Мой дом там, где ты

Где же ты был, мой мальчик?

Егор.

С трудом открываю воспалённые веки. Голова до сих пор кругом. «Это ж надо было вчера так нажраться! Идиот!»

Приподнимаю голову и слышу набат. Морщусь, но встаю.

Пушистый ковёр, большое кресло с мягким пледом, аккуратный письменный стол с огромным зеркалом. Всё в тёплых, персиковых тонах. Куча плюшевых игрушек, женских безделушек, украшений.

Давненько я здесь не был. Мало, что изменилось. Причём я сейчас не только об антураже.

Аспирин, душ и домой. Лучше бы, конечно, без душа, не хочу здесь задерживаться ни на одну лишнюю минуту. Но без душа сейчас никак.

В глубине души ощущаю тревогу. Пытаюсь напрячь мозг, может, что-то случилось или кого обидел? Да, вроде бы всё было ровно. Скорее, наоборот. Душа болит, сердце растоптано и кровоточит.

Все принципы к х@рам. С ней всегда так. По другому не получается.

Ищу мобильный, нахожу в заднем кармане брюк. Выключен. Разрядился.

Лиза лежит рядом в такой соблазнительной позе, словно долго её репетировала. Только меня это совсем не возбуждает. Утренняя эрекция не про её честь. Чистая физиология.

Женщины. Для меня всегда оставалось загадкой, как им удаётся утром выглядеть лучше, чем накануне вечером? Когда они прикладывают столько усилий, тратят неимоверное количество времени и денег на причёски, макияжи. Ведь, рано или поздно, они всё равно идут в душ, умываются и становятся самими собой. Что может быть лучше, чем сонное лицо любимого человека? Не возьмусь отвечать за других, но я предпочитаю утренний «макияж» а-ля натюрель, вечернему.

Не без труда поднимаю разбросанную по полу одежду и иду на кухню. По памяти открываю шкафчик слева от плиты. Бинго! Аптечка. Нахожу аспирин, пальцы нервно рвут обёртку. Ещё бы, моё спасение! Быстро глотаю две таблетки и отправляюсь в ванную. Контрастный душ, как всегда, творит чудеса. А может, и аспирин уже начинает действовать. Неважно. Главное, я снова превращаюсь в человека. Становлюсь похожим на себя.

Беру телефон Лизы. Хорошо, что он не запоролен. Копаться в нём не собираюсь, мне это неинтересно, да и не страдал я такими загонами никогда. Всегда уважал чужую личную жизнь. Единственно чего хочу, это найти нужный мне номер. Вызываю такси и еду к клубу за своей машиной, где я её вчера оставил. Спасибо Лизе. Иначе, неизвестно, где бы мы с ней сегодня проснулись.

Мне нужно домой, чтобы переодеться. Конечно, это всего лишь повод. Переодеться я могу хоть сейчас, в багажнике всегда валяется комплект сменной одежды. Пока еду, ставлю телефон на зарядку, но он так капитально устал, что даже не включается.

Внутреннее беспокойство нарастает с каждым километром, приближающем меня к дому. Надеюсь, за ночь там ничего не произошло!

«Интересно, Лера ночевала дома или, как я? Нет, ну со мной всё понятно, у меня ни детей, ни обязательств, в отличие от неё. Нет! Плевать! Какого х@ра! Ведьма! Это не моё дело, где и с кем она ночует! Пускай её Вермишель теперь переживает на сей счёт».

Ещё вчера давал себе слово, не думать о ней. Забыть и не вспоминать! И тут же вспомнив вчерашний вечер, я сжал руль с такой силой, что он заскрипел.

Едва разъехались ворота, в груди всё сжалось с новой силой.

— Да, что за хрень?! — недовольно прорычал я, сдавливая рукой грудь чуть левее центра.

Ни Лютого, ни Энжи не слышно. Смотрю на часы. 10:35. Странно.

Иду к дому, ноги свинцом наливаются. Оглядываюсь, пытаюсь зацепиться хоть за что-то, чтобы стало легче. Ничего не радует.

Вижу ротонду и столько негатива просыпается. Нужно её убрать. Снести к чёртовой матери! Подхожу к веранде, каждая ступень, словно пытка. Но я не останавливаюсь, продолжаю идти.

Открыв входную дверь первое, что улавливает слух- это детский плач. Отчаянный, душераздирающий. Сердце в момент срывается на сумасшедший галоп. Я непроизвольно ускоряю шаг, плач раздаётся из кухни.

«Что такого могло случится, что Энжи так рыдает? Ну, не наказали же её, не дав любимое мороженное! Она когда упала, и то не так плакала!» Не слышу голоса Леры и мне это них@а не нравится!

— Тише, тише, моя хорошая, всё будет хорошо! — успокаивает ребёнка мягкий голос тёти Маши.

