Любовь со вкусом клубники

Глава 11. Антон / Ника

Оказалось, что на мне все заживает как на собаке.

Уже через пару недель после аварии мне сняли гипс, назначив первый этап реабилитации. В него входили массаж и выполнение легких упражнений.

Было больно. Очень больно. Но я не привык позволять себе слабость, поэтому стиснув зубы, выполнял рекомендации врача.

За это время многое изменилось. В частности, я узнал, что мой друг Леша стал ухаживать за Вероникой. С одной стороны, меня это не должно было волновать от слова «совсем», но с другой… Зная, что они проводят вместе время, внутри меня кипело неприятное чувство, вызывающее жгучие импульсы тела.

— На сегодня закончим. — Алекс встал с дивана, убирая ноутбук в портфель. — Думаю, что максимально верное решение в сложившейся ситуации найти новых партнеров.

— Где бы их ещё найти. Это были поставщики в нашем городе. — я устало усмехнулся, протерев глаза.

Последние дни я толком не спал, пытаясь разрулить ситуацию с поставкой продуктов в рестораны при отелях. С каждой поставкой качество снижалось в геометрической прогрессии, заставляя поваров ежедневно обновлять стоп-лист. Да ещё нога болела так, что хотелось выйти в окно. От обезболивающих я на отрез отказался.

— Кто ищет, тот всегда найдёт. — Алекс пошел к двери, но в проёме остановился. — Забыл тебе сказать, на этих выходных ничего не планируй — будем праздновать присвоение мне очередного научного звания «профессор».

— Что? — я удивился, смотря на друга. — И ты все это время молчал?

Я потихоньку подошёл к Леше, крепко обняв его, похлопал по плечу. Искреннее счастье за него разлилось по моему телу.

— Я вчера только сам узнал. — было видно, что он немного смутился, испытывая приятное чувство благодарности. — Ты же приедешь?

— Да, конечно. Попрошу Веронику помочь мне.

— Не-е-е, друг. — протянул Алекс. — Она с утра должна помочь мне. Я, кстати, хотел тебя попросить дать ей два выходных подряд.

Неприятное чувство ревности забралось ко мне в душу, вызывая гадкие покалывания в районе груди.

«Я просто привык, что она работает только со мной», — подумал я, отгоняя удушающиеся мысли.

— Да. Конечно. Без проблем. — отчеканил я каждое слово, пытаясь скрыть раздражение.

— Отлично. — он пожал мне руку и поспешил ретироваться.

Выходные наступили быстро. Чтобы добраться до коттеджа, находящегося в собственности Полянского, мне пришлось звонить Астахову, который без лишних препирательств согласился меня захватить.

Въехав в небольшой охраняемый посёлок, удивился выбору места проведения празднования.

— Скажи мне, друг, — иронично усмехнулся я. — откуда у обычного преподавателя деньги на такую жилплощадь?

Наверное, это покажется удивительным, но мы ещё ни разу здесь не были — Алекс долго и упорно делал ремонт.

— Бедные студенты помогли. — саркастично улыбнулся Дима, паркуясь у ворот.

На самом деле мы шутили. Полянский был до чертиков правильным, считая взятки низостью и неблагородным делом, поэтому впахивал аки конь, помогая выбраться из финансовых ям ведущим предприятиям города, за что ему щедро платили.

Зайдя внутрь дома удивился выбору стиля. Лофт с уклоном в светлые тона визуально увеличивал и без того не маленькую площадь.

Проходя дальше, почувствовал удивительный запах клубничного пирога. Вероника. Воспоминания о нашем знакомстве приятно царапнули душу, заставляя улыбнуться.

— Не делай так больше. — на полном серьезе сказал Дима.

— Как? — я непонимающе нахмурил брови.

— Эта твоя идиотская улыбка. Как будто кот, искупавшийся в сметане.

— Иди ты на… — я не успел договорить, в проеме двери появилась Вероника.

Сегодня она довольно интересно выглядела. Лёгкое платье нежно-лилового цвета отлично подчёркивало талию, которая раньше была не видна из-за постоянных балахонов. Несмотря на глубокий вырез декольте оно не выглядело вульгарно, а наоборот украшало ее.

