Я научу тебя любить

* * *

После кафе возвращаться в магазины не хотелось уже ни Ане, ни Алине. Первая определенно расстроилась, вторая… Расстроилась, что расстроила, пусть и считала, что все сделала правильно.

Алина пыталась развеселить Аню, но получалось так себе. Они говорили о всяком, Алина рассказывала о том, как развиваются их отношения с Артуром, теперь деликатно обходя тему собственного отношения к грузившему его начальнику, Аня слушала внимательно, искренне радовалась… Искренне, но все равно немного грустно.

А как только на телефон пришло сообщение о том, что заказ доставлен, обе девушки этому облегченно выдохнули, потому что это значило одно: еще немного и можно будет разойтись. Обдумать. Взвесить. Пережить…

— А что ты заказала? — Алина спросила, когда они с Аней остановились в хвосте небольшой очереди. Ланцова открыла сообщение с номером заказа… Немного покраснела, услышав вопрос. Вскинула быстрый взгляд, еле заметно улыбнулась, будто себя же подбадривая…

— Подарок просто. Одному человеку.

Очень надеялась, что Алина не будет расспрашивать. Потому что… Получив деньги по завершению успешной стажировки, решила, что хочет потратить их на подарок Корнею… Непременно такой, чтобы ему понравился. Потратила на раздумья не один час. Волновалась, сомневалась. Наконец-то придумала. Как самой казалось…

Украдкой сфотографировала бирку на мужском пальто, надеясь найти на сайте бренда хоть что-то, чем можно было бы его порадовать. Зашла… И ошалела. Потому что при всем желании у нее денег не хватило бы даже на шарф.

И снова отчаялась… Снова почувствовала себя жалкой рядом с ним… Но на сей раз смогла справиться сама. В конце концов, она — его выбор. Значит, есть, за что. Значит, он действительно хочет ее рядом с собой. Независимо от того, как соотносится ее заработок со стоимостью его одежды.

Но вопрос подарка остался открытым.

Аня мучилась еще несколько дней, а потом ее озарило. Она вспомнила о найденной когда-то книге. И снова полезла в Интернет.

Понимала, что преподнося, придется признаться, что когда-то зашла в спальню, но теперь уже не боялась. Он не воспримет это как что-то непозволительное. Да и главный вопрос был уже в другом: лишь бы понравилось… Лишь бы не оказалось, что та книга лежала на тумбе потому, что он собирался ее выбросить, к примеру. Или… Или что он терпеть не может ту самую Заху. И разглядывал ее творения, как примеры того, как не надо…

Сомнений было много, но Аня решила рискнуть. Долго выбирала. Сомневалась. В конце концов решила, что надежнее всего брать самое новое издание… И самое же дорогое…

Это оказалось значительно дешевле шарфа, но и значительно полезней… Как казалось Ане. В доме Ланцовых книги уважали всегда. В доме Корнея стеллажей уставленных старыми и новыми томами не было, но… Эта должна быть очень красивой. Пухлой. Тяжелой. Вкусно пахнуть…

— Тому который…

Из мыслей Аню выдернуло обращение Алины. Негромкое, задумчивое. Когда Аня оторвала все же взгляд от телефона, увидала, что Алина улыбается очень аккуратно, смотрит нежно… И грустно.

— Просто важному человеку.

Но Аня все равно не готова воспринимать эту грусть, как пророчество. Поэтому отвечает обтекаемо, блокирует телефон, прячет в карман… Не хочет смотреть на подругу, а куда еще — не знает.

Вот и крутит головой. Крутит, пока не выхватывает в одной из магазинных витрин силуэт, кажущийся вдруг знакомым… И сначала реагирует сердце, а потом уже мозг…

Сердце начинает биться, как бешенное, ладони мокнут, руки начинают дрожать, Аня бросает, не оборачиваясь к Алине:

— Я сейчас…

И идет по проходу между магазинами к той витрине, за которой… Кажется, видит мать.

Делает несколько шагов, щурится, пытаясь рассмотреть лучше женщину, которая стоит с мужчиной у одетого в костюм манекена, тянется к рукаву, трогает ткань… Поворачивает к нему голову, что-то говорит, улыбается… Он же только отмахивается…

И пусть Аня понимает, что это не может быть она. Не хуже понимает, что должна убедиться, потому что… Не знает, что «потому», но должна.

Делает еще несколько шагов, останавливается, присматривается лучше… И вдруг пугается. Ведь даже если это Анфиса, если она приехала в Киев… Разве Аня может вот так подойти к ней? К собственной матери? А вдруг… Не узнает? Вдруг… Не захочет узнать?

Продолжая чувствовать, как сердце выпрыгивает, Аня сделала еще один шаг, посмотрела внимательней…

И осела на лавку. Потому что поняла — не она. Показалось. И потому что из ног разом ушли все силы. За секунду до. Когда осознала, что не подошла бы…

Аня опустила взгляд на руки, поняла, что нещадно трясутся… Попыталась потянуться ими к лицу, чтобы приложить похолодевшие пальцы к вспыхнувшим щекам, но не смогла — так же, как из колен, сила моментом ушла и из кистей…

— Ань, ты чего, детка? Все хорошо?

