Красавица и ветеран

– Я так соскучилась, – выдохнула она ему в щеку, отчего все его тело напряглось.

– Я тоже.

– Ужасно быть настолько одержимой.

– Согласен.

– Я давно не ощущала себя такой живой.

– И я.

– К черту интервью, – выдохнула она. – Идем обниматься.

И он узрел звезды. В буквальном смысле этого слова. Звезды. Неужели все это правда? Прекрасные женщины не появляются на пороге солдат-инвалидов и не делают им подобные предложения.

– Ты инопланетянка? – спросил он.

– Вроде бы нет.

– Нас снимает скрытая камера?

Она огляделась.

– Тут не угадаешь, но вряд ли.

– Кто-то заплатил тебе кучу денег, чтобы ты проделала со мной все эти вещи?

Закусив губу, она сделала вид, что задумалась.

– Не припоминаю, но если мне на счет внезапно свалится миллион долларов, я отдам тебе половину.

– Значит, ты настоящая. Отлично. Ты победила. Идем обниматься.

Они поднялись по лестнице, но на сей раз, оказавшись вверху, свернули не налево, а направо, в западное крыло, где, минуя одну ореховую дверь за другой, дошли по коридору до последней, шестой двери. Там Ашер остановился. Отпустил ее руку и, отступив назад, завладел ее взглядом.

– Моя спальня. Твои правила.

Она усмехнулась и повернула ручку.

– На всякий случай, – произнесла она, остановившись на середине комнаты, пока он закрывал дверь. – Я сказала «обниматься», а не «заниматься сексом».

Его глаза округлились – как всегда, когда она шокировала его до глубины души.

– Просто я хотела ненадолго забрать тебя для себя, – прибавила она тихо.

– Саванна, с моей стороны было бы слишком самонадеянно даже предположить, что у нас будет секс.

Она заправила каштановую прядку за ухо, и у него дернулись пальцы, вспоминая мягкость ее волос. Его нос вспомнил, что они пахли лимонами. Его тело вспомнило, что они находятся на голове, которая находится на теле, на котором в свою очередь находятся самые роскошные груди из всех, какие он был удостоен чести ласкать. Перед его брюк вновь начал натягиваться. Он быстро сел на кровать и положил ногу на колено.

Саванна оглядела его комнату.

– О.

Она подошла к комоду и взяла в руки фотографию, снятую летом, когда ему исполнилось шестнадцать. Последнюю фотографию, на которой он был с родителями. Провела кончиками пальцев по стеклу и повернулась к нему лицом.

– О, Ашер.

Ну разумеется. Она ведь не знала, какой была его внешность до взрыва. Что ж, теперь она знает, каким он был. И понимает, насколько все плохо. Он отвернулся, приготовившись проводить ее обратно в безопасное пространство своего кабинета, где они сядут на расстоянии друг от друга, а он – пока его сердце будет чахнуть и умирать в груди – начнет рассказывать ей о том, как служил в армии.

Когда Ашер поднял голову, она смотрела на него со слезами в глазах, и он внутренне сжался.

– Это твои родители.

Он не мог говорить.

– Это ты со своими родителями.

Он кивнул.

– Не представляю, как сильно ты, должно быть, по ним скучаешь.

Она бережно поставила серебряную рамку на место и, подойдя к постели, села с ним рядом.

Он повернулся к ней.

– Саванна… – начал было, собираясь предложить вернуться в кабинет, чтобы избавить ее от необходимости сочинять оправдания – из доброты или из ложного чувства, будто она что-то ему должна.

– Ашер. – Она положила руку ему на грудь и подтолкнула, укладывая его на кровать, а после устроилась рядом. – Поцелуй меня.

Благодаря бога за очередную отсрочку, он перекатился на нее и, опершись на локти, с яростной нежностью накрыл ее щеку ладонью.

– Ты пугаешь меня.

Она улыбнулась и заерзала под ним, прижимаясь бедрами к его бедрам.

– Я безобидна.

– Ты смертельно опасна.

