Грешник

Глава 13

Саванна

Жужжание в моих ушах даже не идет ни в какое сравнение с тем, что чувствует мое тело, прижатое к Грейсону. После того, как он полностью игнорировал мое существование последние пару недель, последнее, чего я ожидала, это что он придет сегодня вечером, не говоря уже о том, чтобы танцевать со мной. Это неправильно, невероятно запутано, и я должна его ненавидеть. Его склонность играть горячо и холодно — это пресловутый трах ума. И все же, когда его грудь прижимается к моей спине, мне все равно. Это то, чего я хочу — чего я всегда хотела — и я не собираюсь отказывать себе в этом — особенно в свой день рождения.

Я протягиваю руку назад и кладу руку ему на затылок, притягивая его ближе. Яростные взгляды, которые я получаю от Кинсли, только мотивируют меня еще больше. С одним особым движением моих бедер из горла Грейсона вырывается низкий стон. Его губы движутся к раковине моего уха.

— Продолжай в том же духе, и я могу обещать тебе, что весь клуб узнает, как легко можно сорвать это платье.

Дрожь пробегает у меня по спине. Мои нервные окончания оживают, и все, чего я хочу, это чтобы он выполнил это обещание. Повторяя свои движения, его хватка сжимается достаточно сильно, чтобы оставить синяк.

— Саванна Джейд, — предупреждает он, и, услышав, как он произносит мое второе имя, напоминает мне, что это не просто какой-то парень.

Это Грейсон.

Это Грей.

Мой Грей.

***

Когда мы все выходим из клуба, уже час ночи. Проведя несколько часов на танцполе, я никогда в жизни не была такой измученной — и такой возбужденной. В ту секунду, когда мы закончили танцевать, он снова стал тихим, задумчивым парнем, которым я привыкла его видеть, но его глаза оставались на мне.

Когда мы добираемся до парковки, Джейс подъезжает на своем Мерседесе. Картер идет к пассажирскому сиденью, а Джейс указывает на заднее сиденье.

— Давай. Я подвезу тебя домой.

Я колеблюсь, но как только я открываю рот, чтобы ответить, Грейсон появляется из ниоткуда.

— Я это сделаю.

Картер сияет, как гордый родитель, а Джейс хихикает. — Чертовски вовремя. Давай, Кинсли. Садись.

— Н-но…

Вставая через люк, Картер указывает на нее, а затем на машину. — Пойдем, или мы оставим тебя здесь, чтобы идти домой пешком.

Она дуется, как ребенок, садится сзади и закрывает за собой дверь. Я фальшиво улыбаюсь ей и машу рукой, когда Джейс уезжает.

— Пошли.

Мы с Грейсоном идем к его машине в полной тишине. Он открывает дверь, и мы оба забираемся внутрь. Есть так много вещей, которые я хочу ему сказать, но, судя по выражению его лица, он не хочет этого слышать. Ушел горячий и вспыльчивый парень, чья ревность взяла верх сегодня вечером. Вместо этого он холоден как камень.

На полпути домой я больше не могу молчать. Я тянусь, чтобы включить радио, но он сразу же выключает его. Закатывая глаза, я поворачиваюсь, чтобы посмотреть на него.

— Спасибо, что подвез меня домой. Я не была уверена, что сказать Джейсу там.

Ничего. Ни улыбки, ни хмыканья. Он просто пустой. Я сосредотачиваюсь на том, чтобы смотреть в окно, наблюдая за мелькающими огнями, когда мы выезжаем из города.

Мы подъезжаем к моему дому, и я вздыхаю с облегчением, когда замечаю, что моего отца нет дома. Он уже забыл о моем дне рождения, хотя я и не ожидала, что он вспомнит. Последнее, чего я хотела, это иметь дело с тем, что он спрашивает меня, где я была сегодня вечером — как будто у него есть какое-то право вести себя как родитель.

— Еще раз спасибо.

Он не говорит ни слова, когда я выхожу из машины и бегу внутрь, перепрыгивая через прогнившие части крыльца, которые я запомнила. Часть меня думает просто лечь спать, но в клубе было так многолюдно, что я чувствую себя грязной и отвратительной. Я беру полотенце из бельевого шкафа и иду в ванную.

