Сделка на ложь

– Да у меня и в мыслях ничего подобного не было! – не выдержала я и стала орать на него. – Я тебя не придавала! Пыталась помириться, объясниться. Ты меня даже слушать не стал. Вместо этого тут же бросился в объятия каких-то дешевок! Я не лезла в дела фирмы тогда – ни своего отца, и уж тем более твоего! – запнулась, вспоминая ту вереницу событий, после которых все закончилось для нас, как тогда казалось, навсегда. – И да! О тебе я тоже все знаю! И что смеялся надо мной, говорил, что развел, как сельскую. Что я бегаю за тобой как собачка! Всем растрепал, что ты у меня первый, кичился этим. Говорил… не скрывая говорил, что связался со мной только для того, чтобы узнать, какие дела проворачивает мой отец, а оказалось, что я дура, не знаю ничего. Потому и нет тебе смысла со мной больше играть в любовь! И кто из нас тут продажный? Кто притворялся ради выгоды? А?

Слезы брызнули из глаз, я давила их, глотала, старалась не дать ни одной сбежать по щекам, но все напрасно, они уже текли солеными жгучими потоками. Меня всю трясло, снова стало так больно, как тогда почти четыре года назад. Старалась дышать, и мои судорожные вдохи казались до нереальности громкими в повисшей тишине.

– Ника, кто тебе все это сказал? – сипло, рвано, каким-то не своим надломленным голосом проскрипел Сашка.

Взглянула на него и глазам своим не поверила. Он был бледен, хмур, мгновенно осунулся, сник. Ни пылающего секунду назад гнева, ни даже привычной холодности в его взгляде не осталось. Только нечто очень знакомое, то, что так часто доводилось видеть, когда смотрела в зеркало – затаенная, запрятанная, но рвущаяся наружу боль.

– А тебе про меня кто?

Мы подвисли оба, таращились друг на друга, а мысли блуждали далеко – вернулись в те времена, когда все началось, когда разрыв только предстоял.

Вспомнился день, когда я узнала о том, что беременна. С самого утра меня мутило: от завтрака дома отказалась, кофе отвратительным на вкус казался. Я отпросилась у отца из-за плохого самочувствия и ждала Анну, чтобы та подменила.

В туалете офиса тест сделала на всякий случай – задержка была уже третью неделю. Руки дрожали, волновалась сильно. В фирме тогда неразбериха творилась, а я в облаках летала, вспоминая проведенные ночи с Сашкой. Мало спали, любовью до утра занимались. Я и учебу, бывало, просыпала.

На рабочее место тогда вернулась за вещами в обалдевшем состоянии. Ноги едва несли, руки тряслись.

– Ника, ты как? – Аня настороженно спросила, явившись в офис. – Сильно плохо, да? Может в больницу поедешь, бледная совсем?

А у меня смешок едва нервный не вырвался. Очень хотелось рассказать о причине моей бледности, но нет, не ей о таком говорить нужно было в первую очередь, – Устинову.

– К парню поеду, оттуда скорую если что вызову, – отбрехалась я.

– У тебя парень появился? – удивилась знакомая.

– Он и был, никуда не делся, – пожала плечами. – Его наличие в моей жизни не новость уже. А что говорят другие? – из любопытства поинтересовалась у нее.

Знала, что сплетни всякие гуляют в коллективе – без них скучно работать, а так всегда есть что обсудить: кто с кем встречается, кто в чем ходит, у кого какие проблемы. Так везде… Тем не менее, ее удивление меня насторожило.

– Так это… Я слышала вы расстались. Родители ведь ваши конфликтуют. Михал Алексеевич о семье их отзывается, мягко скажем, не лестно, говорит, что засудит – верить им совсем нельзя. А кто-то видел даже, как твой Саша с девушкой какой-то новой в кафе сидел.

– Бред какой-то, нормально у нас все! – разозлилась я. Вот же языки без костей! Лишь бы насочинять ерунду. Однако, внутри защемило и захотелось проверить Устинова для личного спокойствия. Решила не звонить и не сообщать, что приеду, что с работы отпросилась. И не зря… Из квартиры любимого девушка выходила, мы с ней на лестнице столкнулись, а когда позвонила в Сашкину дверь, он злой открыл, наорал на меня и вон выставил.

Домой не сразу поехала, в парке проревела часа два, а вечером, дома, мама меня отцу сдала, что зареванная приехала. Я сглупила и рассказала им, что беременна. Папа предложил с Андреем встретиться, сказал, что беременность скрыть нужно.

