Твое персональное проклятье

Глава 9

Глава 9

Дана

— Ты меня предал! Не хочу больше тебя видеть! Уходи прочь!

— Дана, не бросай громких слов! С тебя не убудет. Петр — мужчина видный, за такого бабы друг другу глотки готовы повырывать, а ты артачишься, — невозмутимо спокойно произнес отец. — А мы со Светочкой вынуждены уехать. На торжество не останемся, уж прости…

Это проклятое имя любовницы хлестнуло меня наотмашь, словно пощечина. Все летит к чертям из-за этой змеи! Она вьет с отца веревки. Подстраивает под себя. Он никогда не был настолько циничен! Этот человек из родного за короткий промежуток времени превратился в абсолютно чужого мне.

— Проваливайте оба и не появляйтесь у меня на глазах! — гаркнула до осипшего голоса. — Продал дочь и доволен! Про жизнь заводов — молчу… Ты совсем с катушек слетел! Умом тронулся на своей Светочке!

Отец рассмеялся, будто услышал удачную шутку. Я покосилась на него, сжав до боли челюсть. Да что с ним такое происходит?!

— Какая непосредственность и прямота в одном лице, — изрек он. — Хорошие качества. Они тебе пригодятся в дальнейшей жизни. Будь умницей и не совершай глупых ошибок. Мы со Светой вернемся через три месяца.

Отец бросил свою фальшивую улыбку и отвернулся, двигаясь в сторону двери:

— Забыл… Ты прекрасно выглядишь в этом платье, Дана.

Последнее, что произнес родитель, прежде чем выйти из комнаты.

— Сволочь! — Кинула ему вдогонку расческу, что так удачно лежала под рукой.

Нет ему прощенья. И оправданий тоже нет! Хотя он их и не искал вовсе. Поставил перед фактом, мол, продал, и на этом все! Чертов старый безумец! Покойной мамы на него не хватает.

До бракосочетания оставались считаные минуты… У меня еще есть время сбежать…

Посмотрела на свое отражение в зеркале: уставшие глаза блестят от прозрачной вуали слез. Платье «Рыбка» с юбкой из фатина и кружева, украшенное цветком из этих же тканей. Кокетливое ажурное декольте плавно переходит в длинный рукав.

«Целостность и продуманность этого образа не оставит никого равнодушным», — говорила портниха из дорогого дома моды.

Обняла руками голову и прикрыла веки.

Поздно. Поздно. Все поздно.

Я должна самостоятельно выкарабкиваться из той ямы, в которую меня старательно скинули.

За дверью моего появления ждут три десятка гостей, журналисты и Яременко — будущий муж…

Как странно это звучит. Муж. Никогда бы не подумала, что смогу выйти замуж по холодному расчету.

Внутренности сжались от осознания жуткой реальности. Я добровольно и безрассудно позволила увести себя под венец!

Голова загудела. Я совершенно не представляла, что мне делать дальше. Меня как будто насильно ввязали в эту грязную, жестокую игру.

Послышался скрип двери. Внутрь кто-то вошел. Из моей грудной клетки вырвался чуть слышный всхлип.

Обернулась и встретила обжигающий взгляд темно-карих глаз, сейчас — почти черных.

Было в них что-то такое… отчего дыхание перехватывало, а пульс учащался.

Между бровей Петра залегла знакомая глубокая складка.

Он сердится? Интересно, на что в этот раз...

— Пора. Гости ждут. Не стоит их задерживать. — Голос мужчины, как всегда, был спокоен и даже немного флегматичен.

— Не стоило устраивать мероприятие такого крупного масштаба. — Не удержалась от своего замечания. Я ведь просила Петра просто расписаться в ЗАГСе и дать интервью в «известный кладезь сплетен», но он наотрез пресек мою идею и устроил это помпезное торжество. Причем все гости были строго с его стороны. Со своей же я не смогла даже единственную подругу пригласить. Видите ли, господин не желает видеть моих «непроверенных» друзей…

Мы еще не успели вступить в официальный брак, как я уже ненавижу Яременко всем сердцем. Он собрал в себе все самые худшие качества, которые только могут быть в человеке… Властный, надменный, циничный и совершенно точно эгоистичный!

