Мой первый раз

— О, намарафетилась! — сонным голосом прокомментировала мое появление Маша. — Решила, какое представление показывать будешь?

— Что? Какое представление? — я уставилась на соседку с недоверием. Игнат мне ничего не сказал, а значит, это может быть Машина шуточка. Этакая маленькая месть за то, что мне предложили, а ей нет.

— Ну образ какой у тебя будет? — соседка села и потянулась. Заметила у нее на шее засос, которого вчера еще не было. Значит, на работе была, потому и пришла под утро.

Я молча прохожу в комнату и достаю из шкафа юбку, блузку и прикладываю к себе.

— Слушай! А неплохо, — девушка одобрительно хмыкнула. Я ожидала, что она высмеет мой образ. — Бельишко только надо еще эротичное. И чулки. Обязательно, чтоб чулки были чуть-чуть видны.

Я извлекаю из из пакета свои покупки и показываю Маше, а у нее даже глаза загорелись от азарта.

— А ты шаришь! — и соседка взяла в руки трусики с доступом, которые мне посоветовала продавщица. — Это улет!

— То есть они такие и должны быть? — я до последнего сомневалась: брать или нет такое странное белье.

— Да там встанет даже у импотента! — заверила меня девушка. А я чувствую, что уши краснеть начинают. — Не смущайся, раз на такое решилась, — и Маша отвела взгляд, а потом вдруг отложила белье и прямо посмотрела на меня. — Ты меня прости. Веду себя как злобная сука. У тебя такое случилось, и ты родным помочь хочешь, а я позавидовала. В общем, прости меня, — и девушка исподлобья посмотрела на меня.

— Маша, я не сержусь, — ситуация прям повторяется. Она так же несколько дней назад просила прощения. И я простила. Эх, дура ты, Анька, и на ошибках не учишься. — Мне, наверно, надо поспать, — я бросила взгляд на часы, прикинув, что пару-тройку часов нужно отдохнуть.

— Думаю, да. Ночка предстоит бессонная, — соседка пыталась пошутить. Но я бросила на нее такой взгляд, что улыбка сползла с ее лица. — Прости, тупая шутка.

Не стала ничего отвечать и поставила чайник. Есть не хотелось, но я понимала, что вечером вообще ничего в себя не смогу запихнуть, поэтому надо поесть хотя бы сейчас. Маша убежала в душ, а я позвонила маме. Она долго не брала трубку, и я уже начала переживать. Наконец-то она ответила, и я облегченно выдохнула.

— Алло, мам, — обеспокоено затараторила в трубку. — Как папа?

— Все нормально. Я разговаривала с лечащим врачом, — мама прокашлялась так, словно только что плакала. Я не стала спрашивать, что сказал врач. Мне почему-то было страшно это все знать. А так вроде не слышал и нет этого всего. Трусиха я еще, кроме того, что дура.

Поговорили ни о чем пару минут, и я попрощалась с родительницей. А тут и Маша пришла. Мы пообедали магазинной лазаньей, которую разогрели в микроволновке. Я легла спать, но сна не было. Телефон то и дело жужжал, оповещая о входящих сообщениях. Не выдержала и посмотрела. Влад уговаривал передумать и предложил заехать за мной вечером. На что я ответила категоричным отказом. К сожалению, за вечер с Владом в кругу его семьи мне не заплатят триста тысяч. А деньги мне сейчас ох как нужны. Видимо, больше, чем друзья.

Отвернулась на другой бок, проверила: поставила ли я будильник, и уснула. Проспав два часа, я встала по будильнику и приступила к сборам. Маши не было, и так было даже спокойнее. Попила чай. Душ, укладка, немного косметики. Натянула джинсы и толстовку, на ноги кроссовки. Белье самое удобное. А вот красоту, что сегодня купила, а также юбку в клеточку с рубашкой аккуратно уложила в рюкзак. Захватила паспорт и направилась на выход. На душе было странное предчувствие. Ушла в свои переживания и ощущения, что даже не сразу услышала, как меня окликнула комендантша.