На протяжении всего моего душа я не могу избавиться от ощущения прикосновения Грейсона. Это повсюду. Его руки на моей талии. Его губы у моего уха. Длина его штанов, когда я прижимаюсь к нему. Это захватывает мой разум и мешает сосредоточиться на чем-то другом.

Скользнув рукой между ног, я прижимаю два пальца к своему клитору, потирая круговыми движениями. Я закрываю глаза и представляю, что это Грейсон. Моя голова откидывается на плитку, когда я пытаюсь представить, как он делает это со мной, но я знаю, что ничто не похоже на реальность. Этот поцелуй в коридоре не просто захватил мое дыхание. Это разрушило меня даже для меня.

Сдавшись, я выключаю воду и вылезаю, прежде чем обернуть полотенце вокруг груди. Когда я захожу в свою комнату и закрываю за собой дверь, тень, отбрасываемая на стену, говорит мне, что я не одна. Я собираюсь закричать, но что-то останавливает меня.

— Грейсон? — Я включаю свет и вижу, что он сидит на моей кровати, уставившись на свои руки. — Что ты здесь делаешь?

Его глаза встречаются с моими, прежде чем окинуть взглядом мое тело, напоминая мне, что я только в полотенце. Через секунду он встает и проходит через маленькую комнату. Я прижимаюсь спиной к двери, и он так близко, что я чувствую его вкус. Наше дыхание смешивается, когда он проводит костяшками пальцев по моей руке, и противоречивый взгляд на его лице заставляет мое сердце болеть.

— Скажи мне остановиться, Сев. — Он почти шепчет. — Скажи мне уйти. Ты должна.

Я должна, это ясно. Ничего хорошего из этого не выйдет. Не тогда, когда он ненавидит меня. Не тогда, когда его единственная миссия в жизни — уничтожить меня. И все же я хочу, чтобы он был здесь, больше, чем я когда-либо хотела чего-либо.

— Останься.

Как щелчок кнута, его сдержанность лопается, и во второй раз за две недели его губы на моих. Я задыхаюсь от внезапного движения. Пользуясь случаем, он просовывает свой язык мне в рот и переплетает его с моим. Он на вкус так, как выглядит — сексуально и опасно, с небольшим намеком на дом.

— Черт возьми, — стонет он, прижимаясь ко мне. — Ты не представляешь, как сильно я этого хотел. Хотел тебя.

Моя голова склоняется набок, когда он начинает целовать мою шею. Его рот подобен волшебству, когда он облизывает и сосет чувствительную кожу. Я уже чувствую, какой он твердый. Его рука начинает скользить по моему бедру, приподнимая полотенце ровно настолько. Поначалу он нежен, потирает меня во всех нужных местах. Мое тело полностью в его власти, и я бы осталась такой навсегда, если бы мне дали шанс.

— О Боже. — Я дышу, дрожа от удовольствия.

Он ухмыляется. — Ты еще ничего не видела, детка.

Одно только ласкательное имя превращает меня в кашу. Его губы снова находят мои, и он целует меня, жестко, но сладко. Все еще держа полотенце вокруг меня, он кладет свою руку на мою и медленно начинает отрывать ее.

— Можно? — Спрашивает он, голос полон искренности. Например, если я скажу ему "нет", он будет уважать это. Как будто я все контролирую.

Я киваю и отпускаю единственное, что прикрывает меня, позволяя ему сползти вниз, пока оно не упадет на пол. Он позволяет своим глазам скользить по моему телу и прикусывает губу.

— Ты идеальная.

Схватив меня за бедра, он поднимает меня и переносит на кровать. Он осторожно укладывает меня, прежде чем стянуть рубашку через голову. Мне нужно сопротивляться желанию поныть о том, насколько он физически безупречен. Термин “пресс как стиральная доска” был придуман с учетом этого мальчика. Я уверена в этом.

