Нарисуй мне в небе солнце

Часть 14

Яр проснулся от того, что кто-то гладил его по голове и называл по имени-отчеству. Еле разлепил глаза и почувствовал, как затекло тело от неудобного положения. Оказалось, что он так и уснул на стуле, а во сне завалился на кровать прямо на ноги Наде, и она пыталась его разбудить, осторожно перебирая волосы.

— Ярослав Андреевич, простите, что разбудила. Мне встать очень нужно, я больше терпеть не могу, — шептала она, пунцовая от стыда.

— Это ты меня прости, Надюша, развалился тут, даже не помню, как уснул. А система?.. Я снял систему? Так, давай помогу встать.

Он ладонью дотронулся до её лба. Температуры не было.

— Пропотела, рубашка мокрая, надо сменить обязательно, и пойдём в уборную. Где взять-то?

Надя сидела на кровати не в силах подняться.

— В шкафу… Я сама… Сейчас встану. А систему я отключила и иголку вытащила. Вы спали, так не хотелось тревожить.

— Встанет она, ага, а то я не знаю, что ты сейчас чувствуешь. Голова кружится? Как же я уснул-то не вовремя! Прости, а? И одеяло не скидывай, чтоб не обдуло.

Он обернулся и увидел спящих в креслах Арсения Петровича с Надеждой Владимировной. Осторожно, чтоб не разбудить их, подошёл к шкафу, открыл дверцу и поразился порядку. У него тоже так было после того, как в его шкаф заглядывала Даша: она разбирала и складывала вещи ровненько, одна к одной, но у него порядок не держался.

Взял первое, что под руку попалось, надеясь, что угадал.

— Снимай мокрую, надевай эту.

— Отвернитесь, я ж стесняюсь.

Она улыбнулась смущённо, снова зардевшись.

— Я врач, Надя. — Ему стало смешно: ни одна девушка так не стеснялась в его присутствии. — И давай на «ты».

— Давайте на «ты». Ой, Ярослав Андреевич, не могу я больше, я побежала.

Она попробовала встать, но голова закружилась, а ноги подкосились. И упала бы, если бы он не поймал её. Девушка вскрикнула и замерла, оказавшись в объятьях Ярослава. В этот момент пробудилась Надежда Владимировна.

— Надюша, да что ж это такое? — она встала с кресла и бросилась к ним, а от её голоса проснулся Арсений Петрович.

— Ну дай парню девку обнять, что мешаешь-то! — произнёс он со смешком.

Ярослав просто расхохотался, а Надя схватилась за живот и согнулась. Больше испытывать её терпение Яр не стал, поднял девушку на руки и отнёс в туалет.

Да, сегодня Надя выглядела много лучше и даже говорила. Вчера он горло посмотреть толком не смог. А сегодня отчётливо видно скопление гноя и корки на миндалинах.

Дыхание жёсткое, а хрипы есть ли — никак не мог понять. То ли они, то ли ткань рубашки о тело трётся. Так и не сняла она её, наотрез отказалась, пришлось слушать так. Ещё раз поставил систему с метрагилом. На локтевом сгибе чёрный кровоподтёк. Это он виноват — не дождался, пока закончится препарат в капельнице, уснул, а девушка сама иголку вытащила, не зажала вену. Вот и натекло. Яр почувствовал угрызения совести. Нехорошо получилось, непрофессионально.

Снова прокрутил в голове прошедший вечер и ночь. Вспомнил, как бежал в аптеку в дедовской куртке, как, вернувшись, начал лечение против всех возможных возбудителей болезни сразу, чтоб наверняка подействовало.

Да, за такое его бы ни главврач, ни отец по голове не погладили бы. Тут непонятно, чего в этой терапии больше — вреда или пользы. Только не раз испытанный на себе метод сбоев не давал — на занятия ведь в любом состоянии идти надо было, пропусков мединститут не прощал. Вот и у Нади та же ситуация, только ВУЗ педагогический. В Ярославе бывший студент поборол врача — пошёл на поводу у пациентки. А ведь не дай Бог что.

Смотрел, как капли медленно и даже как-то тягуче скапливаются у канюли, растут и, отрываясь, падают. Думал о том, что надо домой. Людовик один, голодный и неухоженный. Его расчесать бы, туалет почистить. Курицу Машку накормить. Проверить, не потёк ли холодильник. Надина бабушка сказала, что свет на Берёзовой так и не дали. Сволочи какие-то кабель спёрли, теперь пока восстановят…

Надежда Владимировна пекла блины. Запахи с кухни отзывались спазмами в желудке Ярослава. Всё-таки надо систематизировать питание, думал он. Вот сейчас, после того как снимет капельницу, нужно сбегать в «Магнит», купить хлопья «Нордик», молоко, и по возвращении домой приготовить кашу. Завтрак должен быть полезным, не такой, как у него: сухие бутерброды с кофе, а когда и просто один кофе.