— Мы это уже обсуждали, Дана.

И вновь этот скучающий взгляд.

— Обсуждали, только моего мнения никто и не спрашивал. Просто поставили перед фактом, — пробормотала, ощущая приторно-удушающую злость. — Запомни, я не твоя рабыня. Не жди от меня беспрекословного подчинения.

«Только холодный расчет!» — подумала уже про себя.

Я подорвалась на ноги и, задрав подбородок выше, посмотрела на мужчину с вызовом.

Наступила тишина, гнетущая, напряженная… Сопровождаемая моим громким стуком сердца.

Пауза оказалась недолгой. Спустя несколько секунд молчания, Петр уверенным шагом преодолел расстояние между нами и грубо сжал мои щеки. Свободная рука мужчины намертво зафиксировала талию. Ни дернуться, ни шелохнуться. Его лицо приблизилось, глаза казались неестественно черными. Губы застыли в миллиметре от моих губ…

— Уясни одну суть, моя драгоценная невестушка! Если будешь так часто взбрыкивать, не только станешь послушной, но и обретешь новый для себя статус рабыни. Ты даже представить себе не можешь, насколько жестоким я могу быть…

Вкрадчивый, проникновенный голос завораживал. Заставлял внимательно вслушиваться, гипнотизировал.

Ситуация патовая, должна вызывать во мне страх, но отчего-то я его ни грана не чувствую…

— Ты мне противен… — безбожно соврала. — Я буду в календарике дни отсчитывать, когда получу акции нашего бизнеса обратно и попрощаюсь с тобой.

На мои слова Яременко даже бровью не повел.

— Ты тоже у меня пожар в штанах не устраиваешь. — Произнес таким тоном, что мое сердце сначала замерло, а потом подскочило куда-то к горлу от возмущения. — Веди себя правильно, иначе окунешься в настоящий ад, а я буду твоим персональным демоном, проклятьем… Уяснила?

Его пальцы по-прежнему удерживали мои щеки, а дыхание с нотками мяты и табака ласкали губы.

Почему он вызывает во мне столь противоречивые чувства?

— Да пошел ты! — выплюнула презренно и почти сразу об этом пожалела.

Не знаю, сколько прошло времени. Мы потеряли ему счет. Я просто завороженно смотрела в его невероятные глаза и, кажется, тонула в их тьме. А он… Он наклонился слишком близко к моим губам, отчего жар коснулся моих щек, потом плавно спустился на шею, переместился к груди и вероломно сосредоточился внизу живота…

«Я что? Хочу поцелуя с этим психом?» — мелькнула в сознании ужасающая правда, которая мне совсем не понравилась.

Ну, черт! Я только сейчас поняла, насколько он хорош! Широкие плечи, мускулистые… Кончики пальцев покалывает от желания прикоснуться к нему.

Дыхание сбилось, как у неопытной девчонки при виде первого в ее жизни парня.

Желваки на волевом лице Петра заходили, а взгляд потемнел еще больше.

— Идем, — почти шепотом произнес он.

— Да… Пора. — Голос сорвался, и получилось что-то невнятное, сдавленное.

Самое прискорбное, что я в этот момент почувствовала некое разочарование. Оно нещадно пекло в груди, заставляя сердце биться так отчаянно, будто от этого зависит жизнь…

Увела взгляд в сторону и постаралась абстрагироваться от всей этой ситуации.

Яременко, наконец, отошел от меня, и я почувствовала пустоту. Холод. Интересно, когда успела прикипеть теплыми чувствами к Петру? Когда унижал? Когда не дал выбора? Не стоит забывать, ради чего я на это пошла…

— Улыбнись и дай мне свою руку. — Петр выглядел отстраненно.

Спорить не стала, протянула свою ладонь, которую сразу сжали сильные пальцы мужчины.

