Любовь со вкусом клубники

Глава 5. Ника

Яркий солнечный свет бил в глаза, заставляя перевернуться на левый бок. Это движение далось с трудом. Тело адски ныло, словно ночью меня несколько раз переехал камаз.

Еле дотянувшись до телефона, тыкнула по экрану, который загорелся, показывая полдень.

— Проснулась? — в дверном проёме показалась Геша, держа в руках стакан с водой.

— Проснулась… — еле выдавила я. В горле настолько пересохло, что язык с трудом двигался, вызывая острую боль.

— Мать, я, конечно, предполагала, что ты безбашенная, но не до такой же степени.

Подруга села рядом со мной, протянув мне руку, чтобы я могла присесть, после чего подала стакан.

— Что вчера было? — прохрипела я, залпом выпив воду, с неприятным лимонным вкусом. К горлу мгновенно подступила тошнота, но я пересилила себя, рухнув обратно на кровать.

— Концерт без заявок. — усмехнулась Геша, убирая стакан на стол. — Если бы я знала, что на тебя так действует алкоголь, выбила бы из рук первый же коктейль.

Я с укором посмотрела на неё, не понимая, почему нельзя сказать все сразу, а не тянуть кота за хвост.

— Ты помнишь, как попала домой? — она еле сдержала вырывающийся смешок.

— Напомни, как я приду в себя, огреть тебя чем-то тяжелым. — она шуточно подняла руки вверх, делая вид, что испугалась. — Я похожа на человека, который помнит прошлый вечер?

— Ты, дорогая моя, — она ткнула в меня пальцем. — вчера такое шоу устроила для своего Львинского, что я уже не уверена, что ты все ещё на него работаешь.

— Что?! — выкрикнула я, резко приняв вертикальное положение, о чем мгновенно пожалела. Моя бедная голова готова была в любой момент взорваться, то ли от дозы выпитого алкоголя, то ли от осознания непоправимого.

— Если бы я могла, уже выдвинула бы тебя на «Оскар», не меньше. — она открыто смеялась. — Надо же так натурально было задвигать охране про вымышленную кражу!

Геша постепенно рассказала мне все: про то, как я полила грязью своего работодателя на глазах его друзей, как рухнула посреди зала и тот, кого я считала сущим злом воплоти, нес меня на руках, и даже то, какое было лицо у шокированного Львинского, вышедшего из моей комнаты со следом помады на щеке.

Женя не переставала смеяться, а я все дальше залезала под одеяло, желая слиться с ним воедино. В комнате стояла по-меньшей мере тридцатиградусная жара, но меня знобило, от одной мысли о своём позоре.

— Почему ты меня не остановила? — истерично шепнула я, нервно почесывая шею.

— Шутишь? — она скептически посмотрела на меня. — Силы такой в природе не существует, которая могла бы остановить пьяную и разъяренную Голубеву.

— Что мне теперь делать? — понимая безвыходность своего положения, спросила я. — Я итак была на одном волоске от увольнения, а теперь… — мне совсем не хотелось об этом думать.

— Не знаю. — она пожала плечами. — Мало того, что ты себя подставила, так ещё и меня под монастырь подвела. — Женя тяжело вздохнула. — Димочка теперь даже не захочет обо мне слышать.

— Я не хотела. Честно. — я вылезла из своего укрытия и крепко обняла подругу, которая ответила тем же.

— Ладно, где наша не прорывалась, пирожок. — Геша гладила меня по волосам. — Ну уволят и уволят, мы тебе новое место найдём, лучше прежнего. Правда, я не знаю, кто захочет тебе платить такие деньги за еду.

Я грустно проскулила, прикусив губу.

Ещё немного полежав, я собралась с силами и сходила в душ. Холодная вода привела тело к жизни, но мысли никак не хотели приходить в порядок. Хаус, царивший в голове, медленно сжирал надежду на светлое будущее.

— Может ты ему что-то приготовишь? — послышался голос Геши за дверью, пока я накладывала патчи на свинцовые мешки под глазами.

