Будешь моим героем?

Глава 7. Хьюстон, у нас проблемы!

Первым, что услышал Степан по прибытию на работу, было радостное “Поздравляю!” от научного руководителя.

— Спасибо, — машинально ответил Степа и тут же поспешил уточнить: — А с чем?

— Ну как же! Ты же женишься. Кстати, а когда? Обязательно предупреди, я должен подготовить речь, над которой все будут рыдать, — сказал Игорь Анатольевич.

И, не дожидаясь ответа, подхватил папки со стола, а потом сбежал, громко хлопнув дверью. Впрочем, не успело эхо от хлопка стихнуть, как Игорь Анатольевич вернулся и с непередаваемом интонацией в голосе сказал:

— Я же говорил, что главное — начать, — и дверь снова хлопнула.

— Женю-усь… — задумчиво повторил Степа.

В голове возникли смутные догадки, откуда могли взяться сплетни, и стало не по себе. Янина Манцевич замуж за него точно не хотела. И, надо полагать, спасибо за эти слухи не скажет.

— Степан Валерьевич! Слышала, вас можно поздравить? — так же радостно набросилась на него Жанна Николаевна.

Это милейшая женщина никогда не была сплетницей, скорее наоборот — всегда порицала коллег, что те судачат за спиной, поэтому тут Степан уже по-настоящему испугался: что такого произошло, что Жанна Николаевна поверила, что он женится?

— Еще рано меня с чем-либо поздравлять, — натянуто улыбнулся Степа и боком прошмыгнул к двери, за которой работала его мама: доктор филологических наук, заведующая кафедрой лингвистики и просто женщина, на которую Степан очень похож характером. Но не внешностью.

Фаина Аркадьевна едва доставала ему макушкой до плеча, и то благодаря каблукам. Стройная, со светлыми волосами, собранными в низкий пучок, с тяжелыми серебряными украшениями и очень мягкими, женственными чертами лица. Степан от мамы унаследовал только глаза — тот же разрез и тот же цвет.

— Итак, неблагодарный мальчишка, когда ты собирался сказать родителям, что женишься? Почему я об этом узнаю от коллег и бабушки твоей невесты? — вместо приветствия спросила его мама.

Степе резко поплохело. От бабушки невесты что? когда? откуда?

— Вообще-то я не женюсь, — осторожно проронил он, внимательно следя за мамой.

Она несколько заполошно листала толстую папку, принтер на столе устало выплевывал какие-то документы, на полу стояло несколько ящиков — явно с дипломными работами: со дня на день ждут проверку.

— Ага, не женится он. Кому другому это расскажи, — отмахнулась мама. — Мы с Анной Янушовной договорились устроить смотрины на следующих выходных, в воскресенье. Я уже уточнила у тебя на работе: ты свободен.

— Смотрины? — уже всерьез паникуя, переспросил Степан. — Мам, я не женюсь. Мы едва знакомы. У нас было-то всего одно свидание и второе не планировалось!

Фаина Аркадьевна на мгновение отвлеклась от своих бумаг:

— Конечно. В театральный колледж ты тоже ходил “просто посмотреть” и поступать не собирался. Хотя тут я довольна твоим выбором, как минимум семья у девушки хорошая, правильная.

Внезапно дверь кабинета открылась и секретарь деканата быстро затараторила что-то о срочном и неотложном. Мама подскочила с места, чмокнула Степана куда-то в челюсть, вытолкнула из кабинета и заперла дверь.

Степа остался стоять в раздумьях: что это сейчас было и не спит ли он. В таком же потерянном состоянии он вышел из тамбура в коридор, прошел несколько метров, вздрогнул от мелодии звонка на первую пару, а еще через пару метров столкнулся с Яной. Как и ожидал Степан, девушка была в ярости.

— Не здесь, — буркнул он вместо приветствия, быстро дошел до учительской кафедры русского языка и литературы, открыл дверь своим ключом и впихнул туда Яну.

Кроме самого помещения кафедры, где в основном хранили документы, были еще и такие вот учительские, где профессора и преподаватели держали личные вещи. И где у Степы по блату тоже был свой стол.

