Беременна от неверного

Глава 4

***

— Че с ногой? — брат переступает порог и целует в щеку, вручая мне небольшой пакет.

Вопросительно гну бровь и киваю на свою ношу.

— Эт чего?

Костя довольно лыбится, скидывает обувь и проходит за мной в столовую. Там на столе уже стоят его любимые пироженки, чайник только минуту назад вскипел.

— Это, сестренка, очень полезная книжка, — довольно щурится.

А у меня тут же вспыхивает интерес. Я обожаю читать и печь. Костя потирает руки, усаживается за стол и в один укус проглатывает целое пирожное. Довольно стонет, похлопывая себя по животу.

— Это просто богично, Рюшка.

Недовольно сжимаю губы, и брат при виде моей недовольной мордашки начинает хохотать.

— Сейчас отберу пироженки и будешь пить простой чай.

Костя дует губы.

— Даже без сахара? Жестокая женщина.

А я ныряю в пакет и достаю довольно-таки толстую книгу. Пробегаюсь по названию.

— Бизнес-планирование, сестренка.

Беспомощно смотрю на развалившегося за столом братца.

— Зачем? — кручу в руках это учебное пособие. — Ты же знаешь, что я ничего в этом не понимаю.

Костя кивает, пододвигает к себе вазочку с конфетами и шуршит фантиками.

— Ага, поэтому книга эта у тебя в руках. Ты же сама говорила, что мечтаешь о своей кондитерской и печь тортики.

— Вот именно, — тыкаю в сторону брата книгой, — я мечтаю торты печь, а не в таких страшных вещах разбираться. У меня для этого ты есть. Самый лучший и умный братик, который раскрутит любое дело.

Костя подозрительно щурится.

— Вот ты подли-и-и-и-и-и-иза, — тянет братец, но на его лице появляется довольное выражение. — Ладно, выкладывай.

Костя с готовностью потирает ручки и внимательно смотрит мне в глаза. А я теряюсь. Моя семья знает только то, что у нас с Наилем все идеально, и не знает, что наш идеальный мир… мой идеальный мир разлетелся недавно в щепки и теперь я думаю, как мне из всего это выгрести с наименьшими потерями.

Но с Костей мы с детства и ничего почти не скрываем друг от друга. Надежда и опора… взаимная. И я Костю вытаскивала из состояния полного отчаяния после расставания с девушкой, ради которой готов на все был.

В синем взгляде Кости мелькает обеспокоенность.

— Сестрен, ты меня пугаешь, — он стискивает руку в кулак, — точнее, твое молчание меня пугает.

— Кажется, у Наиля появилась другая, — выдыхаю и закрываю глаза.

В столовой воцаряется тяжелое молчание. Оно давит на перепонки и заставляет ещё сильнее жмуриться.

— С чего ты взяла? — голос Кости пропитан серьезностью.

Да у меня от его этого вопроса по спине мурашки бегут, и я пугаюсь. Что он сейчас включит мужскую солидарность и будет выгораживать моего мужа. Но я уже сказала «а», значит, надо объяснить как-то свои подозрения.

Разворачиваюсь и хромаю в сторону нашей спальни. За спиной тихие шаги брата. Идет за мной. А у меня в груди сердце колотится о ребра.

Сейчас мне снова предстоит посмотреть те фото. Увидеть свидетельство того, что наша с Наилем семья под угрозой. Дрожащими руками достаю конверт из ящика и протягиваю Косте. Он медлит. Недовольно сжимает губы. Как будто и он боится увидеть то, что лежит внутри.

Выдыхает и достает фото. Пролистывает, все крепче сжимая губы, и вот они уже превращаются в тонкую линию.

— Спрашивала у Наиля, что это за хрень? — машет в воздухе снимками.

Мотаю головой.

— А что он может мне сказать, Кость? Что это все подстава?

Брат прикусывает губу, смотрит куда-то мимо меня.

— Может, реально, ошибка?

Невесело усмехаюсь. Обхватываю себя за плечи, становится неприятно и холодно. На спине выступают липкие капельки пота.

