Проклятая благодать

Когда подошла к мужчине, он протянул руки, чтобы я взяла их. Но покачав головой, решила, что сделаю это одна. Я последовала за звуком воды в маленькую ванную комнату. Пар от душа коснулся моей кожи и стал бальзамом для моих уставших костей.

— Полотенце там. Я буду в конце коридора, если понадоблюсь, — сказал он позади меня.

Я не обернулась, чтобы ответить.

— Спасибо.

Дверь закрылась за мной, и я опустилась на закрытое сиденье унитаза. Я вдохнула пар, давая себе время собраться с силами. Посмотрела на душ — сейчас я жаждала его больше, чем зелье Мейстера.

Мне потребовалось слишком много минут, чтобы избавиться от испачканной одежды, которая на мне была, и еще больше времени, чтобы войти в душ. Но как только струи воды коснулись моей головы, на меня обрушился шквал усталости и боли. Я изо всех сил пыталась справиться с туманом, который застилал мой разум.

Меня окутало смятение. Как я здесь оказалась? Что со мной случилось? Почему я была такой худой? Где был Мейстер?

При мысли о Мейстере у меня подкосились ноги. Я с грохотом рухнула на пол душевой. Страх овладел мной, и я едва могла пошевелиться. Слезы катились по моему лицу и смешивались с водой, льющейся сверху.

Мурашки пробежали по коже, когда в голове пронеслись воспоминания о том, как Мейстер привязывал меня к креслу, причиняя боль. Я уперлась руками в стенки душа и попыталась встать, но не могла пошевелиться. Мои предательские мышцы не слушались и сделали меня слишком слабой, чтобы сдвинуться с места.

Я наклонила голову к струям воды, пытаясь смыть ощущение Мейстера на своей коже, очистить воспоминания о нем из моего сознания. И как раз в тот момент, когда я начала плакать от разочарования, дверь в ванную открылась, и вошел мужчина, который присматривал за мной. Он бросился ко мне и наклонился, крепко обхватив руками. От него пахло сигаретным дымом. В спальне это не ощущалось так сильно.

— Я упала, — смогла произнести я, когда обрела голос. — И… не смогла подняться.

— Все в порядке, Рыжая, — успокоил он меня и вывел из душа.

— Нет! — запротестовала я, сумев добавить немного силы в свой голос. — Пожалуйста.

Я протянула руку к душевой кабине, страстно желая быть чистой. Чувствовала себя не тем человеком, я ощущала себя грязной, внутри и снаружи.

В его объятиях мое тело дрожало от холода.

— Ты хочешь, чтобы я тебя помыл? — спросил он.

Я положила голову ему на грудь, чтобы он не видел моего смущения.

— Пожалуйста…

Мужчина глубоко вздохнул, затем повернулся и подошел к все еще включенному душу. Я думала, что он будет стоять позади меня и придерживать, пока я пытаюсь помыться. Но никак не ожидала, что он прямо в джинсах войдет внутрь вместе со мной. Он держал меня в своих объятиях. Он поставил мои ноги на пол и обнял меня одной рукой. Другой он набрал немного шампуня в ладонь и начал втирать его в мои волосы. Я закрыла глаза. Затем вздохнула от облегчения, когда его рука провела по моей коже, смывая пот и вонь, которые я находила такими отвратительными. А после он просто держал меня, когда я стояла под горячими струями. Он стоял позади меня, как опора. Мужчина молчал, пока последние капли мыла смывались с моего тела. Он не произнес ни слова, пока вода не стала остывать, и он тихо спросил:

— Достаточно?

Он выключил душ и завернул меня в полотенце. Усадил меня обратно на закрытое сиденье унитаза, пока сушил мои волосы вторым полотенцем. Я вздохнула, когда его руки массировали кожу головы. И открыла глаза. Открыла и оказалась лицом к лицу с этим человеком. Он не смотрел на меня, настолько он был сосредоточен на своей задаче. Волна чего-то неведомого пронеслась сквозь меня, когда я поняла, что за всю мою жизнь ни один мужчина не заботился обо мне так, как он, тем более совершенно незнакомый.