— Куда собралась на ночь глядя? — Коко смотрела на меня вопросительно и с некоторым любопытством. Вот же черт. Я совсем забыла про ее эти дурацкие правила. Всю неделю она заглядывала к нам по вечерам, и я даже пару раз прикрывала Машку, скручивая одеяло и прикрывая одеялом, типа она там спит. И Коко уходила, лишь проверив или даже поверив мне на слово.

— На работу, — тихо отвечаю, предвидя неприятности, которые может мне устроить комендант. Я помнила все страшилки, рассказанные Машей. Просто столько всего сейчас навалилось, что это стало не самым страшным в моей жизни.

— Работа — это хорошо. Ты со своей соседки-профурсетки пример не бери, — вдруг решила наставить меня на путь истинный комендантша. — Она не та, с кем стоит дружить.

— Спасибо, я это уже поняла, — отвечаю с кривой усмешкой.

— Ну ладно, иди, не опоздай, — отпустила меня Коко. — Ой, а когда вернешься?

— Завтра, наверно. Там по ночам уборка в помещениях, — пытаюсь объяснить я женщине, а то не поверит сейчас и шум поднимет. Если меня выгонят из общаги, это будет полный трындец.

— А ну ладно. Ты это, если рано утром придешь, то стукни вон в то окно. Это мои окна, я услышу, открою тебе, — вдруг предложила Коко, а я с удивлением на нее посмотрела. И чего это она такая добрая? Или это Маша на меня специально жути нагнала. Так нет же, и со мной сперва она говорила так, что сразу была понятно, что Коко — грымза.

— Спасибо, — я поблагодарила и даже улыбнулась женщине. Некогда мне выяснять, почему с дамой произошли такие метаморфозы. Мне пора в клуб, время поджимает. Пора торговать своей невинностью.

В клуб я не опоздала. И была удивлена, найдя там Машку.

— Я думала, тебя сегодня не будет, — по спине пробежал холодок дурного предчувствия

— Да Игнат вызвал, — я посмотрела на ее униформу. — Официантов не хватает у него сегодня, — девушка скривила недовольную гримасу.

— Понятно, а где он сам? — не нашла управляющего в кабинете.

— Да випки проверяет. Гости уже начали прибывать. А ты иди переодевайся, тебе в гримерку надо, — показала мне, куда идти, соседка.

В гримерке были уже девушки, которые, ни капли не стесняясь своей наготы, переодевались. Не знаю, что там они продавали, но явно не девственность. Или, может, нынче девственницы именно так и выглядят, а я отсталая древность. Я прошла к крайнему столику с лампами и положила свои вещи. Тихонечко переоделась и только начала сооружать на голове два хвостика, чтобы уж до конца создать образ развратной школьницы, как в гримерку без стука и предупреждения зашел Игнат. Меня покоробило такое отношение, типа: что с вами церемониться, можно и без стука зайти, но я промолчала. Не в том я была положении, чтобы чирикать, тем более требовать уважения. Сама-то себя уважать не могу, и было бы странно требовать уважения от окружающих.

— Ну что, птички мои, вы все готовы? — и смотрит на меня, словно вопрос этот был адресован исключительно мне. Девушки загомонили, что готовы и он может на них рассчитывать. — Ну, тогда давайте отметим это дело, — мужчина отошел в сторону, и в гримерку вошли официанты с подносами, а на подносах узкие высокие бокалы с пузырящейся жидкостью — шампанское. — Давайте выпьем за хороший вечер, который принесет каждой из вас хорошие деньги, — Игнат плеснул себе в бокал янтарную жидкость и одним глотком осушил его. Ему индивидуально на подносе поднесли бутылку с коньяком и бокал. К слову, официантом была Маша, которая улыбалась приклеенной неестественной улыбкой. Она нашла меня взглядом и что-то пыталась сказать, глядя на мой бокал в руках, а я непонимающе уставилась на нее. Она пучила глаза, стоя сбоку от Игната, пока тот толкал какую-то речь, и пристально пялилась на мой бокал. Я не понимала, что она хочет сказать, но от греха подальше решила не пить халявное шампанское. Осторожно сделала пару шагов за спины девушек, поближе к кадке с фикусом и вылила в цветок содержимое бокала, пока никто не видел. Так же осторожно вернулась на свое место и заметила одобрительный Машин взгляд. Она именно этого от меня и хотела? Что-то еще было в бокале с напитком? Видимо, да, так как только Игнат закончил речь, снова плеснул коньяк в стакан и снова осушил его одним глотком. Он с улыбкой посмотрел на осушающих бокалы девушек. — А теперь, козочки мои, пора. Анжела и Алла, в третью випку. Карина, в четвертую. Там ваши постоянные. Остальные к бару и сидим как на выданье. Аня, Марина, Юля и Наташа, за мной, — мужчина ткнул пальцем на меня и еще на троих девушек и махнул рукой. Мы, переглядываясь, пошли за мужчиной. Вот глядя на этих троих, я еще предположила бы, что они пришли тут чем-то торговать. Все молоденькие, явно только восемнадцать исполнилось. Надеюсь, что исполнилось. Не хотелось бы думать, что они младше. А самое главное — в глазах был страх, как и у меня.