С этого момента начинается новая ветвь моей жизни…

***

— Поздравляем! Даночка, вам так идет это платье. Петя, у тебя потрясающая жена! — распевалась соловьем незнакомая мне женщина. — Мы с мужем с нетерпением ждем появления наследников. Вы же не заставите стариков долго ждать? — Она улыбнулась, показывая нам два ряда белоснежных, цвета жемчуга, зубов. Женщина вела себя, словно имела статус не меньше жены аристократа. Грация и изящность в каждом движении.

— Тетушка. — Голос Петра смягчился? Такое разве бывает? — Дождешься ты внуков. Всему свое время, — расплывчато ответил он.

— Мой дорогой, тебе уже четвертый десяток идет! Стоит поторопиться.

Женщина с укором смотрела на Яременко, а он тем временем подбирал ответ.

М-да… Жаль его тетушку. Внуков она если и дождется, то точно не в ближайшее время.

Пока родственники вели семейную беседу, я украдкой бросала взгляды на других гостей и делала вид, что все внимательно слушаю и мотаю на ус.

Очередной, более наглый, чем предыдущие, журналист сделал попытку пробраться к нам ближе, чтобы застать самые горяченькие подробности, но охрана его и близко не подпустила.

— Даночка! Ну хоть вы поимейте на него влияние! — В голосе тетушки проскальзывало возмущение. И да, мне пришлось снова вернуть свое внимание к родственнице моего новоиспеченного мужа.

Мысленно хмыкнула. Ни одна женщина не будет для него законом. Он не из тех самых мужчин-подкаблучников, которые будут расстилаться перед своей любимой. Я даже сомневаюсь, что Яременко знаком с таким великим чувством, как любовь…

— Или вы аналогично не хотите детей?! — Продолжала тем временем его родственница закидывать меня провокационными вопросами. — Семья без детей считается семьей несчастливой, некрепкой! Это то же самое, что цветок без запаха.

С этим мнением я бы поспорила. Мои родители прожили семь лет в браке, прежде чем появился долгожданный первенец. И вполне себе счастливо, по рассказам моей матери.

— Что вы! — пропела я, растянув на лице улыбку. — Я не против детей! Дети — это счастье каждых родителей! Мы займемся этим вопросом в самое ближайшее время. Да, любимый? — И посмотрела многообещающе на Петра, в локоть которого я сейчас вцепилась стальной хваткой.

Мужчина, не скрывая своих эмоций, поморщился. И это не осталось незамеченным его многоуважаемой тетушкой.

— Даночка, а вы будьте хитрее! Есть много разных способов заставить мужчину пересмотреть свое решение. А Петя — мальчик уступчивый… мягкий.

На последнем ее слове я приложила свободную ладонь к лицу и чуть не рассмеялась в голос.

Мягкий? Да какой же он мягкий? Это настоящее порождение сатаны. Хотя с родственницей Петр ведет себя совсем по-другому. Как-то по-доброму… Поэтому сомневаться в ее словах не стоит.

— Сынок! — Женщина кому-то из гостей махнула рукой, зазывая к нам.

Яременко благоразумно промолчал на мою реплику, и мы оба наблюдали приближение высокого белобрысого паренька, ибо до мужчины ему еще далеко. Я успела разглядеть доходящие до плеч светлые волосы. Лицо ухоженное, с такими же аристократическими чертами, как у тетушки Петра. Довольно симпатичный и притягательный молодой человек.

Яременко прекрасно знал незнакомца. А это значит, что к нам подошел еще один его родственник.

Обида подступила к горлу горьким комом. Значит, его родственники и друзья присутствуют на свадьбе, пускай и фиктивной, а моих он категорически отсек. Я хоть и была непоколебимой упрямицей, и слезы обиды мне практически несвойственны, сейчас же они наворачивались на глаза против моей воли.

Чтобы не зацикливаться на ощущениях горечи, я сосредоточилась на гневе, злости и недоверии…