Реверанс судьбы

Глава 8

Солнце палило нещадно, словно специально провоцируя снять с себя побольше одежды. А в ее нынешнем состоянии это лишь усугубляло ситуацию, преследующий ее внутренний холод, только увеличивал свои обороты, просто требуя завернуться в шубу.

Андрей никак не замолкал, и рассказывал какие-то глупые истории. Нервы были на пределе, и если сердце пылало от предстоящего дня, то разум из последних сил старался оставаться непоколебимым.

Все, что ей требовалось от этого вечера и себя в том числе, это никаких закидонов. Тихий, спокойный вечер. Пусть приоритетом сегодняшнего дня станет хладнокровие, и некая чопорность.

Но стоило им пересечь высокий забор дома, как все пошло не по ее сценарию, и если она думала, что ее пригласили на тихий домашний сабантуй, то на деле все вышло иначе.

Злобно усмехнувшись, она опустила голову, чтобы в очередной раз посмотреть на выбранную ей одежду: белые найки, кроткая футболка, больше напоминающая топ, и джинсовые шорты с завышенной талией. Ее стиль был скорее спортивный, нежели для пикника, и уж точно не для коктейльной вечеринки.

Глаза метнулись к стоящей неподалеку девушке в кислотно-оранжевом платье без лямок. Та видимо ощутила ее взгляд, и наградила своим -пренебрежительным. Потом, провокационно и напоказ, коснулась ладонью мужской спины, заставляя того обернуться, чтобы она смогла выразить своё «фи». Но вот за всей этой мишурой и растерянностью, Кораблева совсем не приметила эту спину. Мужчина обернулся к ним, выслушивая девицу, с каждым ее словом усмешка на его лице становилась все шире. А ей хотелось только одного - дать ему по роже, чтобы навсегда стереть эту дурацкую улыбочку. Но, несмотря на все свои порывы, она принимает его вызов, губ касается ядовитый, пропитанный пренебрежением оскал, автоматически зачисляющий ее в его игру.

- Андрей,- слегка поворачивает голову, впадая в растерянность, Хатрманна рядом нет.

От этого сюрприза начинает закипать и вертит головой по сторонам. Андрей быстро появляется на горизонте, дружелюбно о чем-то беседуя с Мишкой. От этой ситуации она закатывает глаза, чуть не топнув ногой, но вовремя ловит себя на мысли, что Старков до сих пор продолжает на неё пялиться. А вот девица уже стоит рядом с ней и хитро улыбается.

- Я Аня,- протягивает руку, - подруга именинницы.

У нее длинные ноги, загорелое тело, и длинная копна волос цвета шоколада. Крупные голубые глаза и слегка перекаченные губы, она красивая, это невозможно отрицать. Возможно, где-то слишком неестественная, но это вполне соответствует нынешним стандартам.

- Вера,- игнорирует рукопожатие, намеренно убирая руки в карманы шорт. Сама не понимает, что в ней взыграло, ну подумаешь, девица поулыбалась с ее шмоток, ей-то какое до этого дело.

- Интересный наряд,- поддевает,- ты не только нетактична в выборе одежды для мероприятия, так еще и невежа. Даже интересно, кто тебя сюда позвал.

- Думаю, тот же, кто и тебя,- пожимает плечами, направляясь в сторону Андрея. Анюта, как утка, шлепает губами, но слов не воспроизводит, чем еще больше забавляет, подливая масла в разыгравшийся внутри Кораблевой огонь.

И пока Вера в сотый раз разбирается со своей личной жизнью, Старков лишь в сторонне наблюдает за разворачивающейся картиной. Верка улыбается, но кажется уже готова разорвать всех здесь присутствующих. Как маленький паучок в банке, видимо, быстрые изменения формата вечеринки и полное незнание этого все же выбили ее из колеи, впрочем, виду она не подает.

- Тема!

- Ммм,- протягивает, не отрывая взгляда от Верки.

- Блин, вы что Веру не предупредили про платье? – теперь уже негодует Алиска.

- Мне кажется, ей так даже лучше. Не развивай у своих подружек комплексы.

- Что? – непонимающе. - Почему?

- Не важно. Ты только это хотела спросить, или есть еще что-то?

