Мой милый шрам

Глава 18

Марк

Я праздновал маленькую победу, Марта осталась дома и обиженно закрылась в спальне. Хотел бы я видеть ее лицо, когда ровно в семь часов вечера, я вышел из квартиры, хлопнув входной дверью. Правда поехал я не на свидание с Натальей, а к себе домой, но Марте знать об этом было не обязательно, я хотел, чтобы она немножечко понервничала. Судя по количеству звонков, которые она обрушила на мой мобильный, моя блондинка была в бешенстве, сначала я сбрасывал вызовы, а потом отключил телефон, злорадно улыбаясь. Интересно, она уже заметила, что я забрал единственный ключ от квартиры, закрыв ее снаружи, на случай, если она решит отомстить мне и пойти на встречу.

Я успел помыться, поваляться, вытереть пыль и даже поспать, а потом переоделся в чистую одежду, набрал в бургерной целый пакет фаст-фуда и поехал к моей разъяренной мегере. Если она не хочет цветов, буду возвращать ее расположение любимой едой.

Я застал ее сидящей перед выключенным телевизором, с телефоном в руке. Свой я так и не включил. Я поставил пакет ей на колени.

— Не подлизывайся ко мне, предатель! — зашипела она, разворачивая бургер.

— Дай один, — я потянулся к пакету, но Марта хлопнула меня по руке и убрала его подальше.

— Тебя плохо кормили?

— Успел проголодаться, потратил много энергии, — улыбнулся я.

Марта злобно на меня уставилась, продолжая жевать. Мы оба знали, что я никуда не ходил, моя блондинка слишком проницательна и, наверняка, сразу заметила мои заспанные глаза и свежую одежду.

— Когда у тебя следующая встреча с твоими красавчиками? — я погладил ее ногу.

— А что? — подозрительно спросила она.

— Надо составить расписание так, чтобы мои встречи совпадали с твоими, иначе мы будем редко видеться, — невозмутимо сказал я.

— То есть мое предложение оставить все, как есть и жить вместе, ты отвергаешь? — Марта была недовольна.

— Я хочу чтобы ты переехала, но на такие условия не согласен. Можешь и дальше встречаться со своими Борисами, но я заведу себе ровно столько же Наташ.

— Из принципа? — буркнула моя блондинка, одарив меня суровым взглядом.

— Нет, чтобы ты поняла, что я чувствую.

— Без проблем! — быстро ляпнула Марта, забрала пакет с бургерами и ушла в спальню.

Непробиваемый человек… Хотя я и не ждал, что это будет легко. Я до сих пор находился в приятном шоке от того, что теперь между нами настоящие отношения, а не секс без обязательств. А еще она была готова жить вместе, три дня назад я и не мечтал об этом. Осталось только немного дожать Марту, чтобы она перестала заниматься своими глупостями.

***

За те две недели, что мы официально числились парой, Марта так ни разу и не сходила на охоту за сокровищами. Мы никак это не обсуждали, я больше ни о чем не расспрашивал, не подкалывал и не шантажировал ее воображаемыми свиданиями. Переезда не состоялось, вещи Марты по прежнему находились у нее дома, хотя добрая половина одежды, косметики и всяких флакончиков перекочевали в мою квартиру. Ночевали мы всегда вместе, иногда у нее, а иногда у меня, не соблюдая очередность, поэтому часть моих вещей так же переехала к Марте. Я лишь однажды спросил, не устала ли она ездить туда-сюда, но моя блондинка сказала, что ее все устраивает. Полная смена дислокации обозначала бы для нее капитуляцию и отход от дел. Но Марта оставалась в своем репертуаре, она вроде как перестала заниматься своими грязными делишками, но не обещала, что это насовсем. Хотя она продолжала чудить по мелочи. Когда в кинотеатре мы стояли в очереди за поп-корном, Марта внезапно развернулась ко мне, делая вид, что мы не знакомы и громко и разгневанно произнесла на весь зал: «Молодой человек, перестаньте тереться об мою ногу, я сейчас позову охрану!». На меня подозрительно смотрела сотня любопытных глаз, а Марте казалось это очень смешно. А вчера мы заехали в супермаркет за вином к ужину, и пока я изучал бутылки, выбирая лучшую, моя сумасшедшая, видя что рядом с нами стоит женщина, схватила меня за рукав и начала умолять, чтобы я не тратил последние триста рублей на выпивку и купил на них еду для нашего сына. В общем, жилось мне теперь не скучно.