Лицо Вероники буквально светилось от счастья, о чем говорила не сходящая с ее уст улыбка.

Такая открытая, кокетливая, даже привлекательная. Со мной она никогда не была такой. Осознание этого больно кольнуло, но я быстро взял себя в руки, изображая беззаботность.

— Здравствуйте. — улыбнувшись, сказала она. — Лёша ждёт вас на заднем дворе.

— Ты сегодня очень красивая. — отметил Дима в привычной ему заигрывающей манере. Я же сделал вид, что ничего подобного не увидел, безразлично отвернув взгляд.

— Спасибо. — она ещё больше засияла. — Пожалуй, вернусь на кухню, а то жульен сгорит.

Выйдя на веранду, застали Полянского мирно жарившего мясо на мангале и попивающего пиво.

— Вы как раз во время. — увидев нас, он поставил бутылку на стол и подошёл, поздоровавшись рукопожатием.

— У вас прямо семейная идиллия. — ухмыльнулся Астахов. — Ты жаришь мясо, твоя женщина главенствует на кухне. Только детей и собаки для полной картины не хватает, чтобы получилась идеальная картина для американского фильма.

Я напускно улыбнулся, отойдя в сторону мангала. Нога ныла, но врач советовал больше ходить, разрабатывая мышцы.

— Ну, женщина не моя. — смутился Алекс.

— Как не твоя? — удивился Астахов. — Я думал, что такие, как она быстро оказываются в твоей постели.

— Какие такие? — неосторожно, сквозь зубы, спросил я.

— Ты прекрасно знаешь какие. — Дима подошёл ко мне и похлопал по плечу. — Сомневаюсь, что она купается в мужском внимании. А тут наш Алекс, словно Зевс, спустившийся к обычной смертной девушке со своего Олимпа.

— Замолчи. — прорычал Полянский, понимая куда ведёт рассуждение Астахова. — Ты ее не знаешь и не имеешь никакого права так пренебрежительно говорить.

Я же скинул его руку со своего плеча, показывая, что полностью согласен с Алексом.

— Да ладно вам. — он усмехнулся, садясь в кресло. — Раньше вы были не против подшутить над такими, как она. Что же изменилось?

— Повзрослели. — раздраженно ответил я. — А кто-то так и остался на уровне примата.

Температура накалялась, увеличивая шансы на негативный исход праздника. Полянский, почувствовав это, попытался сбавить наш напал.

— Давайте не будем. — строго произнёс он, будто рядом с ним находились его студенты. — Я пригласил вас, чтобы отпраздновать свою осуществившуюся мечту, а не проводить гладиаторские бои. Вероника так же является моей гостьей, поэтому, если кому-то что-то не нравится, он знает где выход.

Астахов поднял ладони вверх в примирительном жесте.

Обстановку разрядили приехавшие Калинины.

— Может нам кто-нибудь поможет? — кричал раздраженный Рома, неся ящик с алкоголем.

— Вы грабанули винно-водочный? — засмеялся Астахов, забирая выпивку у Калинина.

— Нет, он его основал. — появилась Карина.

— Мы чего-то не знаем? — синхронно спросили мы с Алексом.

— Я потом все расскажу. — фыркнул Рома, возвращаясь обратно к машине. — Лучше уберите в морозилку водку и шампанское, оно так быстрее охладится.

— А ты знал, что оно может там взорваться? — усмехнулся я, забирая у Алекса бутылки.

— Не нуди, заучка. — крикнул Калинин, а я направился в сторону дома. Колено адски болело, но я настойчиво делал вид, что все хорошо, чтобы не портить настроение другу.

Ника

Я себя совершенно некомфортно чувствовала, но Лёша очень просил разделить с ним этот момент. Отказать было нереально.

Сотый раз проверяя картошку, стоящую в духовке, не знала куда себя деть.