— Точно?! Ты точно это знаешь?!

Я не слышу ответа. Какого х@а я не слышу ответа?!

— Я хочу её увидеть! Почему меня к ней не пускают?! — захлёбываясь слезами, спрашивает Энжи.

— Что случилось?! — задаю вопрос тёте Маше, пристально впиваясь в неё взглядом. Знаю, что так ей не удастся меня обмануть.

— Где же ты был, мой мальчик! — вижу обеспокоенный взгляд тёти Маши, что встречает меня с внутренним облегчением. Заплаканное лицо всхлипывающего ребёнка. Отсутствие Леры. Все эти элементы складываются в нелицеприятный пазл.

Подгоняю с ответом глазами, сцепив зубы.

— Егор! Ты не представляешь, что у нас произошло! — вопит Энжи, бросаясь ко мне и утыкается куда-то в район бедра, цепко обхватив меня своими маленькими ладошками.

Аккуратно поднимаю её на руки, словно редчайшее сокровище, и несу к умывальнику. Беру салфетку и подношу к носу. Он настолько забит, что ей уже тяжело разговаривать. Сморкается громко и очень старательно. Умываю её личико прохладной водой, вытираю насухо полотенцем и иду с ней к тёте Маше. Садимся на соседний стул. Я засовываю свой нервяк куда подальше, запихиваю так глубоко, что выгляжу вполне вменяемо.

— А теперь я вас слушаю. — Перевожу сосредоточенный взгляд с Энжи на тётю Машу, не хочу упустить ни одной детали.

— Лютый так лаял, что мы испугались и все проснулись. — Заводит Энжи чуть ли не в ролях.

— Лера потеряла сознание. — Подхватывает тётя Маша.

— Мамочка валялась вооон там! — всхлипывая, тычет пальцем на лестницу. — Слово «валялась» заставляет меня содрогнуться, в глазах темнеет. Из услышанных фраз картинка складывается хреновая. Нужны детали.

— Так, девочки, пожалуйста, соберитесь. С самого начала и по порядку, пожалуйста!

— Мы проснулись ещё шести не было, из-за того, что Лютик сильно лаял. — Начала тётя Маша, теребя в пальцах платок.

— Да, он бегал по дому, пытаясь найти хоть кого-нибудь, кто не спит! — добавила Энжи, ёрзая на моих коленях.

— Дальше.

— А дальше, мы все спустились вниз и увидели Лерочку. Она лежала под лестницей. Без сознания. Мы вызвали скорую. И её забрали. Оксанка с Матюшей поехали следом. Мы пытались дозвониться до тебя, но у тебя был выключен телефон.

— Что с ней? — сцепив зубы, задаю самый главный вопрос.

— Егор, мы ничего не знаем. Она в реанимации. До сих пор без сознания.

— Вы Глебу Марковичу звонили?

— Ой, прости! Я о нём совсем забыла! — заламывает руки женщина, начиная тихо плакать. — Никакой памяти! Прости, старая я уже.

— В какой она больнице?

— Я не знаю. — Отчаянно повторяет она.

— Ладно, я позвоню Матвею и всё узнаю. — Я встаю и сажаю вместо себя на стул Энжи.

— Тёть Маш, ты успокойся. Тебе сейчас нельзя волноваться! Хорошо? — она часто кивает, но мне кажется, что совершенно меня не слышит. — На тебе сейчас ребёнок. Я могу вас оставить? — опять кивает.

— Тогда, простите, девочки, но мне пора.

Не знаю откуда берутся силы и ясность ума. Отбрасываю из головы весь ненужный хлам, четко обрисовываю для себя план действий. Первый, кого набираю, это Матвей. Узнаю всё, что только могу и перезваниваю уже папиному другу- Глебу Марковичу. Светило хирургии. Хоть и в летах, но я ему доверяю больше, чем кому бы то ни было. Сейчас он моя единственная надежда.

***

— Позвольте мне её увидеть. — Говорю с главврачом больницы, в которой лежит Лера. Но он настойчиво кивает головой в отрицательном жесте.

— Молодой человек, вы с ума сошли!? Она без сознания. Мы проводим обследования, можно сказать, в слепую. Время идёт на часы. Какой увидеть?!

— Скоро приедет Заславский.

— Глеб Маркович?! Вы серьёзно?! — сил остаётся только кивнуть. — Но он же уже не практикует.

— Нет. Но опыт-то есть. Я надеюсь на качественную консультацию, надеюсь, вместе вы сможете разобраться, что с Лерой.

— Это хорошо. Нам сейчас любая помощь не помешает. Кстати, Вы кем ей являетесь?

— Я… её брат. У Леры кроме меня и дочки никого больше нет. — Про мужа не упоминаю не намеренно, просто тупо забываю об его существовании. Честно.