- Зачем ты ее сюда позвал?

- Это Рагозин, я здесь ни при чем.

- Ага, рассказывай это кому-то другому. Будто я тебе не знаю, Рогозин, блин…

- Алиса

- Что?

- Празднуешь, подарки получаешь,- улыбнулся, но с толикой немого предупреждения,- вот и празднуй, хорошо?

- Хорошо. Только один раз она тебя уже бросила.

- К гостям иди,- не смотрит на сестру, делая глоток янтарной жидкости.

Калинина раздраженно кривит лицо, но брата слушает. Уходит подальше, но потом, словно набираясь смелости, чешет в сторону Кораблевой.

- Вера,- наигранно радостно,- тебя не узнать,- целует в щеку.

- Алиска, привет. Тебя тоже, очень рада тебя видеть,- но в ее улыбке такой же процент фальши,- с Днем Рождения!

- Спасибо. Ты извини, что про платье не предупредили, в последний момент все изменилось, и я просила Артема, чтобы тебе сказали…

- Мы с твои братом не общаемся, поэтому, вряд ли он бы что-то сказал, да и позвал нас сюда Миша. Сказал – шашлык, тихие посиделки…

- Так и планировалось сначала, но потом Анька приехала и все как-то закрутилось, вы, кстати, не познакомились еще?

- Познакомились, у нее очень красивое платье, кажется, из прошлогодней коллекции,- смутилась, делая вид, что вспоминает,- да, точно. Прошлое лето.

Калинина приподняла бровь, а вот ее подружка, быстро нарисовавшаяся неподалеку, отреагировала куда более эмоционально.

- Это она про меня, да? – взревела, привлекая к себе внимание,- Кто ты такая вообще? Ты хоть знаешь, что это платье стоит целое состояние! – схватила Алиску под руку,- ты посмотри на нее, что она вообще возомнила о себе?

- Знаю, я открывала эту коллекцию, и, скажу по секрету, критики ее восприняли очень холодно.

Пока Анна сверлила ее ненавидящим взглядом, к их «кружочку» примкнул Старков.

- Вы чего разорались? – одним голосом встряхнул обеих за шкирки, изрядно поубавив обороты скандала.

- Тема, это девица – сущий кошмар!- театрально кинулась к нему, вцепляясь в плечо, - Алиса, милая, я никогда бы не подумала, что у тебя такие друзья,- почти со слезами на глазах.

Артем нахмурился, как бы давая сестре понять, что пора заканчивать представление.

- Ань,- обняла ту за плечи,- идем в дом, не плачь.

Девушка лишь громче захныкала, строя из себя жертву.

- Вера,- Хартманн притягивает Кораблеву к себе, растирая ей плечи и привлекая к ним интерес Артема,- все хорошо? Что случилось?

- Обычное недопонимание, не обращай внимания,- шипит сквозь зубы, злобно смотря на Артема.

- Тебя трясет,- подмечает шёпотом, чувствуя дрожь ледяных пальцев.

- Нормально все, я же сказала,- вырывает свою ладонь, сжимая пальцы в кулак,- расслабься, мне нужно в туалет.

- Я провожу,- волочится за ней.

- Я сама,- повышает голос, а потом быстро уходит прочь.

Старков смотрит ей в след с минуту, а потом бесцеремонно идет следом.

В дом она, конечно же, не заходит. Огибает его, усаживаясь на скамейку в саду. Руки, и правда, дрожат. У нее так всегда, сколько бы брони она не наращивала, так и не научилась скандалить. Ее маска непоколебимости стойко приклеивается к лицу, но внутри ее трясет от жуткого, липкого страха и растерянности. Она до сих пор так и не знает, что делать в таких ситуациях, как побороть этот внутренний, не щадящий ее ад.

Опускает лицо в ладони, чтобы хоть немного прийти в себя.

- Железная леди пустила слезу?

Вера вздрагивает, поднимая лицо, Старков стоит прямо перед ней.

- Не дождетесь. Чего надо?

- Не груби.

- Я еще даже не начинала, Старков.

- А мне кажется иначе.

- Покрестись. Вдруг поможет и перестанет мерещиться всякая чушь. А лучше – святой водичкой полейся.

