Мой первый раз

Глава 2. Соседка

Шла по коридорам на негнущихся ногах и пыталась осознать, что же произошло. Очень хотелось сесть и расплакаться, но мне с детства мать говорила: “не реви, твои слезы никому не интересны”. Нашла общежитие и недовольную женщину, которая не уступала Зоеньке в стервозности. Она тоже ворчала, что Москва не резиновая и что мы все сюда прем. Я молчала. Если честно, сейчас мне было глубоко плевать после того, что произошло. Ворчание тетки со странной стрижкой ежиком было меньшим из зол.

— Запомни: после десяти явишься — не пущу. Имей в виду, — наставляла меня комендант. — Животных нельзя, если что-то испортишь или сломаешь, сама покупаешь. Вещей много? — и дама осмотрела меня изучающим взглядом. Ей моя юбка не понравилась, и она неодобрительно покачала головой. Если честно, мне моя юбка тоже не нравилась, и было ужасное желание ее сжечь на костре. Но мне завтра еще идти в ней к Герману Львовичу.

— Нет, не много, — я заторможено отреагировала на вопрос.

— Ты че сонная такая? С поезда, что ли, только? — на лице женщины промелькнуло сочувствие, но быстро исчезло. — В общем, езжай за вещами и заселяйся. Вот твоя комната, — и женщина ткнула пальцем на дверь с цифрой тринадцать. Я как во сне смотрела на цифру и молчала. — Пришибленная какая-то, — комендант, ворча, удалялась по коридору.

Дверь открылась, чуть не стукнув меня по лицу. Из комнаты вышла девушка.

— Ой, извини! — девушка подскочила ко мне убедиться, что я в порядке. — Я тебя не ударила?

— Нет, все нормально, — я немного пришла в себя.

— А чего ты здесь стоишь и дверь гипнотизируешь? — девушка изучающе посмотрела на меня. — И это сейчас Коко здесь была?

— Кто? — я удивленно уставилась на девушку.

— Ну, явно не Коко Шанель, я про комендантшу. Ее все Коко зовут, потому что она как квочка вечно кудахчет и ворчит. А еще ее зовут КОролина КОнстантиновна, — усмехнулась собеседница. — Поняла, да? КоКо, как первые две буквы в имени и отчестве.

— Да, меня комендант привела заселяться, — я усмехнулась тому, как же тонко подмечено. Женщина и на самом деле похожа на квочку. И, к слову, она даже не представилась, когда я пришла.

— Так ты моя новая соседка? — девушка радостно распахнула глаза, схватила меня за руку и порывисто потянула на себя, обняла. — Слушай, здорово как! Я с зимней сессии одна живу. Скука смертная. Пойдем, я твою кровать покажу.

Мы зашли в комнату. Вернее, девушка меня в нее практически затащила.

— Меня зовут Маша, — представилась девушка.

— Александрова Аня, — я тоже представилась.

— Ты откуда? — девушка располагала к себе своей открытостью. А мне сейчас так хотелось поверить, что не все люди вокруг меня — конченные твари. Да, именно так я думала про Германа Львовича. Мелькала мысль спросить про него у Маши, но не решилась. О таком не рассказывают первому встречному. Да вообще никому не рассказывают. Об этом надо молчать, и никто не узнает. — Ты чего задумалась? — Оказывается, Маша задала вопрос и ждала от меня ответа.

— О, ты, наверно, и не слышала о таких местах. Три дня на оленях, три дня на собаках, — отшутилась я. — А ты?

— Я из подмосковья, — соседка была такая улыбчивая, что я улыбнулась в ответ. Видимо, у меня такая реакция у организма, и он старается переключится на что угодно, только не думать о том, что произошло.

— О, к родителям на выходные ездишь? — я воодушевилась почему-то из-за этой новости.

— Не-е-е-е, не езжу, — Маша даже рассмеялась.

— А почему? — я спросила без задней мысли. Так, на автомате практически.

— Не езжу и все. А где твои вещи? — перевела разговор девушка и перестала улыбаться.

