Бывшие. Искры прошлого

Двадцать четвертая глава

Вижу, как автомобиль Матвея подъезжает и паркуется около подъезда. Он выходит, забирает с заднего сидения какие-то пакеты и направляется к подъезду. Я могу позвонить любимому и сообщить, что у нас гости. Но ничего не делаю. Почему? Володя никогда не видел Матвея. Бывший муж знал, что у меня был мужчина до нашего знакомства, но его имени не знал. И вот мои бывший муж и мужчина, которого всегда любила, сейчас встретятся. Надеюсь на сдержанность Мота. Вова пьян и, скорее всего, скандала не избежать. Иду в коридор, кусаю губы и корю себя: почему не сказала? Чего хотела этим добиться? Но уже поздно. Слышу, как открываются двери лифта, раздаются шаги по коридору. Матвей идёт по прямой. Наблюдаю за ним в глазок. Володя стоит, облокотившись на стену, копается в телефоне. Мот не обращает внимания на мужчину, подходит и звонит в звонок. Я вздрагиваю от мелодии звонка, хотя не должна.

Я выжидаю секунды, стараюсь не шуметь. Владимир обращает внимание на Матвея, и отталкиваться от стены и начинает разговор:

— Ты кто такой?

— Простите? — одноклассник бросает взгляд в его сторону.

— Ты адресом ошибся мажор.

— Это вы мне? — Мот старается держать себя в руках.

— Мужик, хорош мне зубы заговаривать! За этой дверью живёт моя семья. Что ты здесь забыл? Вали, пока ноги целы.

— Жена? Марина Климова? — уточняет Мот.

— Да. Марина Петрова, не Климова.

— У вас неточная информация. Марина Климова моя невеста, в скором будущем станет моей женой Мариной Тихоновой.

Моя челюсть просто падает с грохотом на пол. Что он только, что сказал? Видимо, у Володи тоже никак не встанут детали пазла, он зависает. А потом срывается и подлетает к Матвею, хватает его за пиджак.

— Чё ты сказал, мужик?! Кто ты такой?

— С этого надо начинать. Тихонов Матвей. — Володя вновь фокусирует взгляд на сопернике.

— Петров Владимир, муж Марины.

— Бывший, — поправляет его Мот. — А я будущий. Мужик, тебе здесь нечего ловить.

— Тут живёт мой сын.

— Как вовремя ты вспомнил о его существовании. Тебе бы протрезветь, а потом заваливаьтся сюда и качать права. Какой пример ты показываешь Арсению?

— Че ты тут трёшься? Заткнись. А то спущу тебя с лестницы.

— Попробуй, — холодно заявляет Матвей.

Пора вмешаться, я и так достаточно долго держу Матвея на пороге. Делаю вход и открываю замок.

— Привет, дорогая, — говорит Мот, при этом целует меня в губы. Вижу башенный взгляд бывшего мужа. — Возьми, пожалуйста, покупки. Мы пообщаемся с Владимиром, и я зайду. Маринка, что тут происходит? Что это за мужик?

— Матвей, я сама.

— Нет. Зайди в квартиру холодно, разбери, пожалуйста, пакет. С твоим прошлым я разберусь сам. Не хмуриться, любимая.

И я подчиняюсь и ухожу. Иду на кухню. В одном пакете нахожу: гранатовый и апельсиновый сок, мясо и рыба, хлеб, икра, масло, оливки и несколько видов сыра. Не подслушиваю. О чем спорить, мужчины. Включаю гриль и готовлю рыбу. Готовлю овощной салат. Ведь я хотела поговорить сама с отцом Арсения, но доверилась Матвею. Еда готов. Я сервирую стол для ужина. Расставляю красивые тарелки, достаю бокалы для сока. В красивый салатник накладывают салат. Рыба отдыхает. Сажусь за стол и жду. Нервничаю. Но вот слышу, как открывается входная дверь. Хочется выскочить и побежать к Матвею навстречу. Я уверена, что это он.

— Зеленоглазка, это я. Женщина. Я голоден как волк. Корми меня. Мою руки и садимся. — Моё сердце наполняется счастьем. Хочется петь. Странные желания. Поднимаюсь, иду в ванную. Дверь открыта. В это время мой любимый мужчина закатывает рукава своей рубашку, подмигивает мне в отражении зеркала и моет руки. Он так красиво это делает. Я зачарованно наблюдаю за его действиями.

Я счастлива!

Мне не важно, что сказал Матвей Володе. На лице моего любимого мужчины нет ссадин, костяшки пальцев я рассмотрела, и они тоже без травм. Значит, он смог достучаться до бывшего. Это приятно. Сейчас у меня чешется язык спросить, что это был за разговор о судьбе и смене моей фамилии. Но я упорно молчу. Матвей тщательно моет руки, не сводя с меня своего взгляда. Он просто пожирает и зажигает, и сейчас во мне просыпается другой голод. Не отдаю отчет себе, вхожу, прижимаюсь к любимому. Встаю на цыпочки, целую его в шею. У Мота становится рваное дыхание.

— Зеленоглазка, что ты творишь? — Просто целую тебя. Ты против? — Продолжай. М-м-м.

Затем Матвей разворачивается, подхватывает меня на руки и отпускает на стиральную машинку. Разводит мои ноги в сторону и прижимается плотнее. Сейчас для нас нет ничего важнее друг друга. Наши губы, руку и дыхание одно на двоих. Страсть, нежность и любовь. Мне с ним идеально, мое место рядом с ним. И от осознания этого мне хочется плакать. Решаюсь и шепчу ему:

— Я люблю тебя, Матвей.