Мое тихое, почти семейное счастье омрачал отец, он снова начал дергать меня и подключать к делам на фирме. Я нехотя и невнимательно выполнял свою работу, стараясь поскорее сбежать домой.

Сегодня он обрывал мой телефон с самого утра, но мы с Мартой были занятыми более приятным занятием, поэтому я поднял трубку только с десятого раза.

— Где ты? — остервенело орал отец.

— Дома, — испуганно ответил я.

— Быстро приезжай в офис!

Я не планировал ехать на работу, у меня не было запланировано дел и встреч, я обещал Марте съездить к ее родителям.

— Это срочно?

— Это очень срочно, Марк! Немедленно дуй сюда! Немедленно! И не бери трубку… Ни от кого!

Его голос срывался в истерику и меня передернуло от панического страха. Что-то произошло… Никогда прежде отец не разговаривал со мной так грубо.

Я летел в офис, вспоминая, где я мог накосячить или подставить его, но в голову ничего не шло. В последнее время, я не занимался самодеятельностью, я выполнял его просьбы и делал все так, как он говорит, лишь бы побыстрее закончить и поехать к Марте. Когда я вошел в кабинет, отец стоял возле окна, стуча пальцами по экрану мобильного, на нем совсем не было лица, он был крайне встревожен и заметно нервничал.

— Что случилось? — осторожно спросил я.

— У нас огромные проблемы, Марк, — озабоченно ответил он, — В детском центре обрушилось два этажа… Есть погибшие…

Мое сердце рухнуло на землю. Центр не сдан, он был готов на восемьдесят процентов, отец очень торопился, подгонял строительные бригады, я только вчера выезжал на объект и просил их шевелиться быстрее.

— Погибло два рабочих, еще двое в критическом состоянии. Сейчас будет проводиться проверка, нас будут трясти, — сипло произнес он.

— Почему произошло обрушение? — я спросил еле слышно.

— Я не знаю! — выкрикнул отец, — Все было нормально! Но вдруг пошла трещина и сложились перекрытия…

Я закрыл лицо ладонями, меня трясло от ужаса, я не мог поверить, что все происходящее не вымысел и мои страшные опасения воплотились в жизнь. И в этом виноват я.

— Твое имя есть в документах, тебя вызовут, — отец стал говорить спокойней, — Сейчас я поднимаю все связи, но соскочить так просто не получится. Поэтому нельзя путаться в показаниях, нужно следовать одному сценарию…

— Что ты имеешь в виду?

— По накладным все отлично, если рабочие не соблюдали технику безопастности или продавали дорогой материал и меняли его на дешевый- это будут не наши проблемы!

— Ты хоть понимаешь, что говоришь? Они ничего не меняли! — я не верил своим ушам, — Это по нашей вине погибли люди!

— Не ори об этом на каждом углу, — зашипел отец, — Никто не хотел этого.

— У них же есть семьи, дети…

— Мы заплатим компенсацию…

— Как у тебя все просто! — я заводился, — кинешь пачку денег и всё станет нормально?

— А что ты прикажешь мне делать? Сесть в тюрьму?

— Я…я не знаю! — сбивчиво тараторил я.

— В этом твоя проблема, ты никогда ничего не знаешь, зато знаю я! Подотри нюни и думай только о себе. Они уже умерли, им все равно!

Я все больше впадал в ярость от его цинизма. Передо мной стояло жестокое, надменное чудовище, переживающее только за сохранность собственной шкуры.

— Какое же ты дерьмо! — злобно выкрикнул я, — Я не сделаю этого! Ни за что!