Нас привели в небольшую комнату со сценой и столиками, словно сейчас выйдет выступать какая-то дива эстрады и исполнит популярную песню. На сцене была такая же кафедра, за которой преподаватели стояли во время лекций. Только вот здесь еще и молоточек был, как на самом настоящем аукционе.

Нас усадили за ширмой и велели ждать и не высовываться. Я напряженно прислушивалась, а девушки заметно расслабились. Я окинула их непонимающим взглядом. Две из них сидели, уставившись в одну точку, а третья была откровенно пьяной. Стеклянный рассеянный взгляд, улыбка, словно она увидела дальних родственников, приклеилась к губам. Не могло же их так развести от одного бокала. Значит, точно что-то лишнее было в бокалах. И спасибо Маше, что попыталась предупредить, чтобы я это не пила. На какой бы отчаянный шаг я ни решилась, но хотела бы быть при этом в трезвом уме и твердой памяти.

Судя по шуму голосов, зал наполнялся. Мне хотелось выглянуть и посмотреть, что это за люди-то такие, которые покупают девушек на ночь. Я, конечно, не ожидала, что у них там рога будут или хвост, как у черта. Но, блин, неужели мир настолько сгнил, что это уже в порядке вещей. И мужчины, которые купили девушку на ночь сегодня, завтра подают милостыню старушке у метро. Хотя такие люди, наверно, не на метро сюда приехали. Боже, что за бред я сейчас обдумываю. Стресс дает о себе знать, и я снова думаю обо всем, лишь бы не о предстоящем.

К нам заглянул Игнат и осмотрел нас. Скривился при виде пьяной девчонки, но ничего не сказал. Задержался взглядом на мне и, хмыкнув, скомандовал.

— Ты пойдешь первой, будешь открывать торги, пока у толстосумов денежки на кармане, — и усмехнулся, а я испуганно замерла. — Запоминай: стоять смирно. Команды мои исполнять безоговорочно, иначе сниму с торгов. И плевать, о чем мы там с тобой договаривались. Поняла? — у меня застревает ком в горле, но я киваю. — Еще раз спрашиваю: поняла? Чтоб не ерепенилась там, поняла? Скажу трусы снять — снимешь, скажу на колени встать и отсосать мне при всех, отсосешь! Не устраивает? Пошла вон отсюда, — мужчина прошипел мне это все в лицо, а я снова кивнула, как та собака на торпеде в отцовской ниве.

Играла легкая музыка, голоса и гомон посетителей заметно притихли.

— Господа! Рад приветствовать вас в нашем заведении и на сегодняшнем необычном вечере! — голос Игната преобразился, и у меня пробежали мурашки по спине. Сейчас все начнется, сейчас все произойдет. — Не буду долго оттягивать эту минуту… И объявляю торги открытыми! Приглашаю на сцену студентку, умницу и, наконец-то, просто красавицу Аннушку, — и музыка замерла, а я на дрожащих ногах шагнула из-за ширмы. Стараясь не споткнуться и не упасть на высоких каблуках, прошла к стойке, так напоминающей преподавательскую кафедру, и встала рядом с Игнатом.