А ещё хорошо бы продумать, как в понедельник отвезти Надю на зачёт. Одну её отпускать никак нельзя, а Надины дед с бабушкой не в том состоянии, чтобы так далеко ехать и весь день провести на ногах. И снимок лёгких ей сделать не помешает, чтоб уже не думать о пневмонии, да и кровь бы сдать. Думал, думал — и решил Надю в клинику отца отвезти. Ну, заплатит он за неё, так это же мелочи! Зато обследует и ничего не пропустит, и проконсультируется, и осложнений ангины избежит.

Ещё бы отпроситься с работы на один день. Отгулы у него имеются, прошлое воскресенье за Савичеву дежурил, она как раз с температурой слегла и на работу не вышла, а ещё получастка Никоновой обслуживал, у той ребёнок заболел, домой ей пораньше хотелось. Просить отгул в это трудное время не совсем этично, конечно, но и выхода у него нет. Взялся поставить Надю на ноги — теперь надо доводить до конца начатое.

Девушка спала. Она не проснулась, даже когда Яр убрал капельницу. Он ещё раз осторожно дотронулся тыльной стороной ладони до её лба, температуры не было. Вышел в коридор и заглянул в кухню.

— Надежда Владимировна, пойду я, а то у меня кот там один. Да и в магазин надо.

— Поешь, потом пойдёшь. Куртка высохла твоя, свитер тоже. Ты с чем блины предпочитаешь? Есть варенье абрикосовое и клубничное, а можно со сметанкой домашней. Тут через дом у Семёновны корова. Вот у неё и берём. Садись за стол.

Она поставила перед Яром тарелку с блинами и пиалки, наполненные сметаной и вареньем.

Было вкусно. Вскоре к утренней трапезе присоединился дед. Поговорили о том о сём, об истории города и промышленных объектах стратегического назначения, об озере Сенеж и о рыбалке, которую дед страсть как любил. Договорились по весне пойти рыбачить вместе. Потом разговор перешёл на друзей и подруг, но быстро закончился, потому что Ярослав кроме как со своей медсестрой и главврачом ни с кем не дружил.

Идти в магазин на сытый желудок уже не хотелось. Но и откладывать на завтра закупку продуктов не хотелось тоже. А потому он пошёл. Взял тележку и ездил от стеллажа к стеллажу, складывая всё необходимое.

— Ярослав Андреевич, вот так встреча!

«На ловца и зверь бежит», — подумал Яр, увидев прямо перед собой главврача с мужем.

— Доброе утро, Виктория Павловна. А я вам звонить собирался. Просьба у меня одна есть.

— Что так? — она рассмеялась. — Только не говори про отгул. Я знаю, что у тебя не один, думала на Новый год возьмёшь, к семье поедешь.

— Мне в понедельник нужно. Очень. Отпустите, я всё отработаю.

— Яр, причину назови, желательно — уважительную.

— Ну, тут девушку одну надо…

Она его перебила и одобрительно рассмеялась.

— Девушка — это хорошо. Местная она?

— Да.

— Ещё лучше. Даю тебе отгул. Медсестру предупреди. И во вторник чтоб был на работе. Зайдёшь ко мне, поговорим про дежурства в стационаре, про те полставки, что ты просил дополнительно.

— Буду к восьми. Спасибо, Виктория Павловна. Выручили меня.

Всё складывалось просто замечательно. И дежурства дополнительные нарисовались, а значит, и деньги, которых ужасно не хватало. Можно будет не экономить на каждой мелочи и в дом что-то купить.

В приподнятом настроении с пакетами в руках он заскочил в аптеку, докупил лекарства для Нади и побежал домой.

Людовик тёрся о ноги и пел кошачьи песни, жаловался и подлизывался, а когда наконец попал на руки к хозяину, мурчал и урчал, принюхивался к незнакомым запахам, исходившим от одежды и лица. Курица же села на яйца, чем немного расстроила Яра. Всю неделю он давал ей свободно гулять по двору, и вот результат. Ну, села, так пусть уж сидит. Цыплят ему только и не хватает.

Поставил ей корм и воду свежую, занялся уборкой в доме. Подмёл, вымыл полы, прошёлся влажной тряпкой по поверхностям, собирая пыль. Проверил продукты в холодильнике — не пропали ли. Потом достал одежду, не броскую, не парадно-выходную, а просто ту, что нравилась. Переоделся, взял лекарства, книжку, чтобы почитать, и ноутбук. Ещё раз посмотрел на себя в зеркало, при помощи воды попытался уложить непослушную чёлку.

Закрыл дом и направился на Ромашковую к Наде.