Свадьбы и разводы

Глава 10

– Михаил, а вы давно знакомы с Вороном? – успеваю задать вопрос, пока Максим показывает Жене квартиру, обсуждая интерьер для их с мужем новой жилплощади.

– Слишком. Наши отцы дружили, а потом и мы с Максом. Тот факт, что я старше на четыре года никогда не был проблемой. Мы прекрасно друг друга понимали.

– Интересно, вы женитесь уже второй раз, а друг свободен. Неужели, он действительно не желает примерить на себя роль мужа?

– Он был женат, – выдаёт Изотов, а я настолько удивлена, что замираю в неоконченном движении так и не отправив в рот мороженое, и оно тут же оказывается на моём платье. Только в этот момент осознаю, что коричневое пятно от шоколада так просто не ототрёшь, и всё равно усиленно тру сухим полотенцем. – Не рассказывал?

– Не-е-ет…

– Макс, ты почему людей обманываешь? А? – кричит Миша, и через минуту покинувшая нас парочка появляется на кухне.

– Это кого?

– Олесю. Ты же был женат.

– Это было не по-настоящему, – отмахивается Ворон, не придав претензии друга значения.

– А это как? – не унимаюсь, желая услышать историю женитьбы того, кто заверял меня, что брак не про него. – Свадьба понарошку?

– Я сейчас расскажу, – Изотов жестом затыкает Ворона, который желает осадить друга, не дав поведать историю из прошлого. – Двенадцать лет назад я крестил дочь. Собрались на даче: друзья, соседи и просто знакомые. В общем, приглашали за стол всех, кто мимо проходил. Людей тьма: веселье, музыка, шашлыки. Не помню, о чём зашёл разговор, но в какой-то момент начали ловить друг друга «на спор». Макса подкололи, решив, что он не женится на той, кого укажут. А он возьми и согласись! Собрались и рванули сразу в местный ЗАГС. Завалились толпой. Я уже тогда был при весомой должности, так что договориться не составило труда. Паспорта при них, согласие получено, свидетельство выдано. Крестины тут же перетекли в празднование свадьбы. А наутро все поняли, что произошло…

– И сразу развелись?

– Не-а. Девушку, ставшую женой Макса, никто не знал. Пришла с кем-то из знакомых, откуда неизвестно. Как назло, свидетельство о браке пропало. Обшарили всё, перевернули дом, машину, двор… Я его нашёл спустя месяц между сиденьями чисто случайно.

– А девушка? – посматриваю на Ворона, который, закрыв лицо ладонями, смущён.

– Нашлась. У неё оказывается, жених был. Сделал предложение, отправились подавать заявление, а ей там: «Вы замужем, сударыня», – Изотов разводит руками, пока мы с Женей ждём окончания интригующей истории. – Она сама Макса и нашла, за ручку взяла и потащила разводиться. Так что мужем он был – целых четыре месяца!

– Вот так неожиданно и разочаровываешься в людях, – наигранно вздыхаю, поймав угнетающий взгляд Ворона. – Я-то думала, Максим Максимович верен убеждениям и принципам, а оно вот как выходит… – развожу руками под дикий гогот Изотова и тихий смех Жени.

– Так что у нас с ним один-один, а через неделю будет два-один. Если, конечно, Макс не решится на второй брак.

– Для этого нужны ещё одни крестины, – выдаю на полном серьёзе, вновь заливаясь смехом с молодожёнами.

– Для этого нужна невеста, – изрекает комментарий Ворон, включаясь в разговор. – Как насчёт вас, Олеся?

– Знаете, Максим Максимович, на этой неделе вы уже дважды изъявили желание жениться на мне. В третий раз я соглашусь и вам придётся ответить за свои слова, – грожу ему пальчиком, словно маленькому ребёнку, в ответ получая осмысленный взгляд, в котором нет ни капли насмешки.

– Соглашайтесь сейчас, Олеся, – уговаривает меня Изотов, поглядывая на друга, – и тогда Макс не будет белой вороной среди семейных пар на праздниках. Многих его свобода раздражает, меня в первую очередь. Все мужчины должны познать страдания, он, что, исключение?

