Яд в моём сердце

Эла откинула простыню, медленно, почти беззвучно, поднялась с постели и, совершенно нагая, направилась к мужчине.

— Эдик, ты… что-то случилось? — она нежно обвила его за пояс руками и вплотную прижалась разомлевшим ото сна телом. Но он отстранился, осторожно размыкая объятия и окидывая её отрешённым взглядом.

— То, что между нами случилось… это неправильно. Это просто… ни в какие ворота. Кажется, мы вчера здорово перебрали и… — запинаясь, произнёс он. — Прости, Эла, но это… было ошибкой.

Каждое слово обжигало сердце, тяжким грузом оседая в душе. Нервно глотнув воздуха, Эла внезапно устыдилась своей наготы, прикрыла руками грудь и попятилась. Слова застряли комом в горле. Всхлипнув, она натянула халат и услышала, как в прихожей хлопнула входная дверь. Полянский ушёл, оставив её наедине со своими сомнениями и тягостными мыслями. Это крах. Полный, позорный крах. Эла упала лицом в подушку и безудержно разрыдалась. Так её ещё никогда и никто не унижал!

Однако по натуре Эла была оптимисткой. Выплеснув весь негатив, она промокнула глаза простынёй и уставилась в потолок.

Стало быть, она ошибка? Ошибка, значит? Нет, Полянский, ошибка — это когда после первого раза понимаешь, что сделал какую-то дичь. А когда ты три раза подряд доказываешь свою мужскую состоятельность, при этом дрожа от вожделения, будто подросток…. — Эла облегчённо вздохнула и улыбнулась сквозь слёзы, — это не что иное, как бегство, страх перед новым и невероятно волнующим. Страх быть зависимым! Нет, Эдичка, меня не проведёшь!