— Еще раз? — я нервно усмехнулась на ее идею. — Напомню, что прошлый мой пирог с успехом полетел в мусорку.

— Тебе нужно с ним поговорить. — уперлась подруга. — Попробуй извиниться, объяснить, что не хотела и вообще во всем виноват алкоголь. Придумай что-нибудь, как вчера с охраной.

От мысли о вчерашнем вечере тело неприятно передернуло. Но Геша была права, мне нужно перед ним извиниться. И даже наплевать, если уволит, можно сказать заслужила.

Львинский явно следил за своим питанием, поэтому обычный тортик, в качестве извинения, тут совсем не подходил.

Пролистав кучу рецептов в интернете, остановилась на йогуртовом торте с бананом. Рецепт был простым, и часа за три я должна была справиться. На мою удачу все ингредиент находились дома, и мне не пришлось терять время на магазин.

— А в чем я его понесу? — спросила я Гешу, доедающую оставшуюся йогуртовую начинку.

— Секунду. — она встала со стула и пошла в сторону своей комнаты. — Как-то раз, одному из своих бывших я решилась испечь торт на нашу годовщину. Этот козел мне изменил, а купленная коробка осталась. — крикнула она. — Вот она!

Притащив большую белую коробку и атласную ленту василькового цвета, она поставила их на стол.

— Что бы я без тебя делала? — благодарно прошептала я, потянувшись крепко ее обнять.

— Испеки мне такой же торт и мы будем в расчете. — она слизнула йогурт с ложки. — Очень вкусный получился.

Спустя десять минут, я уже сидела в такси, которое везло меня к дому Львинского. Мысли беспорядочно метались, пытаясь найти нужные слова.

«Ты оскорбила человека, Ника! И должна за это извиниться», — нудел подсознательный голос. «Даже, если этот человек был совсем не прав».

Охранник без проблем пропустил меня на закрытую территорию комплекса, проверив пропуск.

«А если он не дома!», — промелькнуло в моей голове. Что тогда мне делать? Куда относить этот торт? «Буду решать проблемы по мере их поступления», — подумала я и уверенно нажала на нужный этаж в лифте.

От одной мысли о том, что я сейчас встречу сурового Антона Сергеевича все сжималось внутри. За всю неделю моей работы я так ни разу и не заглянула в гугл, чтобы увидеть хотя бы одну его фотографию. Как он вообще выглядит?

Геша говорила, что он молод и красив. Но это совсем не важно, если за внешне идеальной оболочкой скрывается поганый характер.

Да и в конце концов, какая мне разница до него? Извиниться, отдать торт, попросить дать шанс и не увольнять — программа максимум на следующие десять минут.

Стоя около массивной чёрной двери, долго решалась нажать на звонок. «Смелее!», — кричало подсознание. Пересилив себя, ткнула в кнопку.

Тишина, царившая по ту сторону двери, убеждала, что никого нет дома. Глубоко вздохнув, испытала чувство облегчения, радуясь, оттягиванию момента встречи.

Стоило мне развернуться и двинуться в сторону лифта, дверь открылась.

— Ты? — грозный голос с сзади. — Вы?

— Я. - ответила я, боясь повернуться и посмотреть на Львинского.

Наверное, это выглядело очень комично со стороны, но ничего умнее в ответ я не придумала.

— Что Вы здесь делаете? — живот спазмом сводило от холодного тембра.

— Я пришла извиниться. — еле выдавила из себя, так до сих пор и не решившись повернуться к нему.

— Извиняйтесь. — надменно сказал он, прожигая дырку на моей спине своим взглядом.

От тона его голоса весь стыд за вчерашнюю выходку улетучился. Гордость и любовь к себе брали вверх, увеличивая возмущение.

— Обязательно. — я на пяточках развернулась к нему. — Но только после Вас, Антон Сергеевич.

