(не) плохой парень

23

Он проводил меня в жилое крыло, и пока мы шли, я легонько опиралась на докторскую руку. Уверенный, но уставший, окружённый мистическим темным ореолом.

— Как вас зовут? — что это у меня, приступ внезапной вежливости? Нужно же узнать имя своего спасителя-благодетеля. И от отёка избавил, и выспаться дал.

— Доктор Стрейнджлав, — посмеиваясь, сообщил он.

— Кто? — не поняла я.

— Стрижевский, Лев Романович, а это… прозвище со времён ординатуры.

— А-а… — протянула я. — Необычное. Я только доктора Стрэнджа знаю.

— Неудивительно, — как-то полушутя, полувысокомерно заметил он.

— Доктор Лев Романович, значит. А я Милана.

— Да я знаю. Как сейчас самочувствие, Милана? — он приостановился, высвободил свою руку, которой тут же слегка меня придержал. Вторую руку положил мне на лоб. — Если будет хуже, сообщи мне. Возможно, лучше бы было тебе остаться в медпункте.

— С ней всё будет в порядке, — от стены в коридоре оторвался темный силуэт. Это Макс! Он подошёл к нам, посмотрел на доктора Стрэнджа с плохо скрываемой злобой. Протянул ко мне руку.

— Дальше я провожу.

— Девушке нужен покой. Хотелось бы быть уверенным, что она дойдёт до своей комнаты, — как-будто немного нараспев протянул печальный доктор.

— Я знаю дорогу в её комнату, — Макс нетерпеливо выхватил мою руку и потянул от доктора. — И о девушке позабочусь.

— Как сегодня? Накормить аллергеном, не поинтересовавшись заранее, можно ли? — возможно, мне показалось, но в тоне доктора проскочила издёвка. — Хорошо, хотя бы не побоялся привести в медпункт.

— Спасибо за помощь, — прорычал Макс, выхватывая меня из цепких докторских лап. Я почти с сожалением покинула эти прекрасные цепкие ручки. Чем же он меня накачал-то? Точно снотворным?

— Всё в порядке. Я ему доверяю, — промычала я сквозь сон, падая на Максима. В общем-то, перед доктором мне оправдываться не нужно, зачем сказала? Макс развернулся и сразу потащил меня в комнату.

— Не заблудись, — прозвучало адресованное Максу послание нам вслед.

Светки в комнате не оказалось.

— Это где это она? — удивилась я, едва не смыкая глазки.

— Догадайся! — опять прорычал Макс. Да что же он такой злой? Он довёл меня до кровати, а потом ещё и помог прилечь.

— Всё-таки уложил меня в постельку, — прошептала я, засыпая. — А раздеться поможешь?

Дальше я как-будто провалилась в сон, и сквозь сон осознавала, что Макс снимает с меня кроссовки, а потом и носки.

— А ты умеешь массировать пятки? Марк божественно делает массаж ножек! Серьезно, он в этом бог!

— Милана.

— У него та-ки-е руки, это нечто неземное. А у доктора… э… — я попробовала поднять голову, но та была очень тяжёлой — Стт… Стр…, ай, короче у Стрэнджа тоже руки космические. Холодные, правда, но такие сильные. А пальцы…

— Милана. Ты нарываешься.

— На что? — сон, как-будто, начал отпускать. Но дурные мыслишки нет. Подумала бы, кому и что говорю! Макс, оставив в покое мои ноги, сорвался было с места.

— Ты куда? — почему-то испугалась я.

— Поговорю с этим доктором. Он что-то с тобой сделал.

— Не надо ничего с ним делать, чтобы ты там ни собрался сделать! Он такой милый. И печальный.

Макс вернулся. Сел обратно.

— Значит, тебе понравилось, как он тебя касался?

— Ну…

— И как Марк касался, тоже. Своими «божественными ручками».

В этот момент мне стало страшно за Марка и особенно, за его эти самые ручки. А надо бы переживать за себя. Потому что Макс как-то нехорошо на меня смотрел.

— О чём ты думаешь? — спросила осторожно.

— Что бы такого с тобой сделать, чтобы ты о них забыла? -

Угрожающие слова, но я не понимаю, откуда во мне столько смелости сегодня?

— Что за мыслишки у тебя в голове? — я прищурилась, смотря в его глаза.

Макс глухо рыкнул и тут же сделал несколько глубоких входов. Не знаю, что это за порыв был, но мне понравилось. Я, конечно, понимала, что играю с огнём и, если переусердствую, могу и обжечься, но остановить себя уже не могла. Это как особый сорт сладкого, что тебе нельзя трогать, а тянет.

— Так и думала… — сказала разочарованно. Хотя бы поцеловать мог, но нет, сидит такой, весь из себя. Только угрожает! Ф-ф!

— А ты точно хочешь нарваться, крошка, — снова угрожающий тон, и мурашки по телу пробегают от этого.

Господи, от него с первого дня нашего знакомства веяло опасностью, но сегодня, сейчас, это совсем другое. Опасность нового уровня!

— Поцелуй меня! — прошу его сама. Чувствую, мы долго так будем тянуть, а я не хочу ждать, я хочу его губы.

Дважды просить не приходится. Макс наваливается на меня сверху и сразу припечатывается своими губами к моим. Его руки находятся по обе стороны от моей головы, его глаза открыты и непрерывно смотрят в мои, его губы настойчиво подчиняют меня. Наш поцелуй не такой, как раньше. Он более опасный, грязный, на грани взрыва.

Его влажный, немного прохладный, язык подчиняет мой, и они двигаются в такт. Словно мы не целуемся, а танцуем на углях. Быстрые круговые движения, причмокивающие звуки, несколько ударов зубы об зубы. Боже, как же это круто, правильно, что ли.

— Нужно остановиться! — говорит Макс, но сам не прекращает меня целовать. Зачем говорить то, что не хочешь делать? Зачем сейчас останавливаться, если голова уже отказывается принимать это.

— Нельзя! — резко поднимается с кровати Макс.

Я смотрю на него непонимающе. Почему нельзя, что нельзя?

Макс трёт лицо руками и что-то бубнит себе под нос. Потом он чешет затылок и начинает мне объяснять, почему он не может сейчас всё продолжить.

— Прекрати меня так провоцировать, крошка. И никогда при мне не смей говорить о других парнях. Это сильно злит, — говорит он вроде спокойно, но я в его спокойствие не верю.

— Я попросила то, что мы оба хотели, — отвечаю ему так же спокойно.

— Иногда такие дела заканчиваются совсем другим. Это он мне намекает на нарушение закона? Но ведь я согласна.

— А я и не знала, что ты законопослушный гражданин, — смеюсь тихо.

— Может это и не так. Но с тобой я не собираюсь так поступать, — Макс подходит к кровати и садится передо мной на корточки. — Ты слишком важна для меня. И ты должна об этом помнить.