- Смешно,- присаживается рядом.

Вера чуть ли не отскакивает в сторону, но это совсем не удивительно.

- Ты все-таки пришла сегодня…

- А не должна была?

- Я знал, что ты не струсишь. Рад, что ты здесь.

- Мне лестно. А сейчас, думаю, лучше вернуться.

- А поговорить?

- А есть о чем?

- Найдем. За столько лет, и не найдется темы?

- Отстань, Старков. Иди к жене,- устало.

- К кому, прости?

- К Анечке своей вали, желаю счастья и семейного благополучия.

Сказав это, быстро поднимается на ноги, уже собираясь уйти прочь. Но Артем успевает схватить ее за руку, в одно движение притягивая к себе. Пока она рассекает собой воздух и расстояние между ними, Старков выпрямляется, получая ее в свои объятия.

- А теперь поподробнее.

Верка тушуется, всем телом ощущая его тепло, и одновременно ненавидя себя за то, что ей приятны его касания. Это какое-то сумасшествие. После всей этой боли, после всей той грязи, куда он окунул их с головой, она теплится в его объятиях, забывая обо всем. Это болезнь, клиника, это до безумия неправильно, так быть не должно, кричит сама себе, неотрывно смотря в его темные и такие пугающие глаза. Его глаза – это пропасть. Ее пропасть. Если один раз тебе суждено было в нее заглянуть, ты не выберешься оттуда уже никогда. Она продолжает смотреть на него, проклиная себя за свою слабость, никчёмность. Она вновь, как и несколько лет назад, не может дать ему отпор, не может сопротивляться, она вновь больная, повернутая на этом человеке, мазохистка.

Это чувство ненависти к себе выводит эмоции из комы. Дает толчок и наполняет легкие воздухом. Глубокий вдох, после которого она вырывается, стряхивает с себя его ослабленные руки. Он слегка потерял бдительность, и дал ей фору.

- Знаешь, наверное, по законам жанра, я должна была тебе рассказать сейчас все свои обиды и претензии, только вот этого не случится. Ясно тебе?! Думай, что хочешь. Делай, что хочешь! Мы никто друг другу, мы даже не друзья, так, знакомые. Но знаешь, я хочу забыть даже это. Я просто хочу, чтобы ты убрался из моей жизни. Не появляйся рядом со мной больше, слышишь,- пальцы сами схватились за горло его футболки,- у тебя своя семья, у меня своя,- прошипела в лицо и, выпустив материал из рук, быстро пошла прочь.

Ее лихорадило, но она шла с высоко поднятой головой. Шла, но в мыслях все еще анализировала их диалог. Его удивление, когда она упомянула жену, или она сама придумывает то, чего нет. Сама вновь обеляет его. Господи, какая же она дура. Ускоряет шаг, но быстро замирает.

Со стороны дома слышаться голоса, и Вера невольно прислушивается к разговору.

- Алиса, я не понимаю, что происходит? Он сам не свой последнюю неделю, я словно не существую для него. Не понимаю, что делаю не так,- всхлипывает

- Успокойся, ты тут ни при чем. Все хорошо будет, не плачь, слышишь,- подбадривает Алиска,- как малышка? Все хорошо?

- Да. Солнышко такое, «мама» уже говорит,- всхлипывает, но, кажется, улыбается.

Кораблева выпускает тихий смешок, прижимаясь спиной к стене. Истерика уже тянется к ней своими мерзкими лапами, заставляя сползти по стене, как безвольная желейная масса. Скатившись к земле, Вера стискивает зубы, бегая затуманенный взглядом по ярко-зеленой лужайке. Чувствует подступающие слезы, но проглатывает до того, как они начнут литься по щекам.

Мир вновь переворачивается, жизнь в очередной раз играет с ней злую, нет, жестокую шутку. Все – правда, все это – правда. Она лишь выдумала его удивление, она выдумала. А он солгал. Второй раз в жизни, но он солгал ей.

Возвращается она в немом раздрае, но это не мешает ей делать вид, что все прекрасно. На лице – улыбка, в руках – какой-то коктейль, рядом скачет Хартманн, а где-то вдалеке Анюта продолжает кудахтать и стрелять в нее косыми взглядами, не жизнь – малина.