Ангел. Это ласковое слово промелькнуло у меня в голове.

Его темные волосы были влажными. Джинсы мокрыми, создавая лужу у его ног. Завороженная этой странной доброй душой, этим мужчиной, я положила руку на его запястье. Он замер, как только мои пальцы коснулись его кожи, но осторожно встретил мой взгляд.

— Как… — пролепетала я. — Как тебя зовут?

Темные глаза мужчины чуть сузились. Он убрал руки с моих волос.

— АК.

— АК, — тихо повторила я, ощущая на своих губах необычность его имени.

Не зная, что еще сделать, я поднесла его запястье к своему рту и прижалась одним благодарным поцелуем к пульсу. Я почувствовала, как он ускоряется под моими губами, и услышала его внезапный вздох.

— Мы уже встречались раньше, да?

Он отвел взгляд.

— Однажды.

— У дерева, — сказала я.

Он кивнул в подтверждение. Внезапный прилив эмоций захлестнул мое сердце.

— Ты помог спасти мою Ребекку.

Я поморщилась, борясь со слезами. Затем вспомнила его глаза, волосы и запах, уже такой знакомый.

— Ты пощадил мою жизнь, когда мог уничтожить.

Вздохнув, он неохотно посмотрел на меня.

— Ты ни черта не сделала плохого.

Его слова не были бальзамом, скорее тяжелым металлическим шипом, пронзившим мою совесть.

— Это спорно, — ответила я.

Он изучал меня, его темные глаза оценивали. Я тяжело сглотнула под его пристальным вниманием. Открыла рот, чтобы заговорить. Но слова так и не вышли. Я не могла выразить свой стыд, свою полную вину за то, что была сестрой, которая позаботилась о том, чтобы Ребекка с раннего возраста стала дьявольской девочкой, как считали все в коммуне.

По правде говоря, это я — была девочкой дьявола. Я позволила мужчинам причинить боль ребенку, что еще хуже, я поощряла Ребекку верить, что она сама является злом.

Что она, должно быть, думала обо мне…

— Она здесь.

Кровь, которая плавно текла по моему телу, превратилась в стремительный поток. Я уставилась на АК. Он встретил мой взгляд и осторожно кивнул.

— Р-Ребекка? — я заикалась, уверенная, что ослышалась.

— Лила, — АК отступил назад. — Твоя сестра. Она здесь. Она живет здесь.

АК протянул руку, чтобы я взяла ее. Он хотел, чтобы я встала на ноги. Но это было невозможно. Миллион эмоций пронеслось в моей голове, пока его слова доходили до меня. Она была здесь? Здесь, в этом месте?

— Люди Дьявола, — сказала я, мой голос надломился.

АК нахмурил брови.

— Мы — Палачи Аида. И твоя сестра теперь принадлежит одному из нас.

— Мужчина с длинными светлыми волосами.

— Кай.

Кай. Я прокрутила это имя в голове, смакуя знакомый слог в памяти. Ребекка любила его. Она говорила мне об этом до того, как ее наказали.

Образ за образом Ребекки заполнял мой разум. Ее красивая улыбка, длинные светлые волосы, опустошение на ее лице, когда они публично судили ее в Новом Сионе. Ее лицо, когда она смотрела на меня с такой болезненной покорностью в глазах. Решимость, что ее жизнь всегда будет заканчиваться именно так. И что она была окаянной, которой они ее выставили. Проклятая женщина из рода Евы. Истина, в которую я так долго верила. Титул, который мучил ее всю жизнь.

— Она… она счастлива? — спросила я.

АК кивнул, на его губах появилась небольшая улыбка, и я не смогла бы остановить слезы, даже если бы попыталась.

— Счастлива, — сказал он хрипло, и моя голова упала вперед.

Мокрые волосы скрыли мое лицо, и я закрыла рот руками. Я позволила облегчению вылиться из моего тела. Она была счастлива. Я не знала наверняка. Но она была счастлива. Я не могла желать ничего большего.

АК вышел из комнаты. Затем вернулся и встал в дверях, держа в руках одежду. Я не могла разобрать выражение его лица, когда он наблюдал за мной.

