Привязанность

Как только это проклятое задание будет выполнено, я хочу думать, что проводить двадцать четыре часа в сутки в постели — это мое будущее. Эта мысль была морковкой, которую я как ослик держал перед собой, награда за успех. Все же я понимал, что это из разряда фантастики. И дело здесь не в моей удаче. Нет. Дело в том, что у Лорел Карлсон были более серьезные планы на жизнь, чем жить на уединенном ранчо в Монтане. У женщины, которая завладела моим сердцем задолго до того, как повзрослела, был дар. Это была ее готовность учиться, ее знания и непревзойденная решимость. Ее дар стал причиной того, почему я не отвечал на ее письма много лет назад, почему я ушел от лучшего человека, который вошел в мою жизнь.

Хотя я не хотел снова расставаться с ней, ведь от этой мысли мне становилось физически плохо, я знал, что это будет правильно. Что бы ни случилось, я полон решимости найти способ продолжить её исследования.

Я поднял глаза, на экране появилось новое сообщение. Этот самый невзрачный значок Лорел видела несколько дней назад. Сообщение открылось, когда я щелкнул по значку.

«ВАШЕ ВРЕМЯ НА ИСХОДЕ.»

Я обещал предоставить доказательства смерти Лорел в течение сорока восьми часов. Я дал слово. В прошлом этого было достаточно; никогда раньше ни одному работодателю не требовалось тело. Если заранее было указано, что тело должно быть найдено, оно было найдено. В остальном я действовал по своему усмотрению. Хотя на экране не было ничего сказано об этом, что-то в этих сообщениях кричало о неуверенности. Интуиция подсказывала мне, что я не единственный, чье время почти истекло.

Я ответил.

«ЧЕЛОВЕКА НА ФОТОГРАФИИ ОПОЗНАЛИ. ЦЕЛЬ УСТРАНЕНА. ПОСКОЛЬКУ ЭТО НЕ БЫЛО УСЛОВИЕМ СДЕЛКИ, ЕЕ ТЕЛО ТЕПЕРЬ НЕУЗНАВАЕМО. АЛЬТЕРНАТИВНЫЕ ДОКАЗАТЕЛЬСТВА БУДУТ ОБНАРОДОВАНЫ В БЛИЖАЙШЕЕ ВРЕМЯ.»

Я нажал «Отправить», поскольку сеть продолжала запускать строку за строкой данных, пытаясь локализовать географическое местоположение человека, утверждающего, что он мой работодатель. Даркнет был огромным, его края простирались далеко за пределы нашей или любой другой страны. Он не имел границ нигде на земле. Точное определение местоположения было похоже на поиск виртуальной иголки в стоге сена. Последовательность за последовательностью вращались, каждая, заменяя один элемент в строке.

Чтобы обеспечить безопасность, слои ввода были зашифрованы. Если бы наша переписка велась на незашифрованном сервере, у меня в кармане уже были бы широта и долгота, а также адрес улицы, если бы тот существовал. Я вел поиск с тех пор, как получил сообщение почти два дня назад. Некий прогресс был, но при той скорости, с которой он шел, я сомневался, что это произойдет до того, как придет время представить доказательства.

Судя по времени на часах, настал момент еще одной личной встречи. Хотя обычно я так не делал, но в этот раз придется, ведь и само задание необычное. Без сомнения, убить было чертовски легче, чем оставить кого-то в живых.

Пришло время допросить доктора Карла Оукса, декана университета. Что-то не так с ним и с его ролью во всем этом. Он мог не обращать внимания на то, что происходит вокруг, как это делала Лорел. С другой стороны, его помощница, женщина, которая работала на него напрямую более десяти лет, устраивала встречи в отеле с Картрайтом.

Олсен сказал вчера кое-что, что до сих пор грызло меня.

По словам Олсена, именно декан Оукс сказал ему, что исследования должны быть прекращены. Олсен считал, что это связано с финансированием. И все же он не сказал, что это оказалось реальной причиной. Мне нужно было узнать, почему Оукс хотел прекратить исследования и почему он сказал это еще в июле прошлого года, почти год назад.