— Свадьба? — зло зашипела на него Яна, как только дверь закрылась.

— Да я сам не понимаю, что происходит! — не менее раздраженно ответил ей Степан.

Как шутник со стажем, он заранее подозревал, что скорее всего где-то прокололся, но и сам не понимал пока где и в чем.

— Мне бабушка с утра сказала, что ты с родителями к нам в гости приедешь. С… свататься, — зачастила Яна. — И так как я ничего не делала, то виноват по-любому ты!

Степан сердито закатил глаза:

— Ну почему вечно во всем виноват я? Слушай, я уехал сразу после тебя, даже видел, как ты уезжала в машине с какой-то девчонкой… розовая такая. Машина, не девчонка.

— Мила, она меня до дома подвозила, — автоматически поправила его Яна и тут же снова нахмурилась.

— К тому же, зачем мне такое устраивать? — продолжил Степан. — Если бы я решил тебя реально под венец затащить, то сделал бы это… как-то поизящнее. А не стал бы спихивать всю грязную работу на маму, которая мечтает меня женить последние лет шесть.

Яна несколько истерически хихикнула, из чего Степан сделал вывод, что девушку тоже мечтают сбагрить замуж. Практически приятели по несчастью.

— И кто тогда виноват? — дернула плечом Яна, исподлобья рассматривая его.

Степан пожал плечами:

— Пока не знаю. Понять бы, откуда вообще такие слухи появились. Предположим, кто-то мог сказать моей маме, что мы встречаемся. И потому что нас видели вместе, и потому что мой разговор с твоей бабушкой можно было понять несколько превратно…

— Вот именно! — зло буркнула Яна, но Степан продолжил, будто не заметил этого:

— Когда мы вчера с тобой разговаривали, нас могли видеть — галерея просматривается со всех сторон, а наш разговор можно понять двусмысленно…

— Потому что кто-то меня лапал! — снова буркнула Яна, но Степан снова ее проигнорировал.

— Но откуда свадьба? Что… Блин! Шары! — и он, резко выдохнув сквозь зубы, развернулся на пятках и ударил кулаком по стене. Не сильно, но руке все равно стало больно.

— Какие шары? — нахмурилась Яна.

Степа, снова обернувшись к ней, устало рассказал:

— У нас накладки произошли с украшением зала. Пришлось срочно забирать гелевые шарики, не было никого свободного и Дина взяла мою машину… Шарики для Степана и Яны.

— Б**дь! — выругалась Яна, мигом поняв откуда слухи. — Когда у них свадьба?

— Сегодня вечером, а что?

— Хочу прийти и сказать им, что они мне всю жизнь испортили! — зло выдохнула Яна.

Степан, который уже столкнулся с некоторой неадекватностью девушки, ей поверил: эта, пожалуй, придет и скажет. Но у самого Степы злости не было. Скорее, истерическое веселье. Вот ведь специально будешь стараться, а такого не придумаешь.

Чтобы не расхохотаться прямо при Яне, он поспешно заговорил:

— В общем, план такой: я объясняю своим, что это ошибка. Ты — своим. Не будут же они нас насильно женить.

Яна неуверенно кивнула, а Степа взял у Яны из рук ее телефон, быстро вбил свой номер, позвонил себе и вернул девушке:

— Если что — набирай. Я с четырех до десяти на празднике, сразу ответить не смогу, но ты держи меня в курсе. Давай, выходи. И так на пару уже опоздала.

И он подтолкнул Яну к двери. В коридоре их, разумеется, застукали. Яна покраснела до корней волос, Степа устало выдохнул: будет сложно убедить маму, что они не встречаются, когда ее коллега застала их выходящими из пустой учительской.

Сейчас Манцевичи-старшие — папа, мама и бабушка — живут в большом коттедже в поселке Кедрово. Он считается элитным, здесь дорогое жилье и кедровый бор совсем близко, Яна с братом даже как-то ходили шишки собирать. Дом у них прекрасный, мама нанимала ландшафтного дизайнера для украшения участка, здесь у Яны с Янушом даже свои отдельные комнаты есть. Да вот беда: поселок-то элитный, а до города пусть и недалеко, но все же пешочком не пройтись.