Моя рука поднимается и ложится на его грудь, затем опускается вниз. Я чувствую каждую мышцу, запоминаю каждую впадину. Он остается совершенно неподвижным, пока я не дотягиваюсь до его штанов и расстегиваю пуговицу. Я медленно расстегиваю молнию, пока он наблюдает за мной.

— Сними их, — говорю я ему. Когда он все еще кажется неуверенным, я смотрю ему прямо в глаза. — Я хочу этого, Грей.

Он борется с чем-то, когда делает несколько вдохов. — Ты понимаешь, о чем просишь? Я знаю, что ты девственница, но я не сдамся. Я не могу. Я не знаю, как.

— О-откуда ты это знаешь?

— Ты сказала мне, — признается он. — В ту ночь, когда ты была пьяна, и я привел тебя обратно в свой дом.

К черту меня и мои пьяные признания. Я могу только представить, что еще слетело с моих губ. Однако это все равно не меняет того факта, что я хочу этого, хочу его. Я хватаю его за плечи и притягиваю к себе, прижимаясь своими губами к его.

— Возьми это, Грейсон. Это твое. Так было всегда.

Он рычит, прежде чем встать, одним движением стягивая штаны и боксеры. Его твердый член высвобождается, заставляя мои глаза расшириться. Он большой, наверное, восемь или девять дюймов, и толстый. Я робко обхватываю его рукой, и он шипит, откидывая голову назад. Придвигаясь к краю кровати, он наблюдает за тем, как я высовываю язык и облизываю кончик, пробуя на вкус маленькую капельку скопившейся предварительной спермы.

— Черт, — бормочет он.

Я беру головку в рот и обвожу ее языком, пока накачиваю остальное рукой. Его реакция только поощряет меня продолжать. Я провожу им внутрь и наружу несколько раз, пока он не упирается в заднюю стенку моего горла. Грейсон стонет, запуская руку в мои волосы и оттягивая меня от себя.

— Ты продолжаешь так делать, и это не продлится достаточно долго, чтобы я мог что-нибудь предпринять.

Когда я ложусь на спину, он снимает джинсы и забирается на кровать рядом со мной. Он целует мою шею, затем продолжает двигаться дальше вниз по моему телу. Когда он добирается до моей груди, он берет один сосок в рот и сосет, в то время как его пальцы дразнят другой. Я выгибаю бедра, издавая громкий стон. Я знаю, что мне следует вести себя тихо на случай, если мой папа вернется домой, но я ничего не могу с собой поделать. Это слишком приятно.

— Трахни меня, Грей. Пожалуйста, трахни меня.

Он стонет и прижимается лбом к моей груди. — Господи, Сев. Ты не можешь просто говорить такие вещи и ожидать, что я не сгорю на месте. — Двигаясь еще ниже, он обдает прохладным дыханием мой пупок. — Скоро, детка.

Я собираюсь возразить, когда его язык скользит по моему клитору, и я мгновенно вижу звезды. Он пару раз щелкает языком, заставляя меня дрожать и извиваться на кровати, прежде чем скользнуть одним пальцем внутрь меня.

— Ты такая вкусная, — бормочет он мне в губы, прежде чем снова наброситься на меня за добавкой.

Моя рука тянется вниз, запуская пальцы в его волосы, чтобы притянуть его ближе и добиться большего трения. Когда я начинаю тереться о него, он вытаскивает один палец и заменяет его двумя. Жжение неприятное, но лишь незначительное. Как будто он может почувствовать мой дискомфорт, он сильнее надавливает и втягивает мой клитор в рот. Его пальцы работают, чтобы раздвинуть меня, в то время как его рот заставляет меня чувствовать то, что могло бы посрамить даже лучшие наркотики.

Давление начинает нарастать, и мне становится все труднее сохранять спокойствие. Он добавляет еще один палец и стонет, когда его язык и большой палец массируют меня так, что я перехожу грань. Мой оргазм взрывается внутри меня, когда я выкрикиваю его имя.

— Срань господня! — Я тяжело дышу, приходя в себя от сильной эйфории. — Это было потрясающе.

Он поднимает голову и облизывает губы, вытаскивая презерватив из кармана джинсов. — Мы только начинаем.