Любовная проблема

— Ты все еще хочешь этого, Эмма, — сказал он, наклонившись вперед и повернув голову, чтобы посмотреть на нее. — Я знаю, что хочешь.

Эмма посмотрела на пасмурное небо.

— Может быть. А ты?

Он отвернул голову, уставившись в свою кофейную чашку и теребя зарф(специальный аксессуар для ёмкости с горячим напитком).

— Зависит от обстоятельств.

— От каких?

Он не ответил, а Эмма ждала. И ждала.

Но после пары минут, в течение которых, как она полагала, он все обдумывал, он снова повернул свое лицо к ней, и на нем уже не было видно того затравленного выражения, которое было несколько минут назад.

— Ты готова загладить свою вину?

Глаза Эммы сузились.

— Загладить свою вину?

— За ужасную художественную выставку. Что еще я могу иметь в виду? — спросил он с широкой ухмылкой.

— Хороший вопрос, — медленно сказала она. — Что ты мог иметь в виду? Потому что мы оба знаем, что из нас двоих я — святая, а ты...

Кэссиди встал, опустил свою пустую чашку в стоящее рядом мусорное ведро и протянул ей руку.

— Давай. Ты должна мне за то, что заставила меня тридцать минут смотреть на то синее пятно, а потом еще тридцать минут обсуждать, вдохновила ли его мертвая жена или его утренняя помойка.

— Это была твоя оценка, а не моя, — сказала Эмма, принимая его протянутую руку и вставая. — Если бы ты прочитал информационное табло, там ясно сказано...

Кэссиди закрыл рот пальцем.

— Время жуткого искусства закончилось. Нет, то, что я предлагаю, немного менее пафосно, но гораздо веселее.

— Секс? — спросила Эмма, бросив на него взгляд «типичный парень».

Он пошевелил бровями.

— Мне нравится, куда ты клонишь, Синклер, правда, но я думал скорее о мороженом в «Eataly».

— О мороженом? Мы только что позавтракали.

— Хорошее замечание, — сказал он, не сопротивляясь. — Мы согласны с твоей идеей. Мы за секс. У меня или у тебя? Забудь... у меня. Потому что твоя квартира — это квартира Камиллы, а мой член отказывается подвергаться воздействию такой среды.

— Твой член вообще не будет обнажен, — сказала Эмма, вскидывая руки в отчаянии. — Мы договорились, что прошлая ночь была на один раз. Помнишь?

— Конечно, — сказал он, просунув свою руку в ее и потянув ее назад в направлении их здания. — Но это было раньше.

— До чего? — спросила она, глядя на него.

Он слегка нахмурился, как будто ответ был очевиден.

— До панкейков, Эмма. Очевидно же. А что, о чём ты подумала?

Эмма ничего не ответила, но улыбнулась.

Если подумать, сегодня она улыбалась больше, чем за долгое, долгое время.

Глава 24

Поскольку Джули не было в офисе в течение следующих двух недель, Эмма очень надеялась, что ей удастся легко отделаться, когда дело дойдет до послесвадебных разборок.

Она знала, что Джули видела ее танец с Кэссиди, но была уверена, что Грейс и Райли не видели.

Через пять секунд после того, как она вошла в офис в понедельник утром, эти надежды рухнули.

Дверь в их кабинет обычно держали открытой, чтобы избежать ощущения клаустрофобии, но к приходу Эммы она была закрыта.

Открыв ее, она увидела Грейс и Райли, танцующих дурацкий медленный танец под... эту чертову песню Кэрри Андервуд и Рэнди Трэвиса.

Эмма бросила сумочку на стол, стараясь выглядеть строгой, но улыбка вырвалась наружу, когда она положила руки на бедра.

— Да ладно. Серьёзно?

— Шшш, — сказала Грейс, положив голову на плечо Райли. — У нас тут особенный момент.

— В хорошем смысле, — сказала Райли, прежде чем начать делать какие-то движения тазом в стиле Элвиса.