— Ой, за ними ехать надо! — я спохватилась, что мне надо забрать вещи и отдать ключи от квартиры хозяину, а он приедет на квартиру через пару часов.

— А хочешь, давай вместе? Тащить легче будет. У тебя много вещей? — Маша снова улыбалась, словно и не было грустного личика минуту назад.

— Давай, — я согласилась, лишь бы не быть наедине с самой собой и не начать вспоминать все, что произошло утром. Надо забыть и не вспоминать. Но только я об этом подумала, как в голове прозвучали слова Германа Львовича: “Зайдешь ко мне завтра”.

— Ты что снова залипла? У тебя, может, случилось что? — Маша была слишком внимательной и заметила мое зависшее состояние. Я встряхнула головой. Надо не думать об этом, а там будь что будет.

Не успела ответить Маше, как раздался телефонный звонок. На экране моего старенького смартфона высветилось имя “МАМА”.

— Привет, ну что? — без лишних вопросов сразу спросила мама. — Поступила?

— Да, — а в горле застрял ком из скопившихся слез. Так хотелось рассказать, что произошло, но я проглотила слова, уже готовые сорваться с языка, и смахнула слезинку, которая все же скатилась по щеке.

— Моя ж ты умница! А я знала, что ты поступишь. Я так вчера бабе Ире и сказала, что моя Анька поступит. Теперь никто не скажет, что ты медаль за просто так получила. Тебе общежитие дали? — мама частила с вопросами, и я не успевала следить за ее перескакивающей мыслью.

— Да, сейчас за вещами поеду и заселяться буду, — еле смогла ответить, так как этот ком не хотел никуда исчезать, и слова пришлось выталкивать из горла.

— Ну, умница, сразу купи кастрюлю. Лучше две. Сковороду, пару тарелок, ложки, вилки, кружку. В общем, сама знаешь. Только купи сразу, а то профукаешь деньги. А там цены о-го-го! — наставляла меня на путь истинный мать. — Ладно, я завтра еще позвоню, пойду в магазин, расскажу Людке, что ты поступила. А она уже всему поселку растрезвонит, а то судачат все о тебе. Пусть хоть по делу кости перемывают! — мама положила трубку. А я представила, как она рассказывает продавщице Людмиле, которая в поселке была вместо радио. Она знала все обо всех.

— Мама, да? — Маша стояла рядом и слышала все, о чем мы говорили с мамой. Динамик у меня в телефоне ни к черту.

— Ну, да. Рада за меня, что поступила, — я улыбнулась Маше, а у нее на лице промелькнула какая-то тень. Но это было буквально мгновение, и все прошло.

— Ну что? Поехали? — соседка снова меня вернула к реальности, и мы вышли из общежития, направились к станции метро. Благо она была в пешей доступности.

Маша оказалась болтливой и смешливой девушкой. Она сразу же расположила к себе открытостью. Ее болтовня здорово отвлекала, и я не уходила в свои мысли. А в метро она так быстро ориентировалась: в какой выход надо идти, и вообще вела себя словно всю жизнь провела в столице. О себе она рассказывала мало и неохотно, сразу же переводя тему на меня, или просто рассказывала курьезные ситуации. Училась она на втором курсе, вернее, в сентябре пойдет на второй курс. С ней жила девочка, но ее отчислили после зимней сессии, и с того времени она жила одна. Сказала, что одной, конечно, прикольно, но бывает скучно и поговорить не с кем.

— Общага-то у нас новенькая. Наверно, заметила? — мы с Машей устроились на сиденье в вагоне, и она болтала без умолку: — недавно построили, потому и душевая с санузлом у нас одна на две комнаты. Но если хочешь успевать в душ, то надо не щелкать клювом по утрам и надолго не задерживаться там. Девчонки из соседнего блока вредные. Если будешь по долгу мыться, начнут пакости делать. А сама знаешь: с соседками лучше не ругаться. Вдруг за солью придется обратиться, и Маша так странно рассмеялась, хотя я не поняла, что в этом смешного, но тоже улыбнулась. — Еще есть кухня. Ну, это громко сказано, но задумка была именно такая. Там плита, раковина, два стола. По столу на каждую комнату. Шкафчики и стиральная машинка. Как вернемся в общагу, я тебе все покажу. Чтобы не делать общую кухню и не разводить там бардак, в котором не найдешь крайнего, сделали по одной кухне на блок. Но Коко ходит и проверяет каждый вечер, чтобы в кухне было чисто. Так что имей в виду. Посуда перемыта, еда в холодильнике и подписана. И чтоб ни крошки ни на столе, ни на полу. Там на стене есть график дежурств. Я тебя внесу туда. Я старшая по блоку. Дежурим по неделям, моем полы, душевую, туалет и кухню. В команде каждый сам за собой убирает. Но мы с тобой договоримся.

