Будешь моим героем?

***

Бах! Бах-бах-бах!

Отдача резко била в руки, а грохот выстрелов оглушал даже через наушники, но Яне почему-то действительно нравилось.

— Кто бы мог подумать, что ты так хорошо стреляешь, — без привычной ехидной ухмылки восхитился Степан и с помощью пульта приблизил мишень.

И правда: все попадания были внутри круга, а парочка — даже почти рядом с центром.

— Еще разок? — весело посмотрел на нее Степан.

— Давай, — с предвкушением кивнула Яна и вскинула пистолет.

Вообще, предложение поехать в тир выглядело как минимум необычным, особенно после знакомства с родителями Степана, однако теперь, ощутив, как отпускает внутри стягивающий грудную клетку узел, Яна, кажется, поняла, почему Степан “иногда заглядывает” сюда. Своеобразная разгрузка, которая помогает расслабиться.

Ей тоже помогло. Признаваться даже себе стыдно, но на месте мишени представлялись все ее проблемы, и с каждым выстрелом те будто бы становились меньше. Будто пробивая бумажный лист выпущенной пулей, она справлялась со всем бедламом, который творился в ее жизни.

— Попробуешь сама перезарядить? — спросил Степан, когда обойма кончилась и вместо выстрела раздался сухой щелчок.

— Ага, — кивнула Яна и стала внимательно слушать объяснения. Первую и вторую обоймы Степа заряжал ей сам.

Выйдя из машины перед зданием с неброской вывеской “Тир”, Яна удивилась и с подозрением уставилась на невозмутимого Степана. Тот в ответ только пожал плечами, быстро взбежал по ступенькам и галантно открыл перед ней дверь, растянув губы в улыбке:

— Прошу.

Ну точь-в-точь швейцар при входе.

Ну да, а чего она ожидала? Этому… трикстеру только дай постебаться.

Чего она точно не ожидала, что ей настолько понравится.

Даже заряжать обойму и чистить потом пистолет.

Они отстреляли еще несколько серий, а после Степан показывал ей, как разбирать оружие. Утро, начавшееся так отвратительно — с головной боли и внезапного знакомства с его родителями, где она выставила себя дура дурой, — внезапно заиграло яркими красками: голова уже не болела, на душе стало заметно легче, да еще и научилась чему-то новому и интересному.

— Ну, — начала Яна, когда они уже отмылись от смазки, сдали оружие и вышли на улицу, — спасибо тебе большое…

— Погоди прощаться, — перебил ее Степан и потянул к оставленной у тротуара машине. — Поехали пообедаем. Я голоден как волк.

И Яна не стала протестовать — она тоже успела проголодаться.

Ехали они недолго, и ввиду благодушного настроения она даже никак не комментировала Степину манеру вождения. Припарковавшись у парка, Степан быстро вылез из машины, чтобы открыть ей дверцу, и Яна покраснела: это было смущающе, но очень приятно — подобные знаки внимания доставались ей крайне редко. Эта черта в Степане, галантность, ей нравилась: казалось, для него это так же естественно, как дышать.

Она начинала понимать, почему в универе у Булгакова так много поклонниц. Степан умел очаровывать, глупо этого не признать.

Придя в кафе на территории парка, он помог ей раздеться, подвинул стул и, дождавшись, пока Яна устроится и просмотрит меню, знаком подозвал официантку. Смутно знакомая девушка, сияя улыбкой и кокетливо стреляя в парня глазками, — хотя видела, видела, что тот пришел не один! — приблизилась и приготовила блокнот.

Аппетит пропал.

— Здравствуйте! — вежливо улыбнулся Степа и кивнул Яне: — Заказывай.

— Мне капучино, — буркнула она.

— И все? — изумился Степан.

— Ага.

— Нет, так не пойдет. Девушка, нам две порции шашлыка, овощную нарезку, лепешку… Свежие?

— Еще горячие, — улыбнулась официантка, влюбленно глядя на Степу, и Яна отвернулась, чтобы не смотреть. Кажется, эта… Ася — именно так было написано на бейджике, тоже учится на их специальности, только вроде бы на курс или два младше. — У нас даже тандыр есть.

— Чудесно, тогда еще вот эти пирожки и чай с облепихой и имбирем. Будем греться, — обращаясь к Яне, улыбнулся Степан.

Официантка, кинув на Степана еще один долгий и страстный взгляд, ушла. А Степан стал расспрашивать, понравилось ли Яне в тире. Она и сама не заметила, как поначалу ее односложные ответы вылились в восторженные восклицания по поводу стрельбы и того, что у нее неплохо получалось. Настроение неуклонно поползло вверх.

Уже доедая вкуснейший шашлык, Яна успела увести у Степана последний кусок лепешки и довольно прищурилась, слушая, как тот показательно возмущается женским коварством.

— А вот не надо клювом щелкать, — и из вредности показала язык.

Степан фыркнул как конь и самым натуральным образом заржал, Яна не смогла удержаться и тоже рассмеялась. Стало удивительно легко.

В широкие окна кафешки светило солнце, они только что очень вкусно поели, напряжение, копившееся из-за этой дурацкой истории с женитьбой, отпустило, и теперь Яна испытывала редкое умиротворение. Наконец, успокоившись, Степан попросил счет и, пока им несли пос-терминал, спросил:

— Тебя подвезти?

Яна благодарно улыбнулась и покачала головой:

— Нет, я к родителям, а если они тебя увидят — точно поймут все неправильно.

Степан задумчиво кивнул, разглядывая ее с каким-то странным выражением, и произнес:

— Ну тогда хоть до выхода из парка провожу.

Яна не стала протестовать, кивнула, сама надела куртку и уткнулась в телефон, вызывая такси в приложении.

Дорогой оба задумчиво молчали, но это не напрягало. Яна разглядывала блеклое осеннее небо, солнце, запутавшееся в голых ветвях, слышала смех детей и думала, что день выдался все-таки хороший.

А с мамой… У нее все получится. Пусть в первый раз та ее не услышала, но сейчас Яна постарается внятно донести свои аргументы: будет держать себя в руках и спокойно все объяснит. Это всего лишь недоразумение, а она никогда не врала родителям. Вот на это и будет напирать.

— Вот и моя машина, — белая Киа с нужным номером и узнаваемыми шашечками действительно уже тормозила у пустой парковки. — Спасибо тебе. За все.

— Всегда пожалуйста, — Степан улыбнулся и открыл ей дверь. — Не напивайся больше, чудушко.

Яна поморщилась, вспомнив утреннее похмелье, и кивнула на прощание, захлопнув дверь.