Ночи и дни

Это разозлило ее. Как и его галстук, и воротник белоснежной рубашки, выглядывающей из-под безупречно отутюженного халата.

Не человек, а просто какой-то образчик идеального, отстраненного, объективного врача и наставника, всегда знающего, в чем проблема его учеников и пациентов.

Пребывая и так не в радужных чувствах, Саша вдруг сделала то, что совершенно не ожидала от себя.

- Вы специально это сделали?! - не ответив на вопрос, с претензией бросила она обвинение в лицо преподавателю. - Правду говорят, что вы - самый странный и ненормальный преподаватель на кафедре, что издеваетесь так, как только можете над студентами! Зачем?! - не дав и слова ответить Тимофею Борисовичу, она вскочила со скамейке и зло взмахнула рукой. - Зачем вы это сделали?! Чего хотели добиться?! Лишний раз показать, насколько вы важный?! Поставить на место студентов, чтоб те не забывали, что они аж на четыре года младше вас и тряслись от ужаса?! - Саша вдруг замерла с открытым ртом, вдруг поняв, что творит нечто, совершенно невероятное.

Стоит посреди двора и орет на преподавателя! Кричит на человека, так или иначе, старше ее.

- Черти что! - в сердцах пробормотала она, уронив руки по швам и резко отвернулась, не понимая, что же с ней творится такое-то?

Беременная она, что ли? Хоть оправдание было бы, особенно перед Антоном. Да, только, вряд ли...

- Извините, Александра Олеговна, но я вас не понял, - похоже, что Тимофея Борисовича как раз, совершенно не задел ее возмущенный монолог.

Все с тем же спокойным и отстраненным выражением он смотрел на нее, ничем не показывая осуждения или гнева.

- Насколько я помню, у вас меньше всего причин злиться на меня, - добавил он. - Вы получили свою пятерку, честно заслуженную, кстати, сумев даже без данных УЗИ, дополнительных анализов и рентгена поставить куда более верный диагноз, нежели ваш оппонент. Вам бы гордиться тем, что учеба не прошла даром, а вы - явно недовольны, - Тимофей Борисович немного наклонил голову к плечу, рассматривая ее.

Саша вдруг ощутила себя ничтожно и пустой, словно воздушный шарик, в который ткнули иглой и тот моментально лопнул.

И правда, чего она орет на него? Ведь сама виновата, а пытается свалить все на преподавателя.

Его ровный и холодный голос отрезвил ее.

Наверняка Тимофей Борисович был великолепным хирургом, и не удивительно, что в таком возрасте он уже готовил материал для докторской диссертации и ассистировал самому ректору на операциях. Такой выдержке и спокойствию, собранности можно только позавидовать.

- Извините, - еле слышно побормотала Саша, так и не повернувшись. - У нас с Антоном свадьба через три недели, вы знали? - она не подняла глаз, уперлась себе под ноги взглядом. - Как мне теперь просить прощения? - этот вопрос адресовался уже не Тимофею Борисовичу.

Саша просто вернулась к корню своих проблем, вспомнив обиду и ущемленную гордость, которую отчетливо видела в глазах любимого, аргумент за аргументом разбивая его диагноз и доказательства правоты.

- Я не знал, - Тимофей Борисович хмыкнул. - Наверное, будет уместно вас поздравить, - она не поняла, спрашивал он или уже, собственно, поздравлял, вот только в голосе преподавателя послышалась ей ирония. - Только, за что же вам извиняться, Александра Олеговна?

- Я его унизила, - кусая губу, Саша прикидывала в уме, спасет ли ситуацию лазанья?

Антон обожал это блюдо, которое Саша научилась готовить специально для него. Ее жених считал, что им следует питаться не обычными кашами, а чем-то более... утонченным, и именно таким, на его взгляд было блюдо с звучным итальянским названием. Обычный пирог из слоев с начинкой, на взгляд Саши. Но она не спорила.