— На днях он пришел домой без кольца, а потом я увидела сообщение от женщины, что он забыл его в её кабинете. Хотя Наиль сказал мне, что забыл у себя. Он постоянно врет в каких-то таких моментах.

Костя цыкает и выходит из спальни. Я, как верная собачка, ковыляю за ним. На лестнице он меня поддерживает.

— Так что с ногой?

— А, — отмахиваюсь, — это я на стекло наступила от нашего с Наилем фото. Пришлось извлекать осколок, ну и вот. Жду, пока заживет.

Грустный смешок. Возвращаемся в кухню. Костя молча делает несколько глотков чая и задумчиво стучит по столу.

— Родители в курсе?

Мотаю головой.

— Я вообще не знаю, что со всем этим делать, Кость, — в бессилии опускаюсь на стул и утыкаюсь лбом в ладони, — она мне звонила.

— Кто?

— Женщина эта. Ирина зовут.

Брат усмехается.

— Нагло.

Угукаю. От воспоминаний в груди печет. Каждое её слово вгрызлось в мой мозг, и я до сих пор не могу забыть тот разговор. Он все еще причиняет мне почти физическую боль.

— Так, — вижу сложенные в замок руки брата и поднимаю голову, — тут главное — не спешить. С выводами.

— Я хочу, чтобы ты помог мне со своим делом, чтобы я не осталась ни с чем, — произношу пересохшими губами, — если вдруг мне придется принять решение о разводе. Я хочу, чтобы я была в безопасности.

Пока не рассказываю брату о маленькой тайне в моем животе. Я сама ещё никак не могу привыкнуть, что стану мамой. И боюсь… сглазить, что ли.

Костя кивает.

— Это похвально. Похвально, что ты подходишь к решениям таких проблем с холодной головой.

Ох, если бы он знал, что вообще творится у меня в мозгах, не говорил бы так.

— Мне хочется спрятать голову в песок, но я понимаю, что не смогу. Если буду уверена, что у него кто-то есть, я не смогу простить, Кость. Не смогу быть второй.

В глазах брата вижу сожаление. Он сжимает мою руку и прижимает её к своим губам. А я пытаюсь улыбнуться. Сквозь слезы.

— Ну, ну, не надо плакать. Все решим и придумаем. Не сомневайся даже. Будет у тебя такой бизнес, что Наиль позавидует.

Из меня вылетает истерический смешок.

— Вот уж сомневаюсь.

Мой муж на таком уровне, что точно не будет завидовать какой-то там кондитерше. Даже если эта кондитерша… я. У него банки. Собственно, в одном из них мы с ним и пересеклись. Я пришла за оформлением карты, и тут увидела своего бывшего одноклассника.

Он меня сразу узнал. Правда, особой радости не показал. Наоборот, был очень сдержан. Равнодушно поздоровался и пошел по своим делам. А когда я уходила, догнал и предложил подвезти.

Я тогда обалдела от того, как он одет и какая у него тачка. В хорошем смысле. После его детства он был достоин всего этого. Достоин своего положения.

Тогда я и не думала, что стану его женой. Но Наиль умеет убеждать.

— А ты в нас не сомневайся, — брат сцепляет пальцы и хрустит ими, — когда начнем?

Морщусь от звука хруста косточек, и брат довольно скалится.

— Мне нужно знать, сколько на все это нужно денег. У меня есть сбережения, но не уверена, что их хватит. А в открытую просить у Наиля я не хочу.

— Он же предлагал тебе готовое купить, — складывает руки на груди и изучает меня.

Мотаю головой.

— Я хочу сама, Кость. Чтобы самой распоряжаться всем. Ты же знаешь Наиля, он все контролирует, а я хочу своё.

Брат кивает.

— Ага, понимаю. Втайне, чтоб не знал?

Вздыхаю и обреченно киваю. Надо же… у меня появятся первые секреты от мужа. А когда-то такое казалось чем-то нереальным.

— Мне кажется, что так будет безопаснее.

***

Застегиваю серьгу перед зеркалом. Дверь нашей спальни распахивается, и входит муж. Тоже почти готов. Остался только галстук. Но завязывать их всегда было моей ответственностью.