Эмма просунула руку между их телами, отталкивая подруг друг от друга.

— Очень смешно, чёрт возьми. Дайте-ка угадаю: Джули позвонила вам и сообщила, что я танцевала с Кэссиди?

— К сожалению она не звонила, — сказала Грейс, подойдя к ноутбуку, чтобы остановить музыку, звучащую из его дрянных колонок. — Она была поглощена брачной ночью.

— Да, не будь наивной, Эмс, — сказала Райли, доставая из сумочки коробку с пончиками и засовывая один в рот. — Она написала сообщение.

Эмма хотела спросить, что было в сообщении Джули, но вовремя закрыла рот. Чем меньше слов, тем лучше. Ей не нравилось хранить секреты от своих подруг, но она также не собиралась добровольно рассказывать, что они с Кэссиди провели всю субботнюю ночь в постели. И уж точно она не собиралась говорить им, что и половину воскресного дня тоже.

Видя, как ее подруги влюбляются, подарило Эмме множество моментов, когда она высказывала им «я же тебе говорила». Она не была уверена, что хотела бы оказаться в этой роли, хотя, безусловно, заслужила это. Карма действительно была сукой.

Но, к ее удивлению, Грейс и Райли не спрашивали. Они даже не пытались ничего разузнать. Грейс вернулась к своему компьютеру, а Райли доедала третий пончик, прокручивая большим пальцем Твиттер на своем телефоне.

Глаза Эммы подозрительно сузились, но когда они так и не сказали ни слова, она развернула свое кресло, чтобы загрузить компьютер.

— Кстати, — сказала Грейс непринужденным тоном. — Кэссиди заходил сегодня утром. Спросил, не могла бы ты подняться к нему.

Ах. Вот оно.

Эмма повторила непринужденный тон Грейс.

— Он сказал, что ему нужно? — спросила Эмма, играя с резинкой для волос, когда она развернула свое кресло лицом к ним.

— Да, — сказала Райли, набивая рот пончиком. — Это начинается на «к» и рифмуется с... с... подожди, разве нет слова, которое рифмуется с киской? Этого не может быть.

Эмма сильно ударила резинкой по Райли, попав ей между ее впечатляющей груди.

— Ой! — сказала Райли, потирая место.

— Серьезно, он сказал, что хотел?

— Сказал, что твоя статья не была сдана вместе с остальными нашими в пятницу, — сказала Грейс, ее голос был любопытным.

— Наверное, потому что эта чертова история ещё не была закончена, — пробормотала Эмма.

Но она не винила Грейс за то, что та была озадачена. Эмма всегда сдавала свои статьи вовремя. Они все сдавали. Ну, кроме Джули, которой могло сойти с рук практически все, просто потому что она была Джули.

Райли убрала телефон, положила коробку с пончиками на стол и смахнула сахар с пальцев, глядя на Эмму.

Эмме с трудом удалось не ёрзать.

— Тебе нужна помощь со статьей? Хочешь поговорить об этом? — спросила Райли.

Эмма прикусила губу. Время правды. Ведь если ты не можешь рассказать друзьям, то кому тогда?

— Я закончила свою статью, — проговорила она. — Сегодня рано утром.

— Ну, это хорошо, — сказала Грейс. — Ты беспокоишься, что он собирается отчитать тебя за опоздание на пару дней, потому что...

— Я не писала о Кэссиди, — перебила Эмма.

Райли села на свое кресло и наклонилась вперед.

— Подожди, ты решила не писать статью о бывших?

Эмма почесала нос.

— Нет, я действительно написала её, я просто не писала о... нем. Я написала о двенадцати днях с бывшими, за минусом...

— За минусом того, кто имел значение, — тихо сказала Грейс. Ее голос был мягким и совсем не обвинительным, но Эмма закрыла лицо руками от стыда.

— Я не могла этого сделать! — причитала она. — Я не могла выставить это на всеобщее обозрение.