- Не вижу ничего унизительно в том, чтобы поставить верный диагноз пациенту. От этого, в конце концов, зависит чья-то жизнь, - Тимофей Борисович прошел немного вперед и остановился перед ней, пожав плечами. - Глупо обижаться и спорить, когда тебе указывают на собственные ошибки. И просто дурость обвинять в своем незнание другого человека. Тем более, если это близкий человек. Хотя, приблизительно такое мнение и сложилось у меня об Антоне Владимировиче, - все это преподаватель произнес тем же сухим и отстраненным голосом, каким говорил до этого.

И Сашу в который раз поразила подобная отстраненность и сдержанность. Может, он вообще, не человек? А аналог «Франкенштейна», собранный здесь, на кафедре, в качестве опыта по

приживлению органов при трансплантации?

От такой мысли стало смешно даже на фоне общего расстройства.

- И, к тому же, вы совершенно напрасно убиваетесь, Александра Олеговна, - добавил вдруг Тимофей Борисович, - вон, объект ваших переживаний, торопится, и явно собирается искать мира.

Проследив за взмахом руки преподавателя, Саша с замирание сердца увидела спешащего в ее сторону Антона. В руках он держал огромный букет белых лилий. Внутри разлилось облегчение и дикая радость - если Антон купил цветы, значит шел мириться и не злился на нее.

- Видите, он все-таки понял, что вы, как раз, ни в чем не виноваты, - все с тем же легким намеком на иронию проговорил Тимофей Борисович, вместе с ней следя за приближением Антона. - Только, на вашем месте, я бы не сильно радовался цветам, а скорей подумал бы, отчего это Антон Владимирович отчаянно искал уединения в одной из душевых отделения вместе со Светланой Николаевной двадцать минут назад? - преподаватель немного прищурился, спокойно глядя, как Антон пересекает двор, залитый солнечным светом. А Саша застыла. - И стоит ли связываться с человеком, считающим ум будущей жены - недостатком? Такой поступок, на мой взгляд, как раз большая глупость, а вы производите впечатление разумной особы, - хмыкнув так, словно все же сомневался в этом, он отошел от ошеломленной Саши. - И, кстати, перерыв закончится через десять минут и мы вернемся к разбору темы, не опаздывайте, - добавил Тимофей Борисович уже через плечо.

Нет... это неправда!

Глядя на робкую, ищущую примирения улыбку на лице подошедшего Антона, она просто не могла поверить тому, что Тимофей Борисович имел в виду именно то, что казалось. Он специально, из своей дурацкой насмешливости и ехидства такое сказал. Антон не мог...

- Прости меня, солнышко, - жених протянул ей букет и виновато посмотрел в глаза. - Не стоило мне так реагировать. Это все Першин и меня, и тебя подначивал, столкнул. А ты - молодец, правильно, что не уступила мне, доказала свою точку зрения, - не обратив внимания на то, что Саша заторможено стоит, глядя на него, Антон всунул букет в ее руки и нежно обнял. - Прости, а? Проехали? - он наклонил голову и посмотрел в глаза Саше.

А она с ужасом поймала себя на том, что начала принюхиваться, выискивая запах противных Светкиных духов.

Но от Антона пахло только одеколоном, который сама Саша и подарила жениху на двадцать третье февраля. Комок в душе медленно расслабился. Антон выглядел совершенно обычно, аккуратно и собрано. Совсем не так, как если бы он с кем-то занимался сексом двадцать минут назад. Кому, как не ей было знать о том, как выглядит Антон после секса?

Саша улыбнулась и уткнулась носом в шею любимого, подумав, сколько отработок ей могут присудить, если она стукнет этого гада, Тимофея Борисовича за то, что заставил ее усомниться в верности человека, с которым Саша прожила последние три года?

- Проехали, - согласно кивнула она. - И потом, я тоже зря так набросилась на тебя. Прости?

- Без проблем, - улыбнулся Антон и, наклонившись, страстно припал к ее губам, скрепив перемирие поцелуем.