Поскольку личные разговоры не были моей сильной стороной, я провел всю ночь, просматривая электронную почту Оукса и его помощницы, их телефонные журналы. Они не просто были чистыми, они были чертовски чистыми, как будто кто-то с большим знанием дела специально вычистил их. Вопрос в том, кто и когда?

Олсен также упомянул, что Оукс управлял университетом, как одним из своих кораблей. Из этого заявления можно предположить, что Карл Оукс был военно-морским пехотинцем. Хотя его военную службу легко подтвердить, я узнал только выбеленную историю. Деталей не хватало. Карл Оукс достиг впечатляющего звания контр-адмирала, прежде чем уйти в отставку после двадцати трех лет службы. После выхода на пенсию он провел шесть лет в университете в Мэриленде в качестве декана финансовой школы, прежде чем принять должность декана университета в Индиане.

Я хотел выяснить, может ли он быть человеком, способным очистить свою корреспонденцию и получить доступ к даркнету с предложением исследований и разработок формулы Лорел.

Поскольку была суббота, распорядок дня Оукса означал, что он пойдет в соседнюю закусочную на легкий завтрак, а затем проведет утро на тренировочном полигоне. Этот человек был преданным игроком в гольф. Каждую субботу, когда светило солнце, его можно было найти в одном и том же месте. Его сдерживали только снег и молнии.

На секунду на моем лице появилась улыбка.

Была еще одна причина, по которой он пропустит свое еженедельное свидание с ведром шаров — я.

Час спустя, выйдя из маленькой, но оживленной закусочной в Кармеле, я осмотрел парковку.

Занял место рядом с его седаном Mercedes CLS. Уже собираясь выйти из арендованной машины, я получил извещение, что звонит Олсен. Небольшая корректировка, которую я внес в программное обеспечение его телефона, позволила мне быть в курсе его звонков.

До сих пор он молчал.

Я выпрямился. Блять.

Олсен только что сделал двадцатишестисекундный звонок по номеру, который моя программа узнала.

Похоже, я был не единственным, кто хотел поговорить с доктором Оуксом.

Мой план состоял в том, чтобы проскользнуть в машину доктора Оукса и перенаправить его утренние поездки.

Прижимая телефон к уху, я ждал, когда вызов Олсена повторится, наблюдая за входом и выходом из закусочной.

— Карл, это Эрик. Перезвони мне немедленно. Нам нужно обсудить кое-какие дела.

Раздув ноздри, я выдохнул.

— Я оставил тебя в живых, придурок. Не разочаровывай меня.

У меня перехватило дыхание, когда декан университета вышел из закусочной. Он был не один. Блять.

Я сразу узнал человека, который был с ним. Это был офицер Стэнли, один из фальшивых полицейских из дома Лорел. В течение следующих минут Оукс стоял на открытой стоянке, разговаривая с тем, что, судя по его жестам и языку тела, было решимостью высказать свою точку зрения. С моей точки зрения, бывший офицер Стэнли почти ничего не говорил в опровержение, в основном кивая на комментарии Оукса.

Наконец, Дин Оукс повернулся в мою сторону и направился к своей машине. Его глаза сузились, а голова покачнулась, когда он приблизился, но он не заметил ни меня, ни моей машины. Мой телефон завибрировал за несколько секунд до того, как Оукс вытащил свой телефон из кармана легкой ветровки, держа руку на дверной ручке. Все еще стоя между нашими машинами, он ответил на вызов, прошедший через мое программное обеспечение.

— Я получил твое сообщение, Эрик. О чем, черт возьми, ты думал? Нам нечего обсуждать. Никогда больше не звони мне.

Оукс оглядел стоянку, открыл дверцу и сел за руль. Он завел двигатель и начал сдавать назад со своего парковочного места.

— Я… я догадался, — сказал Олсен.