Из окна кухни открывался вид на задний двор, на котором Антон, Дима и Лёша что-то бурно обсуждали. Я немного засмотрелась на них, не заметив, как наклонилась на столешницу и животом задела налитый в графин сок.

Мое шикарное, новое платье окрасилось в рыжий цвет. Попытавшись отмыть его прямо на себе, потерпела неудачу.

— Черт! — ругнулась. — Какая же ты растяпа, Голубева!

Парни стояли на улице и я подумала, что есть немного времени, чтобы застирать и быстро высушить платье в сушилке, которую я сразу заприметила в ванной.

Забежав туда, расстегнула застежку и сняла свой наряд, кинув его в мойку. Волосы мешались и пришлось их засунуть под цепочку, висящую на шее. В итоге на мне остались чулки, которые я на кой-то пёс надела и кружевной комплект белья, буквально напяленный Гешей.

От души намылив ткань, стала оттирать руками. Через несколько минут все было отстирано, прополоскано и закинуто в сушилку, которая уведомила меня, что через двадцать минут все будет готово.

Оставался вопрос, что делать эти двадцать минут.

Сев на край ванны, стала рассматривать крутящееся голубое пятно в барабане. Признаться, это завораживало.

Неожиданно для меня ручка двери опустилась, а я отчётливо поняла, что забыла ее закрыть. Секундное промедление могло стоить мне пожизненного позора, который не хотелось бы испытать.

Отойдя в душ, закрыла дверцы, выполненные из зеркал Гезелла.***

В эту же секунду вошёл Львинский, ругаясь на отборном матерном языке. Облокотившись на выпрямленных руках на раковину, он со злости сжал зубы, тихо прорычав.

Открыв воду, он умылся и, прикусив нижнюю губу, улыбнулся. Эта улыбка была наполнена такой болью, отчаянием, смешанным с безысходностью, что мне невольно захотелось его обнять.

Тело рефлекторно двинулось вперёд и сзади меня упало несколько бутылочек, до этого прижимаемых спиной.

— Черт! — прошипела я. — Что же я такая невезучая-то?!

Антон мгновенно изменился в лице, и крадущейся походкой направился ко мне.

— Какого лешего ты здесь делаешь?! — закричал он, резко открыв дверцу.

Львинский буквально застыл, увидев мой внешний вид. Я отчаянно пыталась прикрыть стратегические места, но сомневаюсь, что это хорошо получилось.

— Отвернитесь! — взревела я, испытывая испанский стыд. — Ну же!

Антон опомнившись, выполнил мою просьбу, отойдя на несколько шагов ближе к выходу.

— Что ты здесь делаешь в таком виде, малохольная? — его голос немного охрип, выдавая волнение.

— Сюрприз готовила! — не подумав, ляпнула я. — А Вы опять все испортили! Вам вместо Леши нужно идти преподавать. Правда, дисциплина будет называться «как обломать кайф» или «как испортить настроение за 5 секунд». Уверена, что успех будет стопроцентный.

— А тебе не надоело? — грозно произнес Антон, сжимая ладони в кулаки. — Почему ты считаешь, что можешь бесконечно меня оскорблять?

— А кто мне может запретить это делать? Вы что ли?! — я в голос рассмеялась.

— Ты совершенно меня не боишься? — она повернул голову в правую сторону, демонстрируя идеальный профиль лица. Даже здесь этот бес был превосходен.

— Я тушканчиков не боюсь, они не кусаются. — усмехнулась я.

— Ты забываешься, Голубева! — Антон полностью развернулся ко мне, но я скрылась за дверкой. В этот момент я могла в полной мере наслаждаться яростью в его глазах.

— Это Вы забываетесь, Львинский!

Возможно, это стало триггером, но он направился ко мне. Я на секунду испугалась, прижавшись к стене, но потом поняла, что безумно хочу, чтобы он приблизился как можно ближе.

— Упрямая. — томно произнёс он, открывая дверцу. — Невоспитанная. Надменная. Нахальная. — он буквально выплёвывал слова, приближаясь ближе. — Невыносимая. — последнее он произнёс особенно четко, оказавшись в преступной близости рядом со мной.