— Да, дерьмо, только тебе это не мешало всю жизнь тратить мои денежки, спуская их на дорогие тачки, жратву и шлюх. Что ты из себя представляешь, Марк? Ты — никто, ноль! — отец брызгал слюнями, — Депрессивный, вечно ноющий слюнтяй, который бесится с жиру, спит до обеда и рисует картинки. Ты не делаешь ничего полезного, ничего не умеешь, ты не заработал и рубля! Ты паразит, сидящий на моей шее. Все, что у тебя есть, дал тебе я! Да, ты красиво живешь, водишь смазливую подружку по ресторанам и ни в чем себе не отказываешь благодаря грязным, нечестным деньгам, поэтому будь добр, заткнись и делай то, что тебе говорят…

По моим щекам текли слезы и я ненавидел себя за слабость, которую проявил перед ним. Во мне бурлила ненависть, обида, разочарование и дикая горечь.

— Больше никогда в жизни я не возьму твоих денег, — сказал я дрожащим голосом.

— Ох, не смеши меня! Ты жизнь-то эту видел? Ты же ни к чему не приспособленный!

— Да пошел ты…

Я собирался выйти из кабинета, но отец опередил меня, первым подойдя к двери.

— Ты давай… пореви… успокойся и не дури. Думай головой Марк, этим людям уже ничем не поможешь, нужно думать только о себе.

Когда дверь закрылась, я опустился на стул, вытирая мокрые щеки и хотел позвонить Марте. Я уже знал, что сделаю, но пока не решался набрать ее номер. Мне нужно было переварить произошедшее, принять и пережить первую острую фазу боли.

Прямо из офиса я поехал в прокуратуру и подробно описал все схемы, лазейки и аферы, используемые в работе фирмы. Я не уменьшал своей вины и честно рассказывал, в чем принимал участие. Я надеялся, что меня посадят, я заслуживал этого… Сотрудники смотрели на меня странно, я ощущал себя предателем, но поступить иначе я не мог. Виновные должны быть наказаны, мне совершенно не жаль себя, мне жаль невинных людей, погибших из-за моей трусости и молчания. Но, к моему сожалению, задерживать меня никто не стал, объяснив, что моя должность и степень ответственности при таком раскладе, слишком несущественная, я не являюсь ни заказчиком, не исполнителем и могу фигурировать в деле только, как свидетель. Отвратительно! Я был убит…

Окончательно меня добило то, что отец позвонил мне примерно через час, после того, как я вышел из здания прокуратуры, я даже не успел доехать до дома. Он уже знал о моем поступке, видимо успели предупредить. Отец назвал меня полным придурком и выродком, сказал, что своими действиями я только опозорил его и ничего не добился, этому делу никто не даст ход.

Какой же грязный, прогнивший мир…

Я метался по дому, как раненный зверь, не справляясь с обрушившимся на меня горем. Я виноват. Как же сильно я виноват! Я представлял лица людей, которым сообщают о смерти близкого, их крики отчаяния, страх, панику и боль утраты. Я плакал, как девчонка, но не мог держать эмоции, они накрыли меня лавиной. Отец прав, я ничтожество и это случилось из-за меня! Моя жизнь больше никогда не будет прежней и я буду нести этот груз на сердце до конца дней. Заслуживал ли я вообще право жить?

Марта звонила уже несколько раз, но я не брал трубку, не до нее. Ближе к ночи, я написал, что сегодня не приеду- большие проблемы на фирме, отключил телефон и надрался, как последняя скотина. А рано утром, пока она не проснулась и не успела приехать, не смотря на хмельную голову, собрал рюкзак, вызвал такси и поехал в офис.

Отец уже был на месте, такой же взъерошенный и холодный. Как ураган, я подлетел к его столу и пока он находился в смятении от моего бурного появления, швырнул перед ним прозрачную папку.

— Карты, деньги, ключи от квартиры и от тачек. Часы и другие побрякушки в сейфе. Больше не хочу тебя знать! Для меня, ты умер!