Сейчас я могла в полной мере рассмотреть Львинского. Он и, правда, был красив, как Бог. Атлетичное телосложение, смуглая кожа, чёрные волосы и идеальные брови. Лёгкая небритость придавала ему мужественности и дерзкой сексуальности. Над правой бровью находилось родимое пятно, подчеркивая неповторимую индивидуальность. Я буквально застыла, рассматривая этого Аполлона.

— Простите?! — привёл меня в чувства его горделивый тон. — Это Вы вчера оскорбляли меня перед друзьями, не имея никаких обоснований своим словам.

— Никаких обоснований? — загоралась я. От прежней неуверенности не осталось и следа. — Не Вы ли всю неделю терроризировали меня своими глупыми придирками? А вчера? Вам не стыдно было выкидывать мой клубничный пирог? Так-то я старалась, желая сделать Вам приятно, — я ткнула в него пальцем. — чтобы извиниться за прошлые, высосанные из пальца, косяки.

— Никакой пирог я не выкидывал. — кротко сказал он, раздраженно поведя губой.

— Как? — недоуменно я смотрела на него.

— Не верите? — он нервно провёл языком по зубам. — Хорошо! Проходите…

— Куда? — я в ступоре не могла пошевелиться.

— На кухню! Ваш драгоценный клубничный пирог до сих пор находится в моем холодильнике. — он отошел в бок, освобождая проход. — Ну что встали? Идём!

Немного помявшись, я все-таки прошла в квартиру. Удивительно, но даже сейчас, ничего не говорило о том, что хозяин находится здесь. Обычно у мужчин все было разбросано, как попало, но Львинский был явно не один из них. «Чертов педант», — усмехнулась я.

Открыв холодильник, увидела аккуратно убранную тарелку с пирогом, от которого осталась лишь малая часть.

Антон Сергеевич стоял за дверкой, и я не могла его видеть, но готова поспорить, он был очень зол. Мало того, что какая-то левая девушка опозорила его перед друзьями, так ещё и завалилась к нему домой, ища свой драгоценный пирог. Дура.

Тихонько прикрыв дверь, не решалась взглянуть в его глаза.

— Убедились? — ледяной тон его голоса, осаждал мое взбесившееся существо.

— Убедилась. — ответила я, сжимая пальчики на ногах.

— Теперь Вы извинитесь? — он буквально приковал меня своим взглядом к полу, но я как могла сопротивлялась этому влиянию.

— Да. Но…

— Но? — рыкнул он.

— Да, но! — я подняла свой взгляд, пытаясь изобразить полную уверенность в своих словах, даже не смотря на то, что ее не было. — Вы всю неделю сыпали своими глупыми претензиями. Вот какое Вам дело до цвета супа? А жирные профитроли?! Это же уму не постижимое. Если Вы не знаете, то коем готовился на отборных, натуральных сливках, которые в любом случае будут жирные! В самом бы начале тогда думали, что ставите в меню!

Если внутри у него все и горело, то снаружи он был как айсберг, пытаясь сохранить холодность и нейтральность к сложившейся ситуации.

— Мне всегда казалось, что, если я плачу своим подчиненным, я могу требовать от них идеальное выполнение своих обязанностей. — Львинский заснул руки в карманы домашних штанов. — А Вы сейчас пытаетесь меня в этом переубедить!

— Потому что Вы были не правы, Антон Сергеевич. Даже роботы не могут делать все идеально, не говоря о живом человеке. А я, как видите, живая! Несмотря на все замечания, признайте, что они совершенно не повлияли на вкусовые качества.

— Да. Именно поэтому, я принял решение не увольнять Вас. — левый уголок его губ нервно взлетел вверх. — Но мое терпение не безгранично, Вероника Юрьевна.

— Мое тоже, Антон Сергеевич. — наши взгляды вели немую борьбу, которая должна была привести к поражению одного из нас.

Не знаю, сколько бы мы так стояли, если бы не звонок в дверь.

Львинский оторвался от моих глаз и пошёл открывать, оставив меня стоять около чертова холодильника с чертовым йогуртовым тортом.