Измена. Сохрани меня

Глава 27

Лиза на удивление за ту мою телефонную ошибку мозг мне не делает, отходит. Это странно, но мне же лучше – можно сосредоточиться на важных вопросах. До завершения проекта пара соглашений, которые вскоре с заказчиком все-таки подписываем. Дина добивает Корнева своими креативными решениями, мы с Русланом бьем по рукам и празднуем победу. Вот теперь можно уходить в отпуск.

В последние дни все чаще раздумываю над тем, что говорила Злата. Да, все оказалось правдой, Феде нужна операция. Исакова пересылает переписки, из которых следует, что срочно их готова принять лишь клиника Сашки Палканова, но внезапно приходит отказ. Врач, с которым общалась Злата, говорит, что это приказ руководства, и деталей он раскрыть не может.

И, видимо, это становится причиной, почему Исакова решила выдумать весь этот бред с Федей и моим отцовством. Отчаяние такая штука, женщины на многое идут ради своих детей. Интересно, как бы она отмазывалась, если бы я на ДНК-тесте настоял? Сделала бы вид, что обиделась и согласие бы не дала? Уверен, так бы и было.

И хоть ранее ни единой мысли не возникало, что Федя может быть моим сыном (да и не может!), но теперь постоянно мысли лезут, а что, если… Пытаюсь сопоставить факты и злюсь на самого себя. Злата – великолепная актриса, умело поселила во мне сомнения, а я повелся. Вот и все.

После разговора с Палкановым убеждаюсь, что у Златы просто не было выбора, Сашка (хотя какой Сашка, теперь он Александр Петрович), лично отклонил запрос, но в итоге, выслушав меня, соглашается принять Федю. Правда, добавляет, что необходимо мое присутствие. Немного напрягаюсь.

Однако оказывается, он строительство нового корпуса запланировал, мы могли бы это обсудить, раз уж я сам его набрал и попросил оказать услугу. Хитрый гад. Знает, как выгоду не упустить. Для меня эта сделка может быть приятным бонусом, поэтому все же планирую небольшое путешествие.

Да, я тоже выгоду упускать не намерен.

Сегодня прихожу к ужину, вовремя. Из кухни умопомрачительный аромат, дети убегают в комнату с новыми игрушками, а я наблюдаю, как Лиза хлопочет с блюдами, слежу за ее движениями. Любуюсь. Давно вот так расслаблено за ней не наблюдал, меня завораживают ее повадки, замечаю, что Лизка напряжена. Нет, ни черта она не успокоилась, скорее всего, просто стала в себе обиду держать.

Как будто она вынуждена играть роль примерной жены, а я продолжаю изображать мужа-семьянина. В то время как между нами растет пропасть. И впервые за последнее время думаю о том, что все у нас неправильно.

И эта неправильность давит. Я не привык сомневаться и копаться в себе. Это все глупости и женские темы, но понимаю, мы катимся не туда. Особенно остро это чувствуется сейчас, когда скандалы прекратились. Мне бы радоваться, мозг никто не делает, но между нами тонна непонимания.

Мы отдаляемся с Лизой немыслимо.

И причина затишья не в том, что у нас наладилось. Наоборот, все стало хуже. Только раньше я знал, что у нее на уме, а теперь нет.

Лиза поднимает мимолетный взгляд, и тут же отворачивается, принимаясь накладывать в тарелку пасту, а я вдруг думаю о том, что мог бы ей все рассказать. С самого начала.

– Лиз, нужно поговорить, – произношу устало. На какое-то время воцаряется тишина, атмосфера мигом меняется. А из рук жены выпадает ложка.

В ушах стоит звон, я ожидаю, что она как раньше, хотя бы выслушает.

Но Лиза в мгновение переворачивает еще даже не сказанные слова с ног на голову, она тут же делает свой собственный вывод, обвиняя, даже не понимая, насколько все хуже на самом деле.

Ее неспособность слушать злит, одновременно усиливая тревогу за Лизку. И я притормаживаю с объяснениями. Представляю ее реакцию, когда она услышит, куда и с кем я собрался.

Решаю, что для правды не пришло время, Лиза в последнее время и так ходит совершенно потерянная. Уезжать, оставляя ее с очередной истерикой идея плохая и слишком уж эгоистичная. Чтобы разрулить, нужно жену хотя бы подготовить к этой правде.

Вот так бывает, не договорил однажды, и ложь накопившись, вылилась в неожиданную дилемму. Впервые вру Лизке, вот так, не умалчивая, а прямо, что еду по проекту. Хотя по работе тоже. И связи реально почти не будет, но в отеле есть вайфай. Палканов, конечно, выдумщик. Его клиника расположена вдали от цивилизации, и славится тем, что свежий горный воздух пациентам доступен взамен на современные блага.

Наверно, я все же чувствую вину. Особенно когда вижу, как Лиза вся сжимается от моих слов, отчаяние в ее глазах заставляет почувствовать себя говнюком, жена звучно ставит передо мной тарелку с ужином и из кухни выбегает, а у меня пропадает аппетит.

На душе паршиво.

Лучше не становится и спустя пару часов. Попытка примирения, как в былые еще бездетные времена, заканчивается провалом. Лиза грубо убирает мою руку, по обыкновению к себе не подпуская.

И это уже бесит реально.

***

Поездка выходит продуктивная. Палканов добродушничает и Злату принимает, мне даже кажется, они снова находят общий язык. Федя устроен, обследование идет полным ходом, а с Сашкой мы обсуждаем детали проекта. Если Дина не передумала уходить, нужно будет ее сюда отправить в командировку.