– Ах, страдания! – В Михаила мгновенно прилетает претензия, и он сжимается под угрожающим взглядом невесты. Уверена, оставшись один на один, Изотову придётся объясниться за каждое сказанное слово. Извинений не миновать.

– Они касаются только Макса.

Следующие полчаса Миша бросает в сторону Ворона колкости, наплевав на недовольную физиономию друга и вспышки негодования. Очень сложно сопротивляться тому, кто знает тебя давно, изучив повадки и выходки. Не думаю, что Ворон рад откровениям Изотова, желая сохранить лицо циничного адвоката, не приемлющего чувства в любых их проявлениях. Но сейчас, считывая эмоции Максима Максимовича, мне кажется, что он, как и большинство людей в этом мире стремится к пониманию и теплу, которые дарит другой человек. Всё на самом деле просто: человеку нужен человек. И если принять эту простую аксиому, жить становится радостнее и проще. Отчуждение требует слишком много сил, которые Ворон тратит каждый день. Что это: нежелание оказаться в плену чувств, или самоконтроль, доказывающий мужчине, что он идёт по выбранному пути, невзирая на мнение окружающих? По мне так я готова ошибиться ещё не один раз, лишь бы чувствовать сильное плечо человека, которому готова сдаться.

– Мы прощаемся и покидаем вас, – Женя тянет Мишу на выход, попутно прощаясь с Максимом. – Утром нужно быть в Москве.

– Я тоже поеду, – вызываю такси, чтобы побыстрее скрыться в своей квартире и продумать свадьбу пары.

– У меня есть ещё бутылка, – адвокат заграждает дверь, становясь значительной преградой. – Вы можете остаться.

– Не могу, – развожу руками и силюсь придумать причину, чтобы избавиться от привлекательного мужчины, который сканирует меня неоднозначным взглядом. – Подготовка свадьбы в ускоренном режиме не позволяет мне тратить время на разговоры. К тому же, завтра у меня мероприятие: небольшая свадьба с двадцатью приглашёнными. Несмотря на простоту, моё присутствие необходимо, потому что пока моя новая помощница не в состоянии организовать праздник самостоятельно. Спасибо за Изотова, – приближаюсь к Ворону, смотря снизу вверх, – и за ужин.

Впервые с момента нашего знакомства в янтарном взгляде виднеется теплота, которая чувствуется кожей настолько явно, что я пугаюсь ощущений, пронизывающих тело. Момент, в котором хочется остаться и качаться на волнах спокойствия. Он способен быть настоящим, скинув маску безразличия и став самим собой. Ситуация становится неприличной, а взгляды многообещающими, поэтому заставляю себя сделать шаг и покинуть квартиру того, кто уже дважды предлагал на мне жениться. Шутку я не оценила, ещё страдающая по несостоявшейся свадьбе, на которой оказалась посмешищем.

Попадаю в пробку, но радуюсь этому моменту. Времени переварить обрушившиеся в этот вечер эмоции достаточно, а предстоящие выходные позволят вернуться к первоначальным мыслям о Вороне, когда он был для меня неприятным соседом, снявшим офис в неудачном месте. Но механизм симпатии уже запущен, и тоскливый взгляд при прощании вспоминается некстати в тот момент, когда я решаю, больше никогда не оставаться с ним наедине в ограниченном пространстве.

Покидаю салон такси с мыслью о необходимости застирать пятно, оставленное шоколадным мороженым, и на секунду задерживаюсь под фонарём, чтобы мысленно отругать себя за неловкость, когда за спиной раздаётся тихое:

– Привет, Лесь.