— Милая, все в порядке, — ворковала Райли, подойдя к ней и погладив ее по голове. — То, что ты пишешь для Шпильки, не означает, что ты обязана выкладывать все на всеобщее обозрение.

— Но вы, девочки, так и сделали, — сказала Эмма, глядя на своих подруг. — Вы все трое были храбрыми.

— Мы писали о нашей личной жизни не потому, что были смелыми, Эмма, — сказала Грейс. — Мы сделали это, потому что в каком-то смысле для нас в то время это было катарсисом. Но это не значит, что у тебя с Кэссиди все будет так же.

— Нет никаких меня и Кэссиди, — уныло сказала Эмма.

Райли легонько ткнула Эмму в щеку.

— Правда? Потому что я узнаю румянец, вызванный оргазмом, когда вижу его, а цвет твоего лица сегодня утром выглядит довольно розовым.

Эмма проигнорировала это. Хороший — нет, отличный — секс с Кэссиди волновал ее меньше всего. Это никогда не было их проблемой.

Она наклонилась и стала рыться в сумке, пока не нашла синюю папку, в которой всегда хранила свои незаконченные статьи. Она подняла ее.

— Так что же мне делать?

— Статья закончена? — спросила Грейс.

— Да.

— Просто там не написано о Кэссиди, — уточнила Грейс.

Эмма кивнула.

Райли пожала плечами.

— Ну и что? Скажи ему это. Он не может заставить тебя писать о нем. Это было бы отвратительным злоупотреблением властью, а это не то чем он занимается.

— И все же, — сказала Грейс, подняв палец, — именно он заставил ее написать это в первую очередь. Это прямо-таки игра власти.

— Верно. Но он не будет настаивать на этом, — сказала Райли. Она посмотрела на Эмму. — Не сейчас.

— Не будет? — с надеждой спросила Эмма.

— Я так не думаю, — задумчиво сказала Райли. — Я думаю, он получил то, что хотел.

— Ты наконец-то придумала слово, которое рифмуется с киской?

— Нет, черт возьми, — затем ее подруга улыбнулась. — Слушай, я не собираюсь утверждать, что вы двое не испытывали какого-то странного сексуального напряжения с тех пор, как я вас встретила. Но я не думаю, что это было его целью. Я думаю, он просто хотел, чтобы ты увидела его.

— Голым, — подхватила Грейс. — Он хотел, чтобы ты увидела его голым.

— Определенно, — размышляла Райли. — Но не только это.

— Ладно, хватит об этом, — сказала Эмма, помахав круговым движением у лица Райли. — Что за странная прорицательская неясность? Просто выкладывай это уже.

— Кэссиди хотел привлечь твое внимание, — пояснила Райли. — Вот почему он заставил тебя написать статью. А теперь, когда она у него? Я не думаю, что он будет настаивать на том, чтобы ты написала о нем. Чёрт, возможно, он даже предпочтет, чтобы ты этого не делала. Кроме того, не похоже, что рассказ о твоих бывших является здесь каким-то большим секретом.

— Ладно, подожди, — сказала Эмма. — Ты говоришь так, будто мы с ним снова вместе. Мы с Кэссиди действительно переспали, но на этом всё.

Райли пожала плечами.

— Логично. Но можно дать совет?

— О, нет, — пробормотала Грейс.

— Что? — настороженно спросила Эмма.

— Желательно когда ты будешь говорить ему, что вычеркнула его из своей статьи, во время написания об одиннадцати других парнях, с которыми спала, сделать вот что...

— Чтоооо? — спросила Эмма, когда Райли не продолжила.

Ее подруга потянулась вниз и быстро расстегнула одну из пуговиц на блузке Эммы, обнажив еще немного декольте.

— Вот так, — сказала Райли, отступая назад, чтобы полюбоваться своей работой. — Это должно помочь делу.

Эмма закатила глаза и встала, постукивая синей папкой по ладони.

— Хорошо. Я иду к нему в кабинет. Пожелайте мне удачи.