Кекс на пляже

13

Наконец-то суббота! В законный отгул отдохнуть не дали, может, хоть сегодня удастся забыть о работе…

С Ленечкой мы встретились в метро.

– Ну что, куда пойдем?

Он пожал плечами:

– На твой выбор.

– Ну, какие ты еще достопримечательности не видел? – задумалась я. – Гулять по такой погоде как-то не очень… Может, в музей?

– Давай в музей, – легко согласился он. – С тобой я и на музей согласен.

– Ах, так? – возмутилась я, но он подхватил меня под локоть:

– Поехали. Где этот твой музей?

– У меня пока еще музея нет!

– Ладно, так и быть, пошли не в твой!

– А в какой? – задумалась я. – Третьяковку, уж извини, я видеть не могу, раз пять там была. В Пушкинский можно… А, неинтересно, там одни копии. Пойдем в филиал Третьяковки, где искусство двадцатого века. Там еще рядом парк скульптуры под открытым небом, правда, сейчас холодно, особо не погуляешь, а вот летом очень красиво…

– Да я согласен, поехали!

Мы остановились у огромного окна, выходящего на Москва-реку.

– Ну, значит, смотри, – начала я. – Это Петр Первый, вон там – храм Христа Спасителя, а это…

– Надь, – Леня обнял меня сзади и незаметно прижал к себе. – Ты подумала над моим предложением?

– …тот самый парк скульптуры, – закончила я.

– Я тебя не тороплю, но…

– Но давай хотя бы подождем ответа из театра… – растерялась я.

– Что, твое решение будет зависеть от уровня моего благосостояния?

– Мое решение будет зависеть от места твоего проживания!

– Опять ты об этом! – с досадой сказал он. – Это ведь уже детали…

– Ничего себе, детали! Мы, значит, поженимся и продолжим в разных городах жить? Оригинально!

– Ну потом как-нибудь все решится…

– Опять «потом»! Ленечка, такие вопросы или решаются сразу, или не решаются никогда! Нет ничего более постоянного, чем временные трудности, слышал такое выражение?

– Ты так говоришь, потому что меня не любишь совсем!

– Да при чем тут любовь! – запальчиво воскликнула я.

На нас оглянулись немногочисленные посетители, а бабулька-смотрительница очнулась от дремы, поправила очки и сказала скрипучим голосом:

– Молодые люди, ведите себя прилично! Вы в музее находитесь!

– Извините, – успокоил ее Леня и тихо ответил мне:

– При том! Если бы ты меня любила, тебя бы такие мелочи не волновали!

– А вот меня, представь себе, волнуют эти самые «мелочи»! Я снобизмом не страдаю и за Москву не цепляюсь, но пойми, мне в твоей Астрахани просто делать будет нечего. А жить где? У твоих родителей, которые считают, что я их сыночка только обобрать мечтаю? Спасибо!

– Знаешь, – медленно сказал Леня, – я когда в Москву собирался, мне друг посоветовал приехать к тебе домой вообще без звонка, затащить в комнату, закрыть дверь стулом, чтобы мама-папа не помешали, и напрямик спросить, выйдешь ты за меня или нет…

– Что же ты так не сделал? – грустно усмехнулась я.

– Да вспомнил, как ты говорила, что у тебя дома обстановка напряженная, отец выпивает и ты вообще кого-то приглашать боишься…

– А сегодня, кстати, у меня дома никого, – словно невзначай заметила я. – Отец на дачу к друзьям уехал, а мама с подругой по магазинам отправилась, это у них обычно надолго…

– Что же ты молчала? – Леня схватил меня за руку и потащил к лестнице.

До самого дома мы неслись не разговаривая. Едва ввалившись в квартиру, Леня дернул пуговицы моего пальто.

– Подожди, – задыхаясь, проговорила я. – Дверь закрою…

Он вырвал из моих рук ключи, запер дверь и снова повернулся ко мне.

Я отступила на шаг, медленно сняла пальто, ботинки, размотала шарф. Леня, внимательно глядя на меня и уже не торопясь, последовал моему примеру. Сняв верхнюю одежду, я не остановилась, потянула через голову свитер, дернула молнию и переступила через джинсы. Оставшись в одном белье, я замерла. Леня одним шагом пересек прихожую и прижал меня к себе. Его свитер колюче царапнул кожу, но я не отстранилась, а приподняла его. Мои ладони легли чуть ниже спины, а пальцы скользнули за пояс его джинсов. Не без труда справившись с ремнем, я расстегнула пуговицу и взялась за молнию…

Приглушенно заиграл твист из «Криминального чтива».

– Не отвечай, – хрипло сказал Леня.

Но я уже потянулась за сумкой. Опять, что ли, с работы? Нет, ну это уже просто…

– Алло.

– Здравствуйте, девушка, этот номер оставил для связи Леонид Милин…

– Минутку… – сказала я и передала трубку Лене: – Это тебя.

Он удивленно вскинул глаза, и я почти насильно всунула телефон ему в руку.

– Алло, – неуверенно сказал он. – Да, я…

Я подобрала с пола свою одежду и ушла в комнату. Слушать этот разговор было выше моих сил.

Леня вошел за мной буквально через минуту, я едва успела одеться. Так быстро могли только…

– Меня приглашают на второе прослушивание, – сообщил он каким-то замороженным голосом. – В понедельник.

– Подожди, что значит – второе? – помотала головой я.

– Сказали, придет режиссер.

– Тот самый, который друг?

– Сама понимаешь, мне не доложили! Но как же… в понедельник… – растерянно проговорил он. – У меня обратный билет на завтра…

– Ленечка, что ты несешь! – не выдержала я. – Какой билет! Расскажи толком, что тебе сказали!

