Грешник

— Ну, черт возьми. — Парень, которого я не узнаю, говорит мне, подходя поближе. — Кем бы ты могла быть, красотка?

Я пытаюсь обойти его, но он встает прямо у меня на пути. Серьезно, я не в настроении для этого дерьма.

Он похож на одного из друзей Нокса, только моложе. Его черные волосы всклокочены, как будто никто не говорил ему, что этот стиль вышел из моды в 90-х. Рукава его рубашки были оторваны, а джинсы разрезаны на шорты. Как будто он вышел прямо из плохого независимого фильма.

— Куда ты идешь, красавица? Я просто хочу поговорить.

Я делаю шаг назад, чтобы обрести немного личного пространства. — Нет, спасибо. Я пас.

— О, да ладно тебе. По крайней мере, позволь мне узнать твое имя.

— Здесь какая-то проблема, Трей? — Нокс появляется из ниоткуда.

Судя по тому, как он замирает, услышав голос Нокса, я предполагаю, что они не друзья. Хорошо. Это то, что я могу использовать в своих интересах.

— Нет, вовсе нет, — говорит он, меняя поведение. — Я просто пытался узнать имя моего нового соседа.

Новый сосед?! К черту мою жизнь.

Нокс подходит ко мне и кладет руку мне на плечо, ведя меня вокруг Трея, чтобы он снова меня не остановил. — Ну, мне не кажется, что она хочет отдать это тебе.

Как бы я ни была зла на него и думаю, что ему следует пересмотреть свой жизненный выбор, я никогда не была так рада его склонности к преследованию. Клянусь, этот парень умудряется видеть и слышать здесь все вокруг. Не происходит ничего такого, о чем бы он не знал. Вот почему, несмотря на то, что иногда мне хочется врезать ему по лицу, я стараюсь оставаться на его хорошей стороне.

Одарив Нокса благодарной улыбкой, я продолжаю свой поход в винный магазин, потому что что может быть лучше, чем провести воскресенье, чем купить еще водки для алкоголика?

***

В понедельник утром, когда я прихожу в школу, у меня уже закончились силы. Идя на первый урок, я понимаю, что Грейсона с нами нет. Странно, потому что я видела его машину на стоянке, когда Брейди высадил меня. Однако, когда мы входим в класс, я понимаю почему. Он уже здесь, но он больше не занимает то место, которое занял только для того, чтобы позлить меня. Вместо этого он сидит рядом с Делейни. Они над чем-то смеются, когда ее глаза встречаются с моими.

Видеть их вместе намного усиливает обычное чувство ностальгии. Если бы все не изменилось — если бы Грейсон не уехал, и моя жизнь не превратилась из благословенной в разбитую — мы бы, вероятно, все сидели вместе. Мы с Греем были бы влиятельной парой, а Делейни по-прежнему была бы моей лучшей подругой.

— Почему он сидит с ней? — Спрашивает Кинсли, как будто мы близки.

Я закатываю глаза. — Извини, в прошлый раз, когда я проверяла, я не была его опекуном.

Мы занимаем свои места, и я изо всех сил стараюсь не обращать на них внимания, но это легче сказать, чем сделать.

Цель проста — создать графику, используя по крайней мере пять различных эффектов Photoshop. Это не могло быть более прямолинейным, и это было бы легко, если бы мне позволили сосредоточиться на этом. В третий раз Грейсон роняет стилус на пол. Я бросаю на него взгляд, но продолжаю делать свою работу.

— Саванна, — шепчет он, но я не отвечаю. — Саванна. Псс. Сави.

— Что? — Я огрызаюсь.

— Достань это для меня.

— Нет. Сделай это сам. Я уже поднимала его последние два раза, когда ты его ронял.

Он наклоняется вперед над столом, глядя на меня со злым блеском в глазах. — Ты уверена, что хочешь сказать мне "нет"?

Конечно, он собирается играть в эту игру. — Ты действительно так это делаешь? Делаешь меня своей личной сучкой? Я думала, ты более изобретателен, чем это.

— Я думаю, тебе нужно немного почувствовать вкус смирения. — Он ухмыляется. — И ничто не сделало бы меня счастливее, чем иметь Королеву Школы в моем полном распоряжении.

Не желая злить его, я наклоняюсь и беру стилус, прежде чем швырнуть его на его стол. — Ты действительно мудак, ты знаешь это?

Он самодовольно ухмыляется. — Ага.

***

До конца недели он продолжает испытывать мои возможности. Заставлял меня приносить ему воду во время обеда, таскала его книги в класс и даже заставлял меня завязывать шнурки на его ботинке посреди коридора. Все выглядят смущенными, когда я повинуюсь каждому его слову, и я вот-вот сорвусь. Я могу быть кем угодно, но я не чей-то рабыней.

— Я умираю с голоду, — стонет Грейсон за обедом, глядя на тарелку Картера. — Это выглядит неплохо. Что это такое?

— Получи свой собственный, придурок. Я не делюсь едой.

