Беременна от неверного

Глава 12

Я даю себе несколько дней. Ни о чем не думаю, ничего не анализирую. Отдыхаю. Точнее, пытаюсь отдыхать, но я помню про свою кондитерскую, которую надо все же открывать.

Костя последние дни полностью берет всю организацию на себя. Уверяет, что все готово, ждут только меня. Он даже помощников мне нашел на первое время, и когда я уйду в декрет. Надеюсь, несколько месяцев мне хватит, чтобы хоть что-то получилось.

Наиль звонит каждый день, но я отмазываюсь от его приезда. Говорю, что умудрилась чем-то заболеть и валяюсь с температурой. Нельзя, конечно, такое наговаривать на свое здоровье. Но пока других вариантов у меня нет.

Костя заезжает с очередными новостями. Мама усаживает его попить чай, а я с нетерпением упираю подбородок в ладошки и жду. Брат невозмутимо жует бутерброды с рыбой и запивает чаем. С прихлюпыванием.

Цокаю.

— Долго ты будешь молчать? — не выдерживаю первая и вскидываю руки.

Брат смеется. Отставляет тарелку и чмокает маму в щеку.

— Спасибо, теть Кать, как всегда, вкусно.

Похлопывает себя по животу. Словно специально проверяет на прочность мое терпение.

— Ну что я могу тебе сказать? — задумчиво постукивает по губе и хитро щурится. — Ты два дня назад мне отдавала ещё презентационные наборчики для ресторанов.

Затаиваю дыхание и киваю.

— Так вот, — брат довольно скалится, и у меня все замирает внутри от предвкушения, — три из пяти ресторанов готовы стать постоянными заказчиками. И это плюсом к тем четырем. Это уже огромный успех.

Привстаю и округляю глаза.

— Серьезно? Три?

Брат гордо кивает. А я с визгом повисаю на его шее.

— Костя, боже, да у тебя талант по раскручиванию таких зеленых бизнесменов вроде меня.

Брат мотает головой.

— Не, так я ношусь только с тобой. Остальным я просто вручаю бизнес-план, и он обычно работает.

Опускаю взгляд и стыдливо прячу глаза, а Костя в ответ хохочет.

— Но я совсем не против. Мне самому интересно, как у меня все получится до ума довести. В общем, можем сейчас поехать, и ты уже все готовое посмотришь. А то выпала на несколько дней, там мебель оставшуюся завезли и витрины. Отпадные.

Я загораюсь и киваю как болванчик.

— Хочу, Кость. Хочу, — потираю ладошки в предвкушении.

Брат смеется.

— Собирайся, отвезу тебя в твое детище.

Меня не нужно просить дважды. Взбегаю на второй этаж и торопливо переодеваюсь.

— Кость, а с оформлением все нормально? — кручу в руках телефон и стараюсь не нервничать.

— Конечно, я же обещал, что все оформим так, чтобы твое дело не было под прицелом в случае чего. А что? Ты что-то решила?

Неуверенно киваю и кусаю костяшку пальца. Костя бросает на меня вопросительный взгляд.

— Я буду разводиться. Перед тем как загреметь в больницу, видела, как на Наиле эта его Ирина висла и целовала.

Брат резко выдыхает. Стискивает руки на руле и ругается.

— Вот же мудак, — цедит сквозь зубы, — Марин, я на себя все документы сделал. После того как разведетесь, переделаем на тебя.

Облегченно выдыхаю. Косте я доверяю на все сто.

— Спасибо.

Он стискивает мою ладонь и ободряюще улыбается.

— Я добавлю ещё одну строчку в свое портфолио благодаря тебе. Как посыплются заказы.

Улыбаюсь и качаю головой.

— Да у тебя и так же наперед все расписано.

Костя загадочно хмыкает.

— Так это уже другой уровень, сестренка.

Паркуемся возле здания, в котором и будет моя кондитерская, и у меня в легких застревает дыхание, когда вижу вывеску с названием. «Сладкая мечта». И внутри все наполняется гордостью и радостью.

Брат ведет меня в помещение, и я ахаю. С мебелью тут совсем все по-другому. Осталось только заполнить витрины выпечкой и привлекать клиентов.

— Нравится? — Костя стоит возле входа и прячет руки в карманы джинсов. На лице широченная улыбка.

— Очень, — снова повисаю у него на шее и чмокаю в щеку, — спасибо тебе большое. Без тебя бы я всего этого не сделала.

Брат хмыкает.

— Ну, у тебя будет несколько месяцев, чтобы набрать команду кондитеров, а потом уже можно будет рожать, — ржет он. А я не могу насмотреться на интерьер, который я так тщательно и скрупулёзно делала. Не упуская ни одной детали. И эта меловая доска на кирпичной стене с изображением всякой разной выпечки, и вращающаяся витрина, куда я поставлю пирожные и тортики, и столики, где можно будет посидеть и выпить кофе.

Это так поразительно, что я тру глаза, чтобы проверить, не привиделось ли мне.

— Уже не терпится тут начать все заставлять своими кулинарными шедеврами.

— Думала, когда делать открытие?

Вздыхаю.

— Сейчас заеду домой кое за чем, потом к Наилю поеду и скажу про развод. Адвокат у меня уже есть, осталось узнать, сколько это займет времени. Нет, — щиплю себя за переносицу, — сначала надо узнать, сколько потребуется времени на весь развод.

Костя сжимает губы.

— По идее, у вас нет детей. Рожденных, — торопливо уточняет. — На раздел ты же не будешь претендовать?

Мотаю головой. Мне важно забрать только мое. То, что Наилю принадлежит, у него и останется.

— Тогда, думаю, недолго.

Киваю. Меня тоже посещали в последнее время похожие мысли. Надеюсь, так и будет по факту. У меня слишком мало времени…

Прошу брата отвезти меня домой и подождать, а потом я поеду к Наилю для разговора, который все расставит по местам. Сгребаю все фото, помаду и возвращаюсь в машину Кости.

Брат не говорит ничего. Не пытается влезть ко мне в душу, в которой сейчас полный хаос. До сознания начало доходить, что сейчас закончится мое семейное счастье, которое я холила и лелеяла. Наиль останется в прошлом, а мне придется дальше идти без него, и это рвет на части. Но так будет лучше… так будет правильнее.

Как я уже говорила, я не собираюсь терпеть неверность и предательство любимого мужчины. Даже тот период, когда я жила, зная о другой, меня медленно убивал. И, кажется, даже притупил чувства… По крайней мере, мне хочется в это верить.

И те несколько дней, вдали от Наиля, успокоили, и мне уже не так страшно ехать на разговор. .К.н.и.г.о.е.д...н.е.т.

Нет… вру! Мне очень страшно. Мне дико страшно, и я бы с удовольствием не разговаривала, а молча подала на развод. Но мне кажется, это будет не совсем честно. Каким бы Наиль ни оказался гадом, мы прожили не один год, и он заслуживает этого диалога. Или монолога… там уже как пойдет.

Но о детях он не узнает… это я решила точно.

— С тобой идти? — Костя кивает на здание, отделанное стеклом и сталью, и смотрит на верхний этаж.

Мотаю головой.

— Ждать?

Пожимаю плечами.

— Если у тебя нет срочных дел, то я не откажусь.

Брат кивает и паркует машину. А это значит, что он будет тут, когда я закончу.

Захожу в здание, и звук моих шагов совпадает с ударами сердца. Приходится мысленно проговаривать успокаивающие речи и напоминать себе о малышах, о которых я должна думать в первую очередь.

На этаже, где кабинет моего мужа, я сталкиваюсь с Ириной, и мой пульс начинает шкалить. Перед глазами муть, и мне приходится дышать глубже, чтобы не упасть в обморок. Я не была готова к такой встрече, и воображение уже услужливо подкидывает картины, где мой муж только что с ней…

Встряхиваю волосами и выдавливаю улыбку.

— Добрый день, Марина Сергеевна.

Киваю, не удостаивая и словом. Хотя в голове миллионы вопросов. Но я сдерживаю порыв задать их этой женщине. Ирина усмехается и проходит мимо. А я выдыхаю.

Секретарша мужа докладывает о моем визите, и я прохожу в кабинет. Щелчок дверного замка как передергивание затвора, отдается грохотом в ушах, пока я делаю те самые шаги, после которых не будет пути обратно.

Муж при виде меня улыбается и встает. Вскидываю руку.

— Привет, Наиль, — мой голос звучит ровно, — я приехала поговорить с тобой.

Он вздергивает брови, но перестает приближаться. Застывает посреди кабинета, пряча руки в карманы.

— Даже не поцелуешь?

Мотаю головой. Сажусь за стол и тянусь к сумке.

— Я хочу развод, Наиль, — медленно выкладываю фото и помаду.

Муж обходит стол и нависает надо мной, упираясь руками в стол.

— Повтори, — он смотрит четко мне в лицо, а не на то, что я хотела ему показать.

Глотаю комок в горле и смело встречаю его суровый взгляд.

— Я. Хочу. Развестись.

Серые глаза покрываются ледяной коркой, и он приближается ко мне.

— Причина?

Киваю на снимки. Он неохотно опускает взгляд и вздергивает брови. Сверху та самая фотография, где на его бедрах полуобнаженная Ирина.

— Что за?..

Я слышу в его голосе страх. Или мне ХОЧЕТСЯ его слышать?

Наиль хватает фотографии со стола и начинает их перебирать. Хмурится. Черты лица заостряются, и он становится похож на раненого зверя.

— Это ведь не старые фото, Наиль, — и я не спрашиваю, — у тебя кольцо на пальце, и, судя по дате на фото, ты как раз был в отъезде.

— Мариш, я все объясню.

Мотаю головой. Если бы можно было, закрыла бы уши и не слушала этот лживый голос.

— У тебя же была возможность, Наиль. Тогда, ночью, когда я спросила.

Он шумно выдыхает. Смотрит на меня как загнанный зверь. Придвигаю помаду.

— А это я нашла у тебя в бардачке.

Он хмурится.

— Это ж твоя.

Грустно усмехаюсь и качаю головой.

— Я не пользуюсь такими яркими, милый. И ещё…

Достаю телефон, и, кажется, мой муж впервые за все время нашего знакомства перестает дышать. Он прям на половине вдоха застывает.

А я безжалостно добиваю его фото с тем самым поцелуем возле офиса.

— Думал, что дурочка Марина не узнает? — все же в голос просачивается горечь, и я морщусь от своей слабости.

— Мариш, там не так все было, — начинает Наиль, но из него вылетает рык, — черт, я сейчас Иру позову, и ты сама спросишь.

Вздергиваю бровь.

— А зачем? Мы с ней уже говорили.

Нахожу в памяти телефона запись того самого разговора и включаю ее. И с каждым словом с лица Наиля сходят все краски.

— Твою мать… убью же, — рычит он и дергается.

Я вжимаюсь в стул и ловлю на себе взгляд мужа. Он в бешенстве.

— Я тебе не изменял, Мариш.

И я бы поверила. До того ночного разговора. А сейчас… слишком легко он мне лжет.

Качаю головой.

— Я хочу развод, Наиль. Как можно скорее. Этот пункт в нашем договоре есть.

— Какой именно?

Достаю распечатанный документ и указываю на места, выделенные адвокатом. Стучу по ним пальцем. Да-да, я готовилась! Наиль пробегается взглядом по строкам. Молчит.

Из него вырывается смешок, от которого в венах кровь превращается в лед.

— И давно ты к этому готовилась? Наверное, именно поэтому твои расходы в последнее время увеличились раз в пять? Решила ободрать меня напоследок. Да, милая?

И он вроде говорит спокойно, но я ощущаю, какая волна злости исходит с его стороны. Он в бешенстве, и это бешенство на этот раз направлено на меня.

Меня выдергивают из кресла и впечатывают в стену.

— Ты хоть понимаешь, что ты творишь? — зло шипит мне в лицо. — Я тебе не изменял никогда. Услышь меня!

Он слегка стучит мне по виску, и я морщусь.

— А это все, — киваю на стол и грустно усмехаюсь, — плод воображения?