Подходит и прижимается к спине. Отстраненно смотрю, как его рука ложится на мой живот, и все внутренности охватывает жар. Под его рукой сейчас растут наши дети, о которых он не знает. Не подозревает даже. И это приносит такие моральные муки, что я почти готова во всем признаться.

Потому что Наиль хотел детей. По крайней мере, он так утверждал, когда очередная попытка проваливалась. Правда, и в верности он клялся, а толку…

Взгляд застывает на обручальном кольце. После того случая он вернулся с работы уже в нем. И с огромным букетом подсолнухов в качестве извинений за свою рассеянность.

Наиль наклоняется и целует меня в открытое плечо.

— Ты, как всегда, прекрасно выглядишь, — хищный взгляд проходится по моему отражению.

По фигуре, затянутой в изумрудное платье с одним открытым плечом и разрезом до середины бедра.

Грудь украшает колье, и в наборе серьги покачиваются в ушах. Мои длинные темные волосы волнами спадают на плечо.

— Мне досталась самая красивая и желанная женщина, — его голос понижается, и мое тело моментально реагирует.

Сжимаю бедра, выдавливаю улыбку.

— Ты у меня тоже самый красивый.

Наиль усмехается, проводит рукой по обнаженному предплечью, и по коже растекаются мурашки.

— Ага, аж засыпаешь уже вторую неделю, не дождавшись меня.

Прикусываю губу так, чтобы не повредить макияж.

— Устаю, — пожимаю плечами, — я же рассказывала, что новые курсы меня выматывают.

— Как твоя нога? — он недоверчиво смотрит на туфли на высоченной шпильке.

В них я почти одного роста с Наилем. И что уж кривить душой, вместе мы смотримся слишком отпадно. Прям как с картинки.

— Все хорошо. Тем более не думаю, что на твоём приеме нужно будет отплясывать лезгинку или что-то в этом роде.

Наиль тихо посмеивается. Прижимает меня спиной к своей груди и прикусывает мочку уха. Вздрагиваю. Его глаза стремительно темнеют. Зрачки заполняют радужку, а дыхание затрудняется.

— А может, ну его, этот прием? — соблазнительно выгибает бровь. — Дома останемся. И сегодня я не дам тебе уснуть, ангел.

В груди становится тесно, а трусики влажнеют. Боже… умом я понимаю, что он что-то скрывает, кого-то скрывает, но мои реакции полностью настроены на него.

— Ну уж нет, — меня поглощает паника, я не готова сейчас на близость, — ты мне месяц про него напоминал. Там же будет администрация города.

Муж вздыхает и отходит, а я с облегчением выдыхаю. Не знаю, сколько я ещё смогу держаться на расстоянии и откладывать секс. Две недели — это уже для меня подвиг.

Идет к нашему гардеробу и подбирает галстук в тон моему платью.

— Этот подойдет? — прикладывает к белоснежной рубашке.

— Должен. Косишь под меня? — киваю на платье.

Наиль усмехается, перекидывает тонкую полоску ткани через шею и подходит вплотную.

— Помнишь, когда-то я даже не знал, что такое костюмы и галстуки. А сейчас постоянно в них. Надоело, если честно.

Подрагивающими руками начинаю завязывать узел. И поднимаю на мужа глаза.

— Зато тебя теперь все знают и завидуют тому, что тебя утащила под венец какая-то там одноклассница.

Пытаюсь отшутиться, а перед глазами темнеет. Но меня спасает то, что я держусь за мужа и не качаюсь от слабости в ногах.

— Не какая-то, — поднимает мое лицо, — самая крутая, между прочим. Уверен, мне все пацаны нашего года позавидовали. За тобой же все ухлестывали.

Прищуривается и недовольно кривит губы.

— Перестань, — смеюсь и толкаю его в грудь.

И в этот момент мне кажется, что у нас все как всегда. Он для меня идеал, а я для него единственная. И нас ничего не сможет разлучить.

Наиль опускает жадный взгляд на мои губы и приближает лицо. Закрываю его рот ладошкой, и он недовольно хмурится.