сделал.
Встаю с кровати и ищу штаны.
Девица начинает вошкаться, томно вздыхает.
Злость топит. Какого. Блядь. Хрена.
Помню, как выпроводил стриптизершу, которая липла листом банным. А это кто, мать ее, вообще? Откуда взялась?! Трахались с ней всю ночь, удовлетворение служит подлым напоминанием. Этого не должно было случиться. Не должно было ни при каких обстоятельствах.
Память возвращается болезненными волнами. Официантка рыжая. Как ее там? Аля? Аня? А казалась нормальной, знающей себе цену юной барышней.
Даже разочарование чувствую, потому что понравилась. Плевала в лицо, что не шлюха, а в постель-таки прискакала, как поманили.
Поманили? Н-да. К себе, впрочем, вопросов еще больше.
Синяков на теле девицы я не вижу. Сопротивления не помню. Объятия — да, были. Ее крики — застыли в памяти и сейчас, всплывая, простреливают возбуждением в пах.
Блядь, Олеся. Вспоминаю глаза невесты, дабы остудить пыл, не понимая, что происходит и почему так хочется продолжения. Раскаяние давит на виски.
Сука. Сука. Сука.
Где гребаные штаны?! Под ногами куча смятой одежды, не припомню, когда в последний раз я плевал на вещи и вот так швырял их на пол в порыве похоти. Возможно, ни разу. Тянусь к сумке.
Девица умиротворенно потягивается, явно никуда не спеша и ощущая себя превосходно.
— Одевайся и уматывай, пока никто тебя здесь не увидел. — Голос звучит глуше, чем я планировал, но уж как выходит. Кофе варить не буду.
Ладно. Трахнулись и трахнулись, дай бог забудем, словно не было. Надо будет анализы сдать, о резинках я, судя по всему, не думал. По крайней мере, вокруг они не валяются. Схожу к венерологу и психиатру. К психиатру даже раньше надо, голову бы проверить.
Рыжая вдруг застывает. А потом подскакивает на месте. Точно — бешеная белка. Ошарашенно пялится на меня. На себя. Хватает одеяло и прикрывает грудь. Всю себя прячет. А я вижу красные пятна на простынях. Смотрю на свой пах. Снова на простыню.
Она еще белая, сука, как назло — контраст идеальный.
Девица краснеет и пищит, а я опускаю руки, понимая все.
Вот теперь точно пиздец.
Гребаный конец света.