Пустая страница

Глава двенадцатая

"Алкоголь – зло, но порой так хочется немного позлиться".

Дневник Кайлы.

***

Следующее утро начинается с настойчивого стука во входную дверь. Еле разлепляю веки. Голова раскалывается, а во рту сухо как в пустыне. Стук продолжается, и он зеркально отзывается у меня на подкорке сознания.

– Иду я, – хрипит какой-то бедолага.

Боже, это мой голос?! Отвратительно.

Сажусь на кровати и свешиваю ноги. Меня немного клонит в сторону и я хватаюсь за голову. Возле меня лежит открытый дневник, на полу валяется ручка. Беру плотную тетрадь в руки и не узнаю свой почерк. Люди так не пишут, только если я не ногой пыталась это накарябать.

"Дориан целуется, как самое невообразимо прекрасное создание на планете", – вот что мне удается прочитать из целой страницы каракуль. Больше я не в силах напрягать зрение, глаза начинают слезиться.

Стук возвращает меня в действительность, в которой мне необходима жидкость, душ и тишина. И сон. Ещё много-много сна.

Сколько я вчера выпила?

Не помню, как добиралась до дома.

Вот тебе и отдохнула.

Под непрекращающийся стук, медленно продвигаюсь к входной двери. Ловлю своё отражение в черном экране телевизора и не признаю там себя. Какая-то взлохмаченная оборванка.

Плевать мне сейчас на внешность. Чтобы посетитель ушел как можно скорее, скажу что заразилась какой-то болезнью. Какой именно? Не знаю, придумаю потом.

Открываю дверь и меня практически сбивают с ног. Олли, Шайла и Дутти проплывают по гостиной, словно так и должно быть.

Тяжело вздыхаю и прикрываю дверь. От них меня никакая, даже самая смертельная из болезней не спасет.

– Выглядишь отвратительно, – говорит Шайла и открывает голубую переносную сумку.

– Чувствую себя ещё хуже.

Олли помогает Дутти устроиться на высоком стуле и поворачивается ко мне.

– За этим мы и пришли.

Я не понимаю смысла этого предложения и прижав указательные пальцы к вискам спрашиваю:

– Для чего? Сообщить, что я плохо выгляжу?

Дутти улыбается и поправляет меня:

– Отвратительно, Шайла не говорила, что ты плохо выглядишь. И нет. Мы пришли спасти тебя.

Подхожу к раковине и набираю стакан воды, выпиваю половину и, обернувшись, наблюдаю, как Шайла быстро достаёт из сумки контейнеры.

– Что это? – спрашиваю я.

– Тут куриный бульон, холодный чай с лимоном, таблетка от головы… – Дутти продолжает перечислять, но я больше её не слушаю.

Они пришли ради меня. От этого я готова пустить слезу, но голова слишком раскалывается, да и жидкости лишней во мне нет.

Подруги отправляют меня в душ, а сами хлопочут на кухне. В ближайший час они всячески пытаются поставить меня на ноги. То и дело что-то в меня вливают, и, что удивительно, практически не говорят.

Но стоит мне расслабленно растечься по дивану, как я замечаю хитрый блеск в их глазах.

Один. Два. Три.

Понеслось.

– Ну что – вы теперь точно вместе? – спрашивает Шайла.

Открываю рот, но не успеваю даже пикнуть, как в разговор вступает Дутти.

– Меня больше интересует вопрос, который не так давно задавала Олли.

Щеки Дутти краснеют, а Олли улыбается во все свои белоснежные зубы.

– Вчера-то всё было?

– Что "всё"? – переспрашиваю я и прячусь за кружкой горячего чая.

Олли закатывает глаза так сильно, что я боюсь, они могут не вернуться в изначальное состояние.

– Волшебство, обжимания, секс? Как хочешь, так и называй.

– Ты бестактна, – говорю я Олли.

– Нет, – возражает она и, элегантно помешивая сахар в чашке, произносит. – Лучше сама расскажи, иначе мы всё придумаем сами.

Погружаюсь в воспоминания, и меня тут же бросает в дрожь.

– Я не помню, – тихо признаюсь я.

А что, если было? А я забыла.

Ну уж нет.

Олли начинает хохотать, да так, что я прежде не слышала. У неё даже слезы выступают. Мы втроём смотрим на неё, брюнетка берет салфетку и промакивает влагу под глазами, а потом начинает рассказ:

– Была я в похожей ситуации. Ну, так. Скажем… раза три. По молодости и незнания меры в алкоголе. Я могу сказать тебе точно, что у тебя с Дорианом ничего не было.

– Почему ты так решила? – спрашиваю я.

Олли смотрит на меня мягким взглядом и говорит:

– Потому что слишком пьяная девушка – это даже немного хуже, чем труп. Есть, конечно, индивидуумы, кого это и привлекает, но наш Дориан не из таких.

– Лааадно, – протягиваю я, и делаю очередной глоток.

Подруги снова входят в свой обычный ритм и тараторят без остановки. Я узнаю, как мы с Дорианом выглядели со стороны. "Как будто готовы были съесть друг друга", – именно так это характеризует Шайла. Также мне становится известно, что вчера в клубе была и Рене, но я её не видела, после нашего с Дорианом второго танца она быстро ушла.

Ещё какое-то время мои гостьи продолжают щебетать, а когда они уходят, я отправляюсь досыпать. Голова не успевает коснуться подушки, а я уже вижу сон, в котором во всю играет музыка, и мы снова танцуем крепко прижавшись друг к другу.

К сожалению, в ближайшие три дня я не вижу Дориана и понимаю, что скучаю. В моё первое рабочее утро после выходного в кафе пришла Роза и сообщила, что он уехал для восстановления на работе и его не будет несколько дней.

Я продолжаю трудиться и на каждое звяканье дверного колокольчика оборачиваюсь с ожиданием. Но его там нет.

В вечер четверга я снова иду домой одна. Забравшись в кровать, расписываю свой день, потом возвращаюсь к моим пьяным каракулям и пытаюсь их разобрать. Могу сказать одно, в тот день я была в неописуемом восторге от Дориана. Мне даже удалось распознать одно слово, от которого я на мгновение перестала дышать. "Влюбляюсь". Вполне обычное слово, но мой пьяный мозг смог расшифровать то, что я чувствовала и на трезвую голову, но не смела себе признаться.