Грей улыбается, глядя на меня, и я уже знаю, что он собирается сказать, еще до того, как он открывает рот. — О, Сави…

— Нет.

Его брови удивленно приподнимаются. — Нет?

— Ты слышал меня. Нет. Иди сам готовь свой чертов обед.

Джейс выдыхает с облегчением. — Самое время. Черт возьми, Сэв. Я уже начал задаваться вопросом, куда делся твой хребет.

— Да, ну, я могу только пытаться быть милой так долго, прежде чем людям нужно будет знать свое место.

Наверное, глупо провоцировать его, и есть такая огромная вероятность, что это обернется против меня, но у меня такое чувство, что он пока не готов раскрыть свои карты. Он все еще хочет контроля. Он хочет заставить меня страдать, и он не может сделать этого, не затягивая с этим. Итак, я разоблачаю его блеф.

— Знаешь мое место, да?

Он обнимает Кинсли одной рукой. Она лучезарно улыбается ему, как всегда, когда он проявляет к ней хоть какое-то внимание. На это почти грустно смотреть. Она так увлечена им, что не видит, как плохо он с ней играет.

— Это должно меня запугать? Ты трахнул школьную шлюшку. Поздравляю! Как и все остальные с одним почтовым индексом.

Картер давится своим напитком, в то время как лицо Кинсли приобретает сердитый оттенок красного.

— Я начинаю думать, что ты так одержима моей сексуальной жизнью, потому что у тебя нет своей собственной. Ты что, девственница? — Парирует она.

Я хихикаю, разыгрывая это с легкостью. — Нет, милая. Может, я и не сплю с половиной города, но я определенно не девственница.

— Докажи это, — кокетливо замечает Джейс.

Челюсть Грейсона отвисает от этого предложения. Я прикусываю губу и оглядываю Джейса с ног до головы. — Поехали.

— Не смей, черт возьми. — Голос Грея такой низкий, что кажется почти демоническим — взгляд его глаз бросает мне вызов снять с него оковы.

Картер откидывает голову назад, смеясь. — Здесь определенно есть два человека, которым нужно вытрясти немного дерьма из своих систем, но Джейс не один из них. Извини, приятель.

Каждая частичка меня хочет отбросить осторожность на ветер и трахнуть Джейса только ради того, чтобы разозлить Грейсона. Он неделями тыкал мне Кинсли в лицо, и мысль о том, что я смогу заставить его почувствовать хотя бы каплю этой ревности, так заманчива. Однако последнее, чего я хочу, — это отказаться от этой части себя, чтобы я могла причинить боль кому-то другому.

— К черту это. Это не стоит моего времени. — Я встаю из-за стола, хватаю свои вещи и направляюсь к двери.

Коридоры превращаются в город-призрак, когда я пробираюсь по ним. Кем, черт возьми, он себя возомнил? Последние несколько дней он только и делал, что выставлял меня дурой, использовал Кинсли, чтобы заставить меня ревновать в течение нескольких недель, а теперь он думает, что может указывать мне, что я могу, а что нет? Ни единого шанса в аду.

Я открываю свой шкафчик и замечаю знакомую картинку, приклеенную скотчем к дверце. Нам с Греем было всего шесть, когда это было снято, сразу после того, как его отец закончил строить домик на дереве на заднем дворе. Мы выглядим такими счастливыми, когда улыбаемся из окон. Что случилось с мальчиком на этой фотографии? Черт, что случилось с девушкой на той фотографии?

— Я должен был тогда знать, какая ты лгунья.

Я оборачиваюсь и вижу, что Грейсон стоит там, уставившись на фотографию так, словно хочет сжечь ее своими глазами. Когда он тянется за ней, я захлопываю свой шкафчик. Я уже потеряла свое ожерелье. Он больше ни черта у меня не заберет.

— Открой это, — требует он.

— Нет.

Подойдя ближе, он вторгается в мое пространство. — Тебе становится слишком комфортно с этим словом.

— Что сделало тебя таким холодным? — Спрашиваю я в полном недоумении. Это не может быть тот самый мальчик, с которым я раньше пила молочные коктейли.

— Позволял себе верить, что ты была хорошим человеком. Что я мог бы доверять тебе. — Он усмехается. — Все, что с тобой случилось, и все, что будет — ты это заслуживаешь. — Уголок его рта приподнимается, как будто он знает, что следующие слова будут жалить. — Даже иметь отцом пьяницу-наркомана.

Моя рука взлетает, чтобы влепить ему пощечину, но это уже то, чего он ожидал. Он ловит мое запястье в воздухе, и эта раздражающая ухмылка становится еще шире.

— Ты хочешь попробовать это снова?

Я замахиваюсь другой рукой, только для того, чтобы он поймал и это тоже. Одним быстрым движением он прижимает меня к холодному металлу, мои руки зажаты над головой. Наши глаза встречаются, оба яростные и решительные, пока его губы не врезаются в мои собственные.