Хмурюсь, представляя, как Лиза встает в позу, услышав, что мы с Диной черт знает куда отправимся. Я и эти дни из головы не могу выбросить холодный тон жены, на звонки она отвечает, но сама не беспокоит. А разговоры сухие до невозможности. Я лишь спрашиваю о детях, и мы прощаемся после формальных «все нормально».

Ладно. Отправлю Руслана с Диной, если она останется. Отчего-то не хочу создавать лишних поводов для ревности жены. Да и все, что от меня зависело, мы с Сашкой обсудили, остальное решим в процессе.

Завтра с утра самолет домой, и я мысленно готовлюсь к разговору с Лизой. Либо воздух тут и правда особенный, либо меня допекло наше общение, словно чужаков, но я решаю, что нужно все рассказать.

Есть лишь один нюанс с этой поездкой. Федя ко мне тянется.

Возможно, стоит проверить факт отцовства, но только Злате я говорить об этом не собираюсь. Она точно согласия не даст, или, напротив, договорится и подменит результат. Из мыслей выныриваю, когда слышу робкий стук в дверь.

На улице почти ночь, кого там нелегкая принесла?

– Привет, – Злата стоит в дверях моего номера, немного покачиваясь. В руках бутылка.

– Здоровались сегодня. Зачем пришла? С Федей что?

– С ним все в порядке, пока что. Обследование проходит успешно.

Она молчит, а потом добавляет.

– Спасибо тебе, Вадим. Я ужасно себя вела, а ты все равно помог.

– Нормально все, – отмахиваюсь. – Зачем надираешься, у вас завтра важный день.

– Ты прав. Пустишь?

У меня нет никакого желания ее впускать в номер, точнее, как раз желания я и опасаюсь. От Златы ожидать можно чего угодно. Она уже лезла ко мне, правда, сейчас выглядит по-настоящему потерянной. Исчезла Актриса, осталась отчаянная мать.

Впрочем, она и не дожидается приглашения, делает два шага и упирается в меня, поднимает взгляд, бросает его на мои губы, а я отхожу в сторону.

– Прости, я думала ты не против, но если…

– Нормально себя веди, кофе тебе сделаю и на выход.

Действительно варю ей крепкий напиток, в отеле, благо, имеется кофемашина, люкс себя оправдывает. И делая глоток за глотком, Злата немного приходит в себя.

– Ты, наверно, считаешь меня расчетливой стервой, – горько усмехается Исакова. Именно такой я ее и считаю, но ничего не отвечаю. – Это твое право, я действительно вела себя гадко. И тогда полезла, чушь наговорила. Но я не стала бы портить тебе жизнь, просто я…

Злата замирает, обхватывает руками чашку.

– У меня есть к тебе чувства, Вадим, – признается она, тут же взгляд опуская. Я же замираю с чашкой в руках. Если это снова ее игра… – Но это тебя ни к чему не обязывает, – она продолжает рассматривать кофе, будто там есть что-то интересное. – Быть может я, и правда, перегнула палку, когда… когда сказала, что Федя твой сын. Но я хочу спросить…

Она мнется, я терпеливо жду.

– Ты чувствуешь ко мне что-то? У вас с Лизой не ладится, я слышала. Может, дело во мне?

Выдыхаю. Хоть кажется, что именно сейчас Злата не играет, а все равно в ее большую любовь верится не особо. Если она еще тогда на мне зациклилась… Лет шесть уже прошло, а то и больше. За это время у нас ничего не было, я считал, что все в прошлом, и вот, признание Златы холодной водой меня окатывают.

– То, что происходит у нас с Лизой тебя не касается. И дело точно не в тебе. Федьку мне жаль. Я помогу пацану. Но ты на что-то большее не рассчитывай. И признаниями не усугубляй, если снова что-то задумала…

– Нет, нет, прости, я решила… я подумала… забудь. Мне очень страшно, Вадим.

Она закрывает лицо руками. Беззвучно трясется, мокрые дорожки стекают по щекам. Ненавижу женские слезы, надо было Злату вытолкать, не изображая супермена. В конце концов, она сама решила надраться. Нужно вот было мне ее откачивать?

– Федя самое дорогое, что у меня есть, Вадим. Если с ним что-то случится, я… я не смогу жить… Завтра важный анализ, а ты уезжаешь, у меня нет абсолютно никакой поддержки тут.

Злата выглядит реально беспомощной. Да уж. То, что она на все пойдет, ради сына, я уже понял.

– Я просто хочу сказать тебе спасибо. Что рядом, что не прогнал меня.

– Всё хорошо, будет. Федя молодец, а врачи здесь на уровне, Палканов педант, подбирает персонал высшей категории. Бояться нечего.

– Можно я еще посижу? Мне просто нужно поговорить с кем-то, иначе свихнусь. Пожалуйста.

Мы действительно сидим вот так какое-то время. Больше она не заговаривает о чувствах, и становится настоящей. Ведет беседу в основном она, про Федю, про то, как он рос, как говорить начал, забавные ситуации рассказывает, Злата пытается отогнать мысли о вердикте, который завтра должны озвучить врачи, и заполняет мысли приятными воспоминаниями. Меня даже немного восхищает ее сила духа.

Не гоню ее, и когда она отрубается прямо в кресле, не бужу. Переношу девушку на диван, а сам ложусь в спальне.

***

Телефон пиликает, оповещая, что пора собираться, скоро вылет. Утро раннее, и в номере еще полутьма. Я потягиваюсь и вдруг замечаю, что в постели не один.