– Я жду.

И тогда его губы прильнули к ее губам, и ей не пришлось больше ждать.

***

Кончиками пальцев Саванна исследовала тугие мышцы его спины, пока он целовал ее, отвоевывая обратно территорию, которую захватил в среду, и она вздохнула ему в рот – от радости, что они опять вместе, что все испытанное ею той ночью нахлынуло снова совершенным потоком жара, страсти и счастья.

Боже, что с нею творится? Она захотела Ашера Ли. Она больше не могла переступить порог его дома без того, чтобы сразу же не потребовать его поцелуев, его тела, прижатого к ее телу, его языка, ласкающего, омывающего, засасывающего ее язык. Она теряла перспективу. И, вероятно, вела себя глупо.

Но в данный момент, под восхитительным весом его тела, это не имело ровным счетом никакого значения. Ничто не имело значения, кроме желания быть с ним и использовать каждую секунду по максимуму. Она спустилась ладонями к его талии и, вытащив из-за пояса рубашку, потянула ее вместе с нижней вверх, пока под ее пальцами не оказалась его обнаженная, тугая, горячая кожа. Ашер оторвался от ее рта, но только затем, чтобы, взявшись сзади за обе рубашки, стянуть их через голову, после чего он вновь нашел ее губы и, перекатив ее на бок, проник ладонью под ее футболку.

Она хотела одного: скорее почувствовать его своей пылающей, разгоряченной кожей, и потому, чтобы ему было проще снять с нее верх, завела руку за спину и расстегнула застежку лифчика. А потом между его торсом и ее грудью не осталось ничего. Совсем.

Он потянулся к ее груди. Мягко разминая перевозбужденную плоть, поцеловал ее подбородок, шею, постепенно перемещаясь все ниже, затем поймал губами ее твердый сосок и закружил по нему языком, прежде чем нежно всосать его в рот.

Вспышка молнии прострелила ее от соска до ноющей плоти меж ног, и она выгнулась навстречу источнику своего наслаждения, и застонала тихонько, когда он перешел ко второй груди и принялся любить языком ее упругий розовый кончик, чтобы после легко пососать так же, как его близнеца.

Погрузившись руками в его волосы, Саванна задрожала, забилась под ним, молясь, чтобы он не останавливался. Все ее тело стало точно наэлектризовано, напряженное и горячее глубоко внутри, там, где, подобно неразорвавшейся бомбе, моля о высвобождении, закручивалось спиралью желание.

– Ашер, – прошептала она. – Пожалуйста…

Не прекращая посасывать и ласкать языком ее сосок, он проник ладонью за пояс ее шорт, затем в трусики и через мягкие завитки к складкам плоти, где нашел набухший бугорок и начал нежно его поглаживать.

Из горла Саванны вырвался сдавленный звук. Она запрокинула голову. Сдвоенное ощущение его губ на соске и его пальца на ее возбужденной плоти было почти непереносимо сладким. Внутри нее начало нарастать давление, и она почувствовала, как он вошел в нее пальцами, подушечкой большого продолжая умопомрачительно ласкать ее плоть.

– О боже, не останавливайся! – простонала она, потом вскрикнула и, когда его зубы сомкнулись на ее соске, выгнулась всем телом, пульсируя, содрогаясь, истекая влагой и жаром и распадаясь на части. Он плавно поднялся по ее телу вверх и поцеловал в расслабленные губы, а после привлек к своей широкой нагой груди и держал, пока не она перестала дрожать, пока не смогла сделать глубокий вдох, пока вновь не пришла в сознание.

***

– Тебе было так же хорошо, как и мне? – поддразнил ее он, даже не пытаясь скрыть свое удовлетворение.

– Лучше, – пробормотала она, поднимая на него затуманенный, изумленный взгляд.

– Как мы себя чувствуем?

– Божественно. – Она испустила долгий вздох. – Для человека с одной рукой ты до странного напоминаешь Вишну. Везде и всюду одновременно.

– Приходится обходиться чем есть.