— Прикольно, — я не знала, как заполнить образовавшуюся паузу, да и видела, что девушка ждет какую-то реакцию с моей стороны, а я все сидела и слушала, запоминая каждое слово.

— А и на счет Коко: лучше с ней не ругаться. Она по вечерам проверяет комнаты и кухни, как закроет общагу. Ну так вот, если заметит бардак и грязь, а еще если часто не будешь ночевать в общаге, то настучит в деканат и могут выгнать из общежития, — просвещала меня Маша.

— Понятно, — я представила, сколько стоит аренда квартиры в Москве, и поняла, что буду все ночи ночевать в общежитии и тщательно убирать за собой, чтобы у комендантши не было повода придраться.

Мы доехали без приключений до квартиры, а там меня уже ждал хозяин, что меня неприятно удивило. Почему-то мне показалось, что это не правильно, что он зашел в квартиру без меня. Он окинул сальным взглядом мои ноги, и я снова вспомнила об утренних событиях. Проклятая юбка.

Я быстро собрала свои вещи, подозрительно косясь на мужчину, который ждал, пока я освобожу жилплощадь. Почему-то мне показалось, что вещи были разворошенные, но не спрашивать же у мужчины: не рылся ли он в моих вещах? Схватила джинсы и, сбегав в ванную, переоделась. Ненавистную юбку сунула в сумку, отдала ключи, и мы покинули квартиру. Было стойкое ощущение, что я что-то должна была сделать, но не помнила, что именно. Как знаете, когда понимаешь, что что-то забыл, но не помнишь: что забыл, и сидишь, и вспоминаешь: выключил ли ты плиту и утюг. Вот именно с таким ощущением я и сидела в вагоне метро и смотрела невидящим взглядом на схему подземки на стене, пока меня не осенило. Деньги!

Резко схватила сумку, что дала Маше, и начала судорожно рыться в поисках пакетика, в который мама бережно положила тридцать тысяч, которые мне должны были пригодится на первое время. Мама их собрала в тайне от отца, так как тот считал все это блажью, и что если уж я поступлю на бюджет, то мне все должно дать государство. Дело в том, что я побоялась взять их с собой, так как могла потерять или могли вытянуть в метро, и оставила их в квартире, засунув поглубже в сумку. Мои деньги, что я скопила, были на карточке, а эти мама сказала, чтобы на всякий случай были наличными. Мало ли что. Вот тебе и наступило это “мало ли что”.

— Ты что ищешь? Что случилось? — Маша присела рядом с сиденьем, так как я встала на колени и как ненормальная начала выкладывать вещи из сумки на сиденье, где сидела. Маша огляделась по сторонам и начала запихивать мои вещи обратно в сумку. — Ты с ума сошла?! На нас уже люди смотрят, — прошипела девушка мне на ухо, а я огляделась по сторонам. Поймала на себе несколько заинтересованных взглядов, вернее, не на себе, а на моих действиях, и села на сиденье, опустив руки и безвольно смотря, как девушка трамбует мое барахло в спортивную сумку.

— Там деньги были в пакетике, — тихо ответила, а сама почувствовала, как по щекам потекли слезы. Я рыдала, закрыв лицо руками, а Машка обняла меня и гладила по голове.

— Много? — участливо спросила девушка.

— Тридцать тысяч, что мама дала, — выдавила из себя, пытаясь унять истерику, но она не хотела останавливаться.