Даже не зная, чей телефон прослушивал, я бы узнал тот же голос, что и прошлой ночью.

Машина Оукса въехала на свободное место. Со своего места я видел, как его руки отпустили руль.

— Эрик, работа с документами еще не закончена. Я предлагаю тебе ничего не предпринимать, или не увидишь ни единого гребаного пенни своей пенсии.

— Да. Вчера я консультировался с адвокатом. Она знает большую часть того, что произошло. Я вложился. Потратил время. Ты ничего не можешь сделать с моей пенсией. И для протокола, если ты попытаешься что-то изменить, я буду есть попкорн и смотреть, как университет сгорает дотла, унося тебя и твою карьеру с собой в огонь.

— Я не понимаю, о чем ты говоришь.

Хотя это было трудно оценить через затемненные окна, поза Оукса не отражала его уверенного тона.

— Думаю, знаешь, — сказал Олсен. — Видишь ли, у меня будет место в первом ряду, потому что я буду тем, кто сыграет этот матч.

— Эрик, ты теряешь рассудок. Вот настоящая причина, по которой университету пришлось освободить тебя от занимаемой должности. Не заставляй нас предавать огласке твои умственные способности.

— Ты убил их обоих, а теперь продаешь их исследования на черном рынке.

— Больные фантазии.

— Прошлой ночью…

Я затаил дыхание, ожидая, когда Олсен закончит фразу.

— …я думал, что буду следующим. Я думал, ты решил, что уволить меня недостаточно. Я думал, моя жизнь закончилась. Такие вещи дают человеку новую перспективу. Я хочу в долю.

— Эрик…

— Последняя ставка, о которой я слышал, была больше миллиарда. Я хочу получить свою долю. Я вложил в отдел годы работы. Черт, я тоже хочу акции Рассела и Лорел.

— Дмаешь, я знаю, о чем, черт возьми, ты говоришь?

— Я бы не разговаривал с тобой, если бы ты не знал.

— С кем ты говорил об этой безумной теории? — спросил Оукс.

— Сейчас ни с кем, но, Карл, я знаю, что это вопрос жизни и смерти. У меня есть запасной план. Если этот план вступит в силу, ты погибнешь.

— Серьезно, Эрик, ты перестал принимать лекарства?

— У меня есть доказательства всего, что я говорю.

Мои глаза расширились, я не знал, расстроился ли я из-за Олсена, потому что оставил его в живых, и он успешно солгал о том, что знал, или из-за того, что я поверил ему, потому что он верил в Лорел. Это был еще один пример того, как она влияла на мои решения.

Это должно прекратиться.

Я сжал челюсти, обдумывая свой следующий шаг, а они продолжали разговаривать.

— Я не знаю, что у тебя есть, — сказал Оукс, откидываясь на спинку сиденья. — Но это не телефонный разговор. Как насчет того, чтобы я зашел к тебе домой?

— Нет. Встретимся в людном месте.

— Когда и где?

— Даю тебе час. Я знаю твой распорядок, Карл. Рядом с тренировочным полем, где ты часто бываешь, есть небольшой парк. Я буду сидеть на скамейке в парке и наблюдать за людьми. В это время года такие места кишат людьми, страдающими от жары в салоне и просто желающими выйти на улицу. Полно семей. Слишком много людей для чего-либо, кроме обсуждения.

Со своего места я видел, как плечи Оукса распрямились.

— Я встречусь с тобой не потому, что я ни черта не понимаю в том, что ты говоришь, а потому, что я беспокоюсь о твоей безопасности, Эрик. Ты сходишь с ума.

— Не больше часа.

Звонок оборвался. Ну и черт с ним.

Вместо того чтобы включить передачу, Оукс нажал кнопку на экране приборной панели.

Я опустил телефон на колени, наблюдая, как его губы двигаются, а руки бьются о руль. С кем бы он ни разговаривал, тот получал нагоняй. Я просто хотел, чтобы этим кем-то был я.