– И получается, надо сказать, блестяще. – Она помолчала. – Много практиковался?

– Напротив. У меня никого не было после того, как…

– Никого? За все восемь лет? Господи боже, Ашер. Как же ты жил?

– Как ты верно заметила, у меня осталась одна рука.

– Фу, – сказала она, безуспешно пытаясь не захихикать. – Значит я…

– Счастливая обладательница накопившейся за восемь лет похоти.

Она взглянула на него, приподнявшись на локте.

– С ума сойти.

Его глаза упивались ею.

– А я схожу с ума по тебе, детка.

– Тогда поцелуй меня еще раз.

Через час, вдоволь нацеловавшись, она натянула футболку, но они остались в его постели и улеглись на бок лицом друг к другу. Он подложил под свое истерзанное лицо свой истерзанный локоть, представляя, что так будет выглядеть для нее почти нормальным, хоть она, кажется, и не замечала больше его уродства.

– Сейчас вечер пятницы, – промолвил он. – Ты молода и прекрасна. Почему ты не на свидании?

– Я на свидании. Здесь.

– И никого больше на примете нет?

– Ты правда считаешь, что где-то в Дэнверсе можно найти лучший оргазм, чем тот, который я только что получила в этой постели, мистер Волшебные Пальчики?

– Саванна, я серьезно.

– Заткнись, Ашер. Ты меня раздражаешь.

– Хорошо. Но не говори потом, что я не предлагал тебе путь к отступлению.

– А что, похоже, будто я его ищу?

– Я вынужден прятаться. А ты – нет.

Она нахмурилась.

– Вынужден?

– Да. Я пугаю маленьких детей. Да и взрослых, черт побери, тоже.

– Меня ты не пугаешь.

– Потому что ты инопланетянка.

– А ты умеешь польстить девушке.

– Я же предупреждал тебя, что неотесан.

– Неотесан он, скажите пожалуйста, – проговорила она. – Да ты отесан получше, чем я, после всех своих лагерей для хороших мальчиков и университетов. Я еще не встречала мужчины, который был бы настолько требователен к себе. – Она наклонилась и нежно поцеловала его. – Расскажи мне о Мэриленде.

Ашер поморщился, не готовый делиться с нею подробностями своей поездки. Слишком тяжело, слишком серьезно это было. Он не хотел, чтобы, лежа с ним рядом, она думала о пересадке кожи, реконструкции лица, образцах протезов и прочих подобных вещах.

– Был осмотр. – Он пожал плечами. – Как обычно.

– Ты когда-нибудь думал о том… чтобы что-нибудь сделать?

Черт, он не хотел обсуждать эту тему. Особенно с ней. И попытался придумать ответ без упоминания крови, ран и нестерпимой боли.

– Ну… хм… у них есть довольно неплохие бионические конечности.

Ее лицо оживилось.

– Звучит многообещающе.

– Я терпеть не могу надевать протез.

– Почему?

– Я так и не привык к нему. Он натирает культю, и после с нее несколько часов не сходит краснота. Может, все дело в том, что я редко его ношу, или он плохо подогнан.

– Но бионическая рука тебя, похоже, заинтересовала.

Пусть неохотно, но он был вынужден с ней согласиться. Ашер заговорил на эту тему в основном для того, чтобы увести разговор от операций, но сейчас, когда они начали ее обсуждать, осознал, что она действительно ему интересна.

– Сама технология изумительна. Пальцы прямо как настоящие, могут взять любой предмет. Я сам видел, как один пациент подобрал со стола монетку. Там есть суставы, представляешь? Их связывают с оставшимися нервами, чтобы мозг мог передавать сигналы. Невероятно.

Саванна улыбнулась.

– Звучит просто потрясающе.

– Да, но я не знаю… Придется привыкать к ней, учиться, как ею пользоваться. Я и так нормально справляюсь, понимаешь? С тем, что есть. – Разговор был ему неприятен, все в нем восставало против помощи, против лечения, но тем не менее он старался сохранять голос спокойным и ровным.