Не сразу поняла, что Алина догнала ее, что обошла, присела на корточки, заглядывая в лицо…

— Ты куда побежала? Тебе плохо что ли? Ань? У тебя лицо горит, случилось что?

Не получив ответ ни на один из вопросов, она сама потянулась к Аниному лицу, приложила тыльную сторону ладони ко лбу, немного нахмурилась, смотря с тревогой.

— Ты не беременна хоть? В обморок не упадешь?

Снова спросила, а все, что Аня смогла сделать — мотнуть головой из стороны в сторону, снова глядя туда, где женщина с мужчиной, взявшись за руки, выходят из магазина. Убеждаясь окончательно — это не Анфиса. Просто… Очень похожа… Во всяком случае на ту, которую Аня помнила.

— Можно воды, Алин? — вопрос пришлось из себя выдавливать, ведь в горле разом пересохло, а язык будто к нёбу прилип. Благо, Алина поняла. Кивнула, безошибочно выцепила взглядом кулер, уже через минуту снова была рядом — со стаканчиком ледяной воды. Который Аня осушила в пару глотков, прекрасно понимая, почему подруга хмурится сильней — руки тряслись, как сумасшедшие…

— Что случилось, Аня? Тебе плохо стало?

— Нет. Я просто… Обозналась. Разволновалась. Все… — хотела бы сказать «хорошо», но понимала — нужно посидеть. Немножечко. Посидеть и собраться. Посидеть и вернуться.

— Хорошо. Сиди. Тут сиди, слышишь? Я телефон твой возьму, заберу заказ. Договорились? А ты не уходи никуда! Хорошо, Ань?

Аня закивала, понимая, что так будет идеально. Протянула телефон, проследила за тем, как Алина снова идет в сторону точки выдачи, а потом потянулась руками к лицу, прячась в них хотя бы на минутку. Переваривая. Смиряясь. Думая…

Ну и зачем рванула? Куда рванула? Чтобы что? И почему разволновалась так? Сказала бы что? Да и глупость ведь… Глупость… Нет ее в Киеве. Давным-давно нет. А если бы приехала… Разве не сказала бы? Хотя бы… Ба… Ей-то точно не сказала бы…

К тому моменту, когда Алина вновь подошла к лавке, уже держа в руках будущий подарок Высоцкому в плотной обертке, Аня немного пришла в себя. Во всяком случае, ей казалось, что хотя бы встать сможет без того, чтобы покачнуться. И домой доберется, наверное…

— Тебе тут… — Алина протянула телефон, улыбаясь будто извинительно, Аня разблокировала. Закрыла на секунду глаза, выдыхая… На экране горело: «Я свободен. Тебя забрать?» от абонента «Корней Высоцкий». Слишком редкое сочетание, чтобы юлить. Все ясно, как божий день…

— Прости, — и Ане ничего не остается, как посмотреть на Алину виновато, не реагируя ответной улыбкой на ее — чуть шире, но все равно грустную… — Я не хотела тебе врать. Просто…

— Я бы тоже не говорила, детка. Наверное… — Аня немного подвинулась, позволяя Алине сесть рядом… — Ты живешь у него что ли? — девушка спросила, поворачивая голову… — Если не хочешь — не говори. Я не настаиваю…

И пусть Аня не хотела, но врать устала. Опустила взгляд на руки, дробно кивнула.

— Но это не то, что все думают. Он просто… Помогает. Он не…

Попыталась оправдать — и его, и себя — зачем-то… Но быстро махнула рукой. Даже Алина не поймет. Даже она не поверит. Подумает — очередная выдумка…

— Ясно… И когда ко мне просилась, это он выгнал?

— Нет. Это я… Поняла неправильно. Просто… Сложно все, Алин. Я не могу, прости…

— Понятно… А заказала хоть что? Покажешь?

Когда Алина решила не настаивать, Аня выдохнула — мысленно и реально. Кивнула, давая добро…

Сама, продолжая чувствовать слабость, следила, как подруга разворачивает бумагу, достает оттуда книгу…

Крутит сначала, только потом открывает с хрустом. Листает, задерживаясь взглядом на редких картинках, быстро захлопывает. Снова поворачивает голову к Ане, снова улыбается, толкает плечом, подмигивает…

— Красивая, Ань. Думаю, ему понравится. И все будет хорошо…

И говорит не потому, что так думает, а потому что… Знает — Ане сейчас нужно это.

— Спасибо тебе, Алина. За все. Прости…

— Все хорошо, детка. Ты только ответь, наверное. Пусть заберет… Ты лучше выглядишь уже, но все равно волнуюсь. А я уйду, чтобы не пересечься…

— Нет. Я… Такси закажу. Нам по дороге же, да? Тебя завезем, потом…

Алина засомневалась — это было видно. Но, кажется, Аня смотрела слишком беззащитно-виновато, чтобы отказать. Поэтому кивнула. А потом держала книгу в руках, не специально, но все же следя за тем, как Аня печатает: «Мы с Алиной на такси. Не волнуйся».

Попыталась представить волнующегося Высоцкого… Попыталась представить Аню рядом с ним… Не смогла.

Зато смогла сдержать новую грустную улыбку. И такой же новый взгляд. Потому что что бы ни кричала интуиция, это не ее дело.