Все тогда как с цепи сорвались и в один голос убеждали, что с Сашкой нам не быть вместе. А мне было так горько, так обидно, страшно и мерзко, что я поддалась. Подумала, родители мудрее, зла не посоветуют, и согласилась. На все! И «забыть» о Сашке, и беременность от него скрыть, и позднее сделать вид, что Васенов – отец моей Лизки.

– Все… – неуверенно призналась я мужу, нервно теребя кончик пододеяльника. – Суета такая была. Негатив сплошной. Точно помню, что отец зол был очень на твоего отца, а потом доказательства, что и тебе доверять нельзя полетели. Я ведь поговорить с тобой тогда хотела, обсудить случившееся, разобраться. Ты в штыки воспринял мое стремление.

Про беременность промолчала, но так сейчас правильно казалось. С этой ситуацией бы разобраться вначале…

– С моей стороны то же самое происходило, – Алекс признался, руки в карман убирая. – Так… Значит нас просто развести хотели, – подытожил он.

– Но почему ты поверил во всю эту чушь?! Почему так легко от меня отказался?! – возмутилась я, вспомнив, как тяжело мне было, как обижена на него была. – Сразу замену мне нашел!

– Да не искал я тебе замену! – возразил недовольно Устинов.

– Но я видела! Ты был с другой! – напала на него я. – Брюнетка какая-то на тебе висла. Скажешь не было такого?!

– Она сама… подвернулась… – задумался, замолкая, уперся в меня невидящим взглядом, выругался тихо, волосы растрепав. – Вовремя появилась… Вот же… подсуетились. Молодцы!

Я заморгала часто, понимая, о чем он говорит. Мне ведь отец тогда Андрея подыскал. Но там другая причина была – беременность скрыть. Сделать так, чтобы Устиновы шантажировать не могли. Паршиво все получилось. Губу прикусила от обиды и тоже нестерпимо выругаться захотелось вслух и грязно.

– Ясно, – протянул Сашка. – Бати, значит, постарались!

Опять молчание повисло ненадолго.

– Но, а зачем тогда они нас вновь свели и жениться заставили? Что изменилось-то? – не понимая логики, я у Сашки спросила. – В чем смысл вообще?

– Ну явно дело не в нас, а скорее в них. Вот и надо это выяснить. Не просто же так и свадьбу ускорили, и нападения на нас совершены были. Отцы явно что-то скрывают, и мы выясним, что.

Муж к двери направился, ни слова больше не говоря, кажется, решил уже что-то для себя.

– Стой! – нетерпеливо позвала я, пытаясь остановить Сашку. – Ты к отцу своему собираешься? Что делать будем? У него спросишь?

Сползла с койки и пошлепала к нему. Я же умру от нетерпения и неведения, пока он ходить будет где-то.

– Нет, – ответил Сашка хрипло. – Бесполезно. Гад этот ничего не скажет. Чувствую, отец понимает прекрасно, откуда ноги растут и кто стоит за всеми нашими бедами, но боится и молчит. У самого рыльце в пушку. И не хило так…

Был и еще один вариант. Всего один, и сомнительный, – мой собственный отец. Не хотелось о нем думать плохо, но я была уверена, что и он знает обо всем. Слишком подозрительно они с отцом Сашки спелись.

Сглотнула нервно, понимая, что он болен сейчас сильно, что здоровье его может ухудшиться. Я ведь так у него и не была после аварии – меня не пустили. А вдруг с ним совсем плохо? Очень повидаться с ним хотела и расспросить обо всем. Может честно признается: почему против нас был, чем ему Устиновы прежде так не угодили, почему сейчас все поменялось, и кто эти люди, что нашей жизни угрожают?

– Может у моего спросим? – осторожно предложила я, хотя и сомневалась, что он вот так прям все выложит, как на духу.

– А твой пострадал сильно. Не уверен, что сможет, даже если захочет.

– Нужно попробовать. Он на койке больничной, вдруг хуже станет… Я увидеть его хочу.

Правда хотела… Сильно-сильно!

Мы посмотрели опять внимательно с Сашкой друг на друга, обдумывая идею.

– Ну давай попробую, – согласился наконец муж и меня обогнуть постарался, чтобы из палаты выйти.

– Подожди! – схватила я его за рукав, останавливая. – Я с тобой пойду! Мне нужно! Самой… Самой спросить и услышать ответ.