Топ-модель

Глава 27

«Максим, привет! Не хочу отвлекать тебя от работы, но у меня важные новости. Думаю, тебе будет приятно узнать, что сифилиса и других болезней у нас с тобой нет». — Отправляю Максиму сообщение и замираю.

Доставлено.

Три дня назад из меня выкачали тонну крови, и вот сегодня пришли результаты анализов, которые я быстро просмотрела.

«Прекрасно», — приходит минуты через две.

Это все?

Сжимаю мобильник. Соскучилась я по Максиму. Так сильно соскучилась, что одно слово перечитала раз на двенадцать, пытаясь вообразить интонацию, которая в него вложена. Всю неделю ждала встречи. Потом искала повод написать или позвонить, но повода не находилось. Максим оставил карточку с деньгами, за покупками возила Папуша. Сегодня мы гуляем по торговому центру втроем, с ней и Элей.

График у меня плотный, с Одинцовыми не забалуешь. В восемь утра уже первый репетитор. В жизни так много не занималась, голова взрывается! На днях выбрали свадебное платье, фату, туфли. К дню икс осталось докупить мелочи.

Максим написал: «Прекрасно». Только одно слово.

Понял ли шутку? Или она выглядела глупо? Добавлять ли пару слов про средневековых портовых шлюх или в Москве так не шутят? Начинаю нервничать.

— Аня, зайдем в обувной? — спрашивает Папуша.

Эля постоянно с кем-то говорит по телефону, демонстративно давая понять, что ей с нами неинтересно, хотя я ей почти ровесница.

На мобильник падает смайлик, обозначающий праздник. Фух! Улыбаюсь счастливо! Он понял, понял! Это уже похоже на флирт? Похоже же? Смайлик от моего сурового депутата.

Выборы, кстати, состоялись. Он прошел! По этому поводу был большой банкет его партии в загородном ресторане, на котором присутствовали все Одинцовы, кроме Ба-Ружи. И я была, разумеется. Нас много фотографировали.

— Идите, мне нужно в туалет, — говорю я. Сама заворачиваю за угол, спускаюсь на эскалаторе вниз и захожу в магазин белья.

«Было бы стыдно лечиться от средневековой болезни», — отправляю Максиму.

Так нервничаю, аж жар между лопатками.

«Я рад, что мы избежали этой неловкой ситуации, малыш. Горжусь нами». — И две скобочки.

Он шутит, шутит! У нас диалог!

Поднимаю глаза и пялюсь на комплекты шикарного итальянского белья. Моргаю. Красиво до слез. У меня такого не было никогда. Я даже не мерила. Перечитываю нашу переписку с Максимом, а затем решаюсь и прошу у консультанта несколько моделей, чтобы примерить.

У меня очень простенькое хлопковое белье, а Максим… наверное, привык видеть на женщине шелковые стринги. Раздеваюсь в примерочной, смотрю на свои трусы с черепашками, пытаюсь вообразить, что Олеся надела бы что-то подобное… И не складывается. А мне хочется, тоже хочется не хуже быть.

Примеряю четыре комплекта. Три на повседневку и один — особенный, белый, изумительно красивый — для первой брачной ночи. Невесомое кружево, которое мастерски подчеркивает достоинства фигуры, особенно заметно увеличившуюся грудь.

Не представляю пока, как можно в здравом уме раздеться при Максиме в принципе, но одна мысль, что он увидит меня такой, коснется, вызывает столь сильный шквал эмоций, что впадаю в состояние аффекта и…

Оплачиваю на кассе. Нервничаю.

Интересно, ему придет сообщение о покупке из этого магазина? Узнает ли он марку? Наверное, да. Шальная идея кружит голову. Я только-только приняла, что мы теперь вместе. Я по нему… скучала всю эту неделю.

Выхожу из отдела и вновь пишу первой:

«Ты приедешь на ужин?»

«Завтра. Сегодня много работы».

«Хорошо!»

Поднимаясь на эскалаторе, спохватываюсь и пишу:

«Завтра меня не будет на ужине».

Максим перезванивает тут же. Округляю глаза, машу потерявшей меня Папуше, указывая на мобильник, и отхожу в сторону.

— Да?

— Привет, Ноябрь, — весело говорит он, и я улыбаюсь до ушей. Плавлюсь. — Спешу в суд, нет времени переписываться. Где это ты будешь завтра вечером?

— Буду работать на показе. У меня же контракт еще на несколько съемок и показов.

— М-м-м, — тянет Максим. — У тебя он далеко? Сможешь отправить по электронке или, если он на бумаге, фотографии? Посмотрю, как расторгнуть.

— Эм… Но я не хочу расторгать, — бормочу растерянно.

— Почему? — искренне интересуется он.

— Со мной тогда работать никто не захочет. Кому нужна модель, которая расторгает контракты накануне работы?

— Мы возместим материально.

— Это неважно. Я получу пометку, что ненадежная. Живота пока нет, чувствую себя хорошо, Ба-Ружа кормит как на убой, так что сил хоть отбавляй. Показ займет пару часов, я уже работала с этим брендом, у них есть мои мерки.

— Аня, — говорит Максим серьезнее, — тебе не нужно работать.

— В каком смысле?

— В смысле совсем.

— Но я хочу!

— У тебя все и так будет, — настаивает он.

И это злит. Мне, конечно, меньше всего на свете хочется вновь встречаться с Валерием Константиновичем, — а контракт у меня именно с его конторой, — но остаться совсем без работы страшно.

— Максим, честно, сегодня ты есть, завтра меня пинком под зад, и поминай, как звали. — Пародирую мужской голос: — Бери от меня, дорогая, лучшее — сына или дочку. А деньги — это зло, не будь меркантильной! Нет уж. Мне надо содержать себя и быть готовой содержать ребенка, если что.

— Вот как? — роняет он.

— Да. У меня проход на презентации новой коллекции питерского бренда. И я не подведу этот магазин.

— Это твое решение?

— Да.

— Я приеду завтра, поговорим.

— Как скажешь. Хорошего тебе дня. И заседания. Порви там всех!

— Спасибо. — По голосу слышно, что Максим снова улыбается. — Тогда до завтра?

— Я буду ждать нашей встречи! Соскучилась! — быстро тараторю и сбрасываю. Чтобы, не дай бог, не услышать ответ!

Как же нервно и волнительно! Такая легкость в теле, а под кожей, в венах, кровь бурлит. Энергии и правда хоть отбавляй, адреналин шкалит от понимания, что я Максиму сообщила о симпатии.

Возвращаюсь к Папуше и активно спрашиваю, что она купила. Та мажет глазами по моим пакетам, Эля тоже замечает — фыркает и закатывает глаза. Становится неловко.

— Я поправилась из-за беременности. Докупила кое-что, — объясняю.

— Пошли, — улыбается Папуша. Обнимает меня за плечи и ведет дальше. Говорит вполголоса: — В следующий раз назови мой номер, у меня там нехилая скидочка.

— О. Да? Хорошо, договорились.

Папуша снова улыбается.

Они так легко приняли меня, ни разу не упомянули Олесю. Иногда кажется, что мне самой стоит спросить. Она ведь была, невеста Максима. Они о ней не забыли.

Но это будет нехороший разговор. Думаю, он испортит мне настроение.

Не могу решиться. Никак не могу решиться.