«Его было трудно понять», — подумала я.

Он носил нейтральную маску, которая скрывала его истинные чувства.

Он воздвиг вокруг себя стены для защиты. Я знала это, потому что узнала в нем себя. Я задавалась вопросом: почему?

— Одевайся. А потом тебе нужно поесть.

Мысль о еде вызвала у меня тошноту. Я покачала головой, собираясь протестовать, когда АК сказал:

— Ты не ела почти неделю, пока отходила от наркотиков. Это будет нелегко, Рыжая, но ты должна что-нибудь съесть, — он указал на меня. — Сейчас ты просто мешок с костями.

Он ушел и оставил меня одну. Я взяла одежду, которую он положил на тумбу. Это была длинная футболка и брюки свободного кроя из мягкой на ощупь ткани. Они оказались слишком велики, но я смогла завязать их на своей тонкой талии с помощью шнурка на поясе.

Опираясь на стену для равновесия, я встала и подошла к раковине. Там лежала новая зубная щетка и расческа. Я почистила зубы, и когда рот был чист и свеж, я заставила себя посмотреть на отражение, которого избегала.

Я задохнулась, глядя на девушку в зеркале. Ее кожа была тусклой и серой. Ее кости торчали, а волосы безвольно свисали по бокам. Затем мой взгляд упал на отметины на внутренней стороне ее рук. Десятки отметин, которые уродовали ее бледную, веснушчатую кожу. Я провела кончиками пальцев по этим отметинам, почти ощущая, как игла прокалывает кожу, а небесное зелье, словно чистый солнечный свет, проникает в мои вены. Мое тело покачнулось, а глаза закрылись, когда я вспомнила, как это зелье отвлекало меня от боли и тягот.

Я споткнулась, и мои глаза открылись. При одной мысли о зелье мои щеки покраснели. В животе поселился ужас. Я жаждала зелья больше, чем еды, воды или чего-либо еще. Но потом я подумала о Ребекке, которая была здесь, в этом месте, в безопасности и счастливой, и заставила себя взять расческу. Сконцентрировавшись на ее лице, ее улыбке и надежде, что Грейс добралась до нее живой, я провела щетинками по волосам, пока длинные рыжие пряди не стали прямыми и гладкими.

«Рыжая», — подумала я, глядя на свое отражение. — «АК назвал меня Рыжей».

Из-за цвета моих волос.

Я удивилась, когда на моих губах мелькнула улыбка. Не знаю почему, но мне нравилось это прозвище. Не Фиби. Не шлюха… а просто Рыжая.

Я открыла дверь и медленно, болезненно заставила свои ноги нести меня в том направлении, куда ушел АК. Запах еды почти заставил вернуться обратно в ванную, меня снова затошнило. Но я боролась с этим, решив продолжать двигаться.

Когда я дошла до кухни, АК стоял у плиты и готовил еду. Я не осознавала, что остановилась в дверях, очарованная им, пока он не оглянулся через плечо и не замер. Он переоделся в спортивные брюки, а его волосы были убраны с лица.

Он был невероятно красив. Я не понимала, почему на моих щеках появился румянец, когда эта мысль пришла мне в голову. Мужчины не влияли на меня. Никогда. И все же я была здесь, краснея, как будто ни разу не ощущала прикосновения мужчины.

— Хочешь присесть?

Он дернул подбородком в сторону стола, стоявшего в конце комнаты.

Я села, и АК поставил передо мной кружку. Я узнала этот запах.

— Кофе, — сказал он и вернулся к плите.

— Никогда не пробовала.

Я наклонилась, чтобы понюхать жидкость, но мне пришлось отвернуться от запаха.

— Попробуй, — ободряюще сказал он, ставя передо мной тарелку с едой.

Бекон и яйца. Он пожал плечами и сел напротив меня.

— Я не очень хорошо готовлю, но даже я не могу испортить это.

Я неуверенно разрезала еду. Поднесла небольшое количество ко рту и заставила себя жевать. На вкус она была как опилки. Проглотить её было сопоставимо глотанию лезвия бритвы. Но я продолжала это делать. Я знала, что должна.