Януш с Яной поступили в разные университеты, у них есть свои увлечения, и маме было уже просто неудобно катать взрослых детей на машине. Тогда думали, покупать им по простенькому автомобилю или квартиру в городе. Папа решил, что квартиру. Яна была ему даже благодарна, несмотря на мечты о железном коне. Так они смогли хоть немного вырваться из под опеки мамы и бабушки. Особенно бабушки.

Сейчас Яна возвращается домой на такси с ноутбуком: планирует остаться на ночь. Януш подъедет позднее. Ему она уже тоже звонила, рассказала всю историю целиком, и брат ей поверил, хотя напоследок и добавил, что такое могло приключиться только с ней.

Юлька же слушать вообще не стала. В универе ждали какую-то проверку, так что все носились с бумажками, и кузина ограничилась короткой отповедью в духе “нашла какого парня скрывать!”, а после унеслась по своим факультетным делам.

Яне не оставалось ничего другого, кроме как ехать домой, чтобы объяснить все бабушке и родителям. Она бы все равно поехала, но звонок мамы не оставил ей выбора: родители требовали явиться домой и объяснить, почему о свадьбе дочери они узнают от третьих лиц. Для Яны было загадкой, почему они вообще третьим лицам верят, когда есть она? Да она родителям никогда не врала!

Такси остановилось у охраны на входе, Яна протянула водителю деньги:

— Мой дом совсем рядом, дольше объяснять охране, кто я, чем до него ехать. Сдачи не нужно.

Ей кивнули в ответ, и Яна вышла из машины. Их дом действительно располагался совсем близко ко въезду в поселок. Яна просто на входе помахала ручкой охраннику — тот вежливо ей кивнул — и зашагала по тротуару. В поселке были тротуары. И общие детские площадки возле небольшого элитного детского сада. И кедры.

От папы Яна знала, что это не кедр, а сосна сибирская кедровая. Разные виды. Настоящий кедр обитает в южных широтах и растет очень быстро. И шишек с кедровыми орешками у настоящего кедра нет. А вот у сосны сибирской — есть. Только сосна растет очень медленно, и цельные кедровники — так все равно называют скопления сосны сибирской — редко когда вырубают. Особенно такие старые, как этот. Кедровнику около четырех сотен лет, некоторым деревьям и того больше, так что он вроде как охраняем государством. Это не помешало построить в непосредственной близости от него элитный поселок, но сам бор для этого не вырубали. От дома до первых деревьев пешком идти минут десять, пять из которых — по узкой тропинке через бурелом.

Уже заходя в калитку, Яна заметила, что папиной машины нет. И вспомнила, что его и дома не будет — уехал в командировку, вернется только завтра к вечеру. Яна болезненно поморщилась. Она всегда была папиной дочкой, сейчас надеялась именно на его поддержку, без него и опаздывающего Януша ей будет сложно объясниться с мамой и бабушкой.

Когда она зашла домой, сразу почувствовала запах свежей сдобы. Разулась, повесила куртку на вешалку, оставила сумку с ноутбуком на столике у лестницы и пошла на кухню. Была там, разумеется, только Ольга Сергеевна, мамина помощница по хозяйству. Получив кусок свежей шарлотки и чашку горячего чая, Яна уселась за стойкой. Бабушка вроде как спала у себя, а вот мама еще не приезжала. Яна не хотела подниматься наверх, чтобы потом объяснять все дважды, поэтому предпочла дождаться маму. И так позориться, так пусть хоть один раз, а не два подряд.

Но с приездом мамы все сразу пошло не так. Она зашла с улицы, неся в руках огромную кучу журналов, которые с грохотом бросила на кофейный столик в гостиной. Яна опасливо вышла с кухни, посмотреть, что стало причиной такого несдержанного поведения обычно спокойной матери. И замерла, рассматривая журналы — почти все свадебные, со счастливыми невестами на обложках. Она уже хотела открыть рот, чтобы начать убеждать маму, но та заговорила первой: