Беременна от неверного

Глава 6

***

Остаемся с Костей в моей комнате, и я чуть ли не подпрыгиваю на кровати.

— Тебя прям разрывает от нетерпения, да, Рюшка? — Костя усаживается за стол и крутится на кресле.

Постукивает пальцами по поверхности и задумчиво потирает подбородок.

— Что? — понижаю голос. — Не получится ничего, да?

Внутри разливается неприятный холод. Низ живота словно напрягается, и я машинально кладу руку на него.

— Все ещё подозреваешь, что у него есть кто-то?

Хватаю с кровати свою любимую мягкую игрушку и обнимаю руками и ногами.

— Есть причины так думать, Кость. Так что там с моими планами? Скажи, что это все реально, — складываю руки в умоляющем жесте и выпячиваю нижнюю губу.

Брат смеется.

— Все реально, были бы деньги.

После этой фразы мне становится дурно. Много денег у меня нет. Наиль, конечно, не ограничивал никогда меня в расходах, но и он почувствует неладное, если в один день я просто возьму и потрачу несколько сотен тысяч.

— Много? — кусаю губу.

— На кондитерскую нет. А вот на разрешения прилично, сестренка. Там надо побегать и поупрашивать все заинтересованные органы. Или собрать кучу бумажек, чтобы потом не встрять на штрафы.

Смотрит пристально мне в глаза. И от его взгляда по спине пробегает колючий холодок.

— Я готова, Кость, — с готовностью киваю, сильнее сжимая пальцы на мехе игрушки.

— Отлично, — брат в предвкушении потирает руки и усмехается, — тогда можно начинать.

— С чего?

Брат потирает бровь.

— Я нашел несколько коммерчески выгодных помещений. Можно будет скататься и узнать детали. Насколько они готовы подвинуться по аренде, хотя бы на первые месяцы. Обычно владельцы идут навстречу, пока бизнес поднимается.

С жадностью впитываю каждое слово брата.

— Что от меня требуется?

— Тебе надо заняться меню, — он важно загибает пальцы, — оформлением самого помещения, названием и меню для презентации после открытия. Как быстро ты сможешь найти нужную сумму?

Он озвучивает, и я выдыхаю. Такое мне по силам. Тем более кое-что я смогла накопить, когда работала помощником кондитера. Наиль тогда со скрипом согласился, чтобы я выходила на работу. Потому что утверждал, что с его финансовыми возможностями жена должна только заниматься собой и своими увлечениями. Но я настояла… и теперь не жалею.

— Пару недель, — дергаю плечом.

Костя довольно кивает.

— Думаю, отчим тоже готов будет помочь.

Мотаю головой.

— Нет, Кость, на нем и так много всего, а я пока не готова говорить, что мой брак летит к черту. И ещё…

Опускаю глаза на пол. Костя будет первым, кому я скажу о беременности. Но я уверена на все сто, что он сохранит эту новость между нами.

— Что там? — брат подается вперед и упирается локтями в коленки, внимательно изучая меня.

Сглатываю. Набираю в грудь побольше воздуха.

— Надо как-то ускоряться, Кость.

— Зачем? — задает логичный вопрос.

— Я беременна, и не хочу, чтобы Наиль узнал об этом раньше, чем я буду в безопасности. Хотя бы финансовой.

Выдаю на одном дыхании. Костя удивленно моргает, и тут же расплывается в улыбке.

— Поздравляю, ты давно уже хотела стать матерью.

Щеки краснеют, и я тоже не могу скрыть счастливой улыбки. Это пока единственный лучик света во мраке, в который я погрузилась после тех фото и звонка Ирины.

— Да, поэтому я и не могу повесить заботу о себе и детях на пап Сашу.

Брат сжимает губы в тонкую полоску, но кивает.

— Как знаешь.

Мой телефон оповещает о звонке. Вздрагиваю и смотрю на экран. Хотя прекрасно знаю, кого именно я услышу.

— Я отвечу, — смущенно улыбаюсь брату.

Он без лишних слов выходит из моей комнаты, оставляя меня наедине со звонком. Сглатываю вязкую слюну и сама пугаюсь своей реакции на звонок от мужа. А раньше ждала…

Облизываю пересохшие губы и считаю про себя до десяти. Обычно помогает быстро привести в норму неконтролируемую обеспокоенность.

— Привет, Наиль, — выдыхаю и вслушиваюсь в звуки на том конце.

— Привет, ангел. Как ты?

Боже, как сложно просто слушать такой родной голос. Он ведет себя как обычно, и это практически меня убивает. Оголяет нервы настолько, что я боюсь разлететься в пыль.

— Хорошо.

Замолкаю. Ловлю себя на мысли, что не знаю, о чем с ним говорить. Боюсь открыть рот лишний раз и выдать все, что я знаю про его тайную жизнь.

— Водитель сказал, что ты уехала к родителям, — его голос окутывает, и я прикрываю глаза.

На мгновение представляя, что все как раньше. Как до тех фотографий, которые все ещё лежат в моем ящике. И сердце стискивает до боли тоска.

— Да, решила повидаться. Ты не против?

На днях Наиль вернул мне машину с водителем, который до этого был занят другими делами по поручению мужа. И жить стало немного волнительнее. Потому что о каждом перемещении докладывалось напрямую мужу.

Хотя мне нечего было скрывать, но на фоне последнего моего плана по открытию своего дела это может стать проблемой. Но сейчас я стараюсь об этом не думать и абстрагироваться от волнений.

Он тихо смеется, и от его смеха по рукам ползет приятное тепло.

— Когда я был против твоих поездок к родным, ангел?

Пред глазами плывет от накативших внезапно слез. Моргаю.

— Никогда. Но мало ли, вдруг я тебе сегодня буду нужна.

На том конце повисает тишина.

— Я сегодня все равно задержусь на работе допоздна. Кучу отчетов надо проверить. Зам срулил в отпуск, теперь зашиваюсь.

После этих слов я стискиваю игрушку, которую все ещё держу на коленях, и выдыхаю. Поздно…

— Что-то серьезное?

Наиль хмыкает.

— Нет, все как обычно, Мариш. Не волнуйся об этом. Люблю, целую.

Сдавленно угукаю, и он отключается. А у меня внутри все леденеет. Как удачно совпало. Он задерживается, а меня не будет дома…

Стряхиваю невеселые мысли и выхожу к родным.

— Ма, пап Саш, я у вас сегодня переночую?

Мама бросает на меня обеспокоенный взгляд, пока не видит отчим, а папа Саша, наоборот, начинает сиять.

— Конечно, ты и так у нас нечастый гость. Оставайся, дочка.

Костя с кем-то болтает по телефону на улице. Улыбаюсь и иду к нему. Прижимаюсь лбом к спине и вдыхаю полной грудью. Мы с братом с самого детства были близки, и он всегда был готов броситься мне на помощь. А сейчас мне просто не хватает моральной поддержки, и я снова ищу ее у него.

Он разворачивается и без лишних вопросов прижимает меня к себе. А я стараюсь ровно дышать.

— А теть Катя знает про малышей, Рюшка?

Мотаю головой.

— Пока никто не знает, кроме тебя, Кость.

— Ого, вот это мне честь выпала, — подкалывает брат.

Но я понимаю, что он не со зла. Старается разрядить обстановку, и я ему благодарна.

— Может, тоже останешься? А завтра вернемся домой вместе? — поднимаю на него умоляющий взгляд.

Он хмурится, прищуривает один глаз и потом кивает.

— Ага, можно. Только не ной, что я тебя рано подниму. Мне на работу.

Легонько ударяет меня по носу, и я морщусь.

— По рукам.

Шутливо отбиваю «пять». Почти половину ночи мы с братом обсуждаем, что и как мне делать дальше. И под утро я, довольная, засыпаю, в предвкушении предстоящих забот.

Надеюсь, они отвлекут меня от изменений в нашей семье…

Но как же сильно я ошибалась… и поняла это сразу же, когда вернулась домой.

Открываю дверь в наш дом и стаскиваю ботинки. Выдыхаю, когда ноги касаются теплой поверхности пола.

Прислушиваюсь, но в доме тишина. Которая непривычно давит на уши. Обычно Наиль уходит после десяти, а сейчас только девять. В это время муж завтракает и мониторит в ноуте почту.

— Наиль, — зову, заглядывая в нашу комнату.

Хотя сомневаюсь, что муж проспал. И из легких вышибает весь воздух, когда я вижу нерасправленную кровать.

Пол под ногами словно в лаву превращается, пока я хватаю воздух ртом. Он не ночевал дома…

Его не было в эту ночь дома. И я это четко знаю, потому что он никогда не заправляет кровать. Он ненавидит это делать!

И в этот момент, когда эта мысль пронзает все внутренности, слышу хлопок двери внизу.

Сбегаю по лестнице и сталкиваюсь с удивленным взглядом мужа. На нем вчерашняя одежда, слегка помятая. И он весь какой-то… помятый.

— Доброе утро, — голос хрипит, и он прокашливается, — а ты чего в такую рань вернулась?

Скидывает туфли и проходит в кухню. Набирает стакан воды, чуть ли не через верх, и выпивает залпом.

— А где ты был? — мой голос может заморозить.

Он вздергивает бровь и смотрит на меня с полным непониманием, что же он сделал.

— Это предъява, Мариш?

— Это простой логичный вопрос. Где муж провел ночь?

И я уже готовлюсь к очередной порции лжи. Я ощущаю, как Наиль ищет очередную отмазку.

Муж проходит мимо меня, не удостаивая никаким вниманием и ответом. Идет прямо в нашу спальню, а я тащусь за ним. С каждым шагом ноги становятся тяжелее, а я сама превращаюсь в ледяную статую. Обхватываю себя за талию и ежусь от внутреннего холода.

Опираюсь на дверной косяк, смотрю, как Наиль молча берет чистое полотенце и направляется в сторону нашей ванной. Оборачивается и осматривает меня непроницаемым взглядом. Передо мной словно не любящий муж, а строгий бизнесмен. Каким он и является вне дома, но… не со мной дома.

— Потрешь мне спинку? — выгибает бровь, пока я пытаюсь справиться с шоком.

— Э-э-э, ты не ответишь мне? — мой голос звучит жалко.

Ударяет своей беспомощностью по перепонкам.

— Отвечу, когда приму душ, Мариш.

Наиль непреклонен. Он умеет вот так без лишних слов настаивать на своем. Делать так, как удобно ЕМУ. И иногда это меня вышибает из привычного равновесия.

— Как раз придумаешь причину? — прищуриваюсь, а у самой сердце сжимается до размера фасолинки.

Муж запрокидывает голову и начинает хохотать. Его низкий смех проходит током по взвинченным нервам.

— Нет, Мариш. Там нечего придумывать, — подходит ко мне, — я тебе никогда не врал. Ты же знаешь это…

Мне очень ХОЧЕТСЯ верить в это. Хочется, но перед глазами всплывают фото и образ Ирины на том приеме.

Наиль преданно смотрит в глаза, нежно убирает прядь волос за ухо и проводит костяшками пальцев по щеке. Словно банку с мурашками открывает и рассыпает по спине. Вглядываюсь в потемневший взгляд и пытаюсь отыскать правду.

— Так что, потрешь? — подмигивает и снова направляется в ванную.

Я стою несколько мгновений, словно примерзшая к полу спальни. Мне дико страшно идти… страшно, но я хочу увидеть собственными глазами его тело. Хочу убедиться, что на нем нет следов неверности мужа. Засосов, царапин. Хоть в этом мне нужно убедиться самой, иначе как я буду жить в такой грязи?

Иду, а у самой ноги подгибаются после каждого шага. Сердце начинает колотиться чаще и громче, а слюну приходится глотать быстрее. И даже тошнота снова подступает к горлу.

Наиль уже в душевой, а просторную ванную наполняет пар. Который обжигает чувствительную кожу.

Неуверенно подхожу и резко дергаю дверцу. Жадно впиваясь в мощную спину. Наиль оборачивается, а я слежу за капельками, которые стекают по его груди. Выдыхаю, не заметив ничего подозрительного на смуглой коже.