Развод. (не) Говори прощай

Глава 26. Ольга

Мы садимся за стол. Болтаем ни о чём. Как будто каждая из нас остерегается касаться каких-то тем. Активнее всего говорим о моём сыне. Светлана слушает с неподдельным интересом. Хочет узнать даже такие мелочи, которые обычно никого не интересуют.

— Вы с Алишером всё так же хотите детей? — спрашиваю невзначай.

Светин взгляд моментально тухнет. Не хочет отвечать, мнётся.

— Извини, если я что-то не то сказала, — поспешно извиняюсь, чувствуя, что подошла слишком близко к двум самым сложным для Светланы вопросам.

— Не переживай, Оленька. Всё в порядке. Но так получилось, что мы с Алишером больше не вместе.

— Как?! — делаю вид, что удивлена.

Хотя я и правда удивлена. Глядя на Хакимовых, я и предположить никогда бы не смогла, что они расстанутся.

— Так получилось, — коротко отзывается Света. — Мне трудно об этом говорить…

— Но хотя бы скажи, в чём причина.

— Я не знаю.

Недоумение сковывает моё лицо.

— Как это ты… не знаешь? — медленно произношу я, чувствуя участившийся пульс в висках.

— Оля… — вздыхает Светлана и трёт лоб.

Тут я замечаю, что Ильяс у неё на руках совсем обмяк и уснул. Забираю ребёнка и уношу в детскую. Пока я ходила, Света всё это время будто бы не двигалась — так и сидела за столом в одной позе.

Опускаюсь на соседний стул и аккуратно кладу свою ладонь поверх её ладони.

— Светочка, мне ты можешь доверять.

— Спасибо, — произносит она. — У меня словно весь мир померк. Но я верю, что всё к лучшему.

— Конечно, конечно! — горячо убеждаю её. — Расскажи, что случилось?

— Я бы сказала, что ничего. Но, конечно, это неправда. Понимаешь, Алишер много работал последнее время, сильно уставал…

Понимающе киваю:

— Да-да. Тебе, наверное, очень не хватало его внимания?

Светлана жмёт плечами:

— Да нет, хватало. Я всегда любила его. И сейчас, признаться, всё ещё люблю…

— Но чувства всё-таки немного притупились? — подсказываю я.

— Нет, что ты! — открещивается Света. — У нас вообще всё складывалось очень хорошо. И бог как будто бы услышал мои молитвы! Понимаешь?

— Не очень…

Она тушуется и отводит взгляд.

— Оля, я так тебе завидую, — произносит совсем невпопад. — Не представляешь, как тебе повезло. Не подумай, это светлая зависть. Прошу тебя, изо всех сил береги своё счастье и будь очень благодарна Тимуру за то, что он насколько внимательный муж и отец!

Подо мной словно начинает шататься стул, и пол, и весь дом целиком. Голова тяжелеет. Слёзы сами рвутся наружу. Никаких сил нет сдержаться!..

— Оля?.. Оля, ты чего? Оленька?.. — Светлана в шоке смотрит на меня.

А я рыдаю в голос, рыдаю, рыдаю. Остановиться не могу…

— Боже, Оленька, скажи что-нибудь! Я обидела тебя чем-то?!

Она кидается ко мне, обнимает, прижимает к себе. Я содрогаюсь в истерике, уже не скрывая своего истинного состояния.

— Ну, не молчи! Умоляю! — просит Светлана. — Что мне сделать, чтобы тебе легче стало?

— Ничего… — бормочу. — Ничего ты не можешь сделать, Светочка. И я не могу… и никто не может.

— Нет таких вещей, которые пережить невозможно. Бог нам даёт только те испытания, которые мы в силах выдержать.

Безнадёжно качаю головой:

— Если бы ты знала, Света… Если б хоть кто-то знал…

— О чём?

— О Тимуре… — шепчу.

Она медленно выпускает меня из объятий, чтобы заглянуть в глаза:

— Что с ним?.. — на Светином лице застывает настолько неподдельный ужас, что мне вдвойне становится страшно. — Он… болен?..

— Ч..что? — переспрашиваю, и слёзы останавливаются. — Нет, он… Тимур здоров.

— Слава богу! — с облегчением выдыхает Светлана. — Главное — чтоб здоровье было, а остальное приложится! Чего же ты тогда плачешь?

Она светло улыбается. Мне тоже хочется улыбнуться в ответ, но я отвечаю совсем без улыбки:

— Тимур мне изменяет.

Света моргает несколько раз, будто бы не понимает значения моих слов.

— Оля, ты… уверена?

Киваю с горечью:

— Да… И хуже того. У него, считай, вторая семья.

— Нет… Не может быть…

Светлана закрывает себе рот ладонью, наверное, чтобы не закричать. Её пошатывает. Возможно, примерно так же выглядело и моё лицо, когда я узнала ту же новость.

— Какой кошмар… Оленька, ты точно это знаешь?

— Точно, — произношу твёрдо. Мой голос больше не дрожит. И слёз больше нет, они закончились. Вот последний остаток на Светином плече вырыдала. — Точнее не бывает. Единственное, чего я не знаю, это что делать мне.

— Боже мой… боже мой… — повторяет Светлана растерянно. — Оля, это так ужасно. Измена — это самое страшное предательство, какое только может быть между мужем и женой! Не представляю, каково тебе! В моей семье такого никогда не случалось… Даже думать не выносимо, что бы я делала на твоём месте…

Смотрю на неё и… Не знаю, как объяснить. Я чувствую, что Светлана не лжёт! Ни капли! Поклясться могу! Уж мне ли не знать, как ведут себя изменники?!

— Света, — аккуратно заговариваю, — скажи мне, что толкает людей на измену?..

— Не знаю… не знаю… — тараторит она. — Никогда этого не понимала, никогда. Если уж плохо человеку в семье, то пробуй изменить что-то. Но вот так предавать! Это бесчеловечно! И дети… ведь дети тоже страдают…

Вдруг она меняется в лице. Румянец сходит со щёк, оставляя болезненную бледность.

— Прости, Оленька… Я на минутку… — бросает Светлана и пулей вылетает из кухни.