Родной голос пробирается под кожу уже почти забытыми интонациями, поднимая из глубины то, что я так старательно заталкивала в самый тёмный угол. Обернувшись, вижу Даню. Потрёпанный, уставший, с многодневной щетиной и тоской в глазах, – вызывает внутри смесь почти неразличимых эмоций, всё ещё приносящих зудящую боль. Я вижу его впервые с того самого проклятого дня, когда осталась в одиночестве перед алтарём с разрушенными надеждами и растоптанной грязным ботинком любовью. Слова, который нестерпимо хотелось обрушить на Даниила тогда, сейчас растворяются в прошедшем времени, являясь ненужными и пустыми. Нечего сказать тому, с кем стремилась связать жизнь и судьбу, выстроив для себя идеальный план семейного счастья.

– Что надо? – грубо, но он заслужил.

– Зачем ты так? – произносит едва слышно и сокращает расстояние. Удивительно, но раньше не замечала невероятный цвет его глаз – глубокий голубой, неестественно яркий. – Я пришёл поговорить. Пригласишь? – кивает куда-то вверх, намекая на мою квартиру, где мы когда-то были счастливы.

– Не приглашу. У меня много работы, а у тебя есть пять минут, чтобы сказать всё, что накопилось за восемь месяцев. Если ты, конечно, по этому поводу появился здесь.

– По этому. Прости, Лесь, – мнётся, склонив голову набок и вжав её в плечи.

– Так просто? Прости? – закипаю, надвигаясь на бывшего жениха. – Ты бросил меня на собственной свадьбе, помнишь? Тебе не хватило смелости сказать о своём решении лично, поэтому ты прислал корявое сообщение с несколькими словами, решив, что этого вполне достаточно, чтобы ответить на все вопросы. Недостаточно! Самое гадкое оставить человека с чёртовым «почему», на который ни у кого нет ответа. Думаю, его не было даже у тебя самого. Зато мне пришлось отвечать на многочисленные вопросы гостей, включая твою маму, которая была удивлена поступку сына не меньше, чем все присутствующие, а затем и вовсе обронила: «Данечка, наверное, передумал». Вот только мне, стоявшей в свадебном платье, было откровенно плевать, потому что выть хотелось в голос и раствориться в пространстве, чтобы не видеть сочувствующие лица гостей. Я никогда не чувствовала себя настолько униженной. Я нашла силы объясниться с людьми и закончить ужасный вечер, чтобы потом закрыться в квартире с желанием не показываться людям несколько лет, но вовремя поняла, что такое не забывается, и я ещё очень долго буду слыть брошенной невестой.

– Просто я был тогда не готов, понимаешь? Ты так давила на меня…

– Напоминаю, что предложение ты мне сделал сам.

– Да, но под давлением, – тычет в меня пальцем, намекая, что это я давила на бедного мужчину, неспособного принимать самостоятельные решения. – Всё время твердила: дом, семья, дети, дача… Я испугался, Лесь.

– Так испугался, что сразу метнулся к Ленке Крыловой? С ней не страшно? Слышала, ты скоро отцом станешь. Вот где ужас, правда? – издаю глухой смешок, собираясь закончить непродуктивную беседу.

– Ребёнок не мой, – Даня прячет взгляд. В данный момент он смахивает на побитого пса, выброшенного за борт по причине ненадобности. – Ленка мне изменила, в чём честно призналась.

– Знаешь, она заслуживает большего уважения, потому в отличие от тебя у неё хватило смелости объясниться напрямую.

Предполагаю, мечта по имени Даниил Сахаров, оказалась не настолько волшебной при более детальном рассмотрении, и Лена, всегда отличающаяся здравомыслием, нашла более достойного кандидата на роль спутника жизни. Ей на это потребовалось чуть больше полугода, я же за пять лет не рассмотрела в Дане всем заметную червоточину.

– Лесь, прости. Давай попробуем ещё раз: честно, по-настоящему, открыто.

Едва дышу после слов Дани, сжигаемая негодованием и непониманием. Так легко – прости. Одно слово, которое, по мнению мужчины передо мной, способно вытравить из памяти предательство. Я точно знаю, что Крылова появилась в жизни бывшего жениха спустя месяц после того злополучного дня, но это не отменяет подлого поступка в отношении меня.