– Меня хочет посмотреть режиссер, потому что комиссии, проводившей кастинг, показалось, что я идеально подхожу на роль Турио, – послушно доложил он.

– А что, на кастинге режиссера не было?

– Надь, ты что! Это же первичный отбор, неужели режиссер будет ходить смотреть на разных…

– Ладно, это понятно, – нетерпеливо перебила я. – А еще что?

– Собственно, это все, – развел руками Леня. – Ой, а зачем ты оделась? – вдруг заметил он.

– Да подожди ты, – отмахнулась я. – Я что-то ничего не понимаю…

– Ну что ты не понимаешь, – устало вздохнул он. – В понедельник снова иду в театр. Билет надо будет сдать…

– А как же твоя тетушка? – осторожно спросила я.

– Ну договорюсь как-нибудь… А в понедельник, надеюсь, уже что-нибудь решится.

– Вот теперь все понятно, – весело заметила я. – Значит, до понедельника дергаться нечего.

– Угу, – отозвался Леня и хитро посмотрел на меня: – А если нечего дергаться, может, продолжишь то, на чем остановилась?

В понедельник я снова отпросилась с работы, на этот раз в счет будущих отгулов. В театре больше не висело никаких объявлений и стрелок, центральный вход вообще оказался закрыт, и мы пошли к служебному.

– Мы на прослушивание, – сказала я вахтеру.

– Фамилии, – строго спросил он.

– Милин и Александрова.

– Милин есть, – через минуту сообщил он, сверившись со списком. – А вот Александровой…

– Это моя жена, – поспешно сказал Леня. – Пропустите, пожалуйста!

– Жена, говорите? – с сомнением оглядел нас охранник. – Ну ладно, проходите!

– Это еще что за шуточки? – прошипела я, когда мы поднимались по лестнице.

– Ну ты же хотела пройти, – невозмутимо отозвался Леня.

– О, а вот и наша будущая звезда! – загрохотал откуда-то сверху смутно знакомый голос.

Я задрала голову и увидела на площадке лестницы бородача с геленджикской набережной.

– Здравствуйте, Борис Михайлович, – как будто совсем не удивился Леня.

– Ну здравствуйте-здравствуйте, молодые люди! – пророкотал он. – Что ж так долго не появлялись-то? Я уж сам звонить собирался… – подмигнул он мне. – Ну ладно, не опоздали, и хорошо, – тут же перебил он сам себя. – Ты комиссии понравился, она тебя Гене рекомендовала на Турио… В общем, ты уже знаешь. Сейчас он тебя сам послушает, проходи в зал, – кивнул он Лене. – А мы с Надечкой тут подождем, – он кивнул на диванчик у стены.

– Ну как у вас дела? – спросил он, когда Ленечка ушел. – Не поженились еще?

– Не-а…

– Ну ничего-ничего, – успокоил он. – Вот сейчас Гена его посмотрит, глядишь, что-нибудь и вытанцуется…

Леня вышел из кабинета и обратился к Борису:

– Он вас просит зайти.

– Ну что, как? – нетерпеливо спросила я, когда мы остались одни.

– Не знаю, – пожал плечами Леня. – Я исполнил все то же, что и перед комиссией.

– А он?

– А он сказал: «Хорошо, подожди» и велел позвать Бориса.

– Ну а тебе самому как кажется? – не отставала я.

– Да никак не кажется! Я так устал, что мне уже все равно!

Из зала выглянул Борис:

– Ребят, заходите!

Зал оказался уменьшенной копией того, где мы ждали первого прослушивания, только здесь еще имелся рояль. На табурете возле него сидел сухонький старичок в клетчатом пиджаке.

– Здравствуйте, барышня, – церемонно поздоровался он. – Садитесь.

Мы опустились на мягкие стулья – дурацких жестких скамеек здесь не было.

– Ну что я хочу сказать… Мне все нравится, мальчик очень перспективный, голос богатый, внешность, опять же… Будем репетировать второй состав, так что завтра жду на репетиции! А сейчас в отдел кадров и в кассу за авансом. Все понятно?

– Одну минутку, – вмешался Борис. – Дело в том, что Леонид у нас не москвич.

– В чем же дело, поселим в общежитие, – легко решил проблему режиссер.

Покончив со всеми формальностями, мы вышли на улицу.

– Подожди, – попросила я. – У меня голова кругом идет…

– Да я сам еще ничего не понял, – признался Леня. – Знаю только, что это дело надо отметить, и что-то мне подсказывает – мы пойдем не в «Макдоналдс»!

– Знаю я одно неплохое местечко… – задумчиво проговорила я.

– Подожди, – как заведенная, повторяла я, когда мы уже сидели в той самой кофейне на Арбате. – Я не поняла…

– Чего ты не поняла?

– Почему второй состав?

– Ну, видимо, потому, что первый уже набран, – развел руками Леня.

– Так это что значит… Ты будешь просто заменой, что ли, на всякий пожарный?

– Да нет! Ну всегда у спектаклей два состава, ничего в этом такого нет…

– Но почему тебя именно во второй состав? – возмутилась я.

– Надька… Это все неважно! Ты что, не понимаешь? Еще спроси, почему у меня роль не главная!

– А она не главная? – упрямо допытывалась я.

– Двоечница, – ехидно заметил Леня. – Читала «Двух веронцев»?

– Конечно! Если хочешь знать, я дипломированный филолог!

– Помнишь Турио?

– Ну… эээ…

– Это такой глупый жених одной из героинь, в итоге оставшийся с носом…

– Не помню, но мне уже нравится, – хихикнула я.

– Да, кстати, – невозмутимо сказал Леня. – Спасибо, что напомнила. Ты выйдешь за меня?

– Я подумаю, – пролепетала я.

– Минута на размышления, – он вскинул руку и посмотрел на часы. – Время пошло!