Жестокий поцелуй

— Когда ты такая мокрая, может быть, трахнуть твою задницу будет не так сложно, как я думал, — бормочет Найл. — Иди сюда, девочка, и дай мне попробовать твое нетерпение.

Я чувствую, что краснею, мысль о том, что он хочет лизнуть меня так интимно, все еще слегка смущает и возбуждает меня одновременно, в сочетании с осознанием того, что там тоже его сперма, делающая меня такой влажной, но он, кажется, имеет это в виду, когда говорит, что ему все равно, его руки крепко сжимают мои бедра, когда он дергает меня вперед, перемещая меня к своему рту.

— Теперь оседлай мое лицо, девочка, — стонет он, его губы касаются моей киски. — Ты не слишком тяжелая, и ты меня не задушишь. Я хочу, чтобы ты каталась на моем языке, как на моем члене, и кончала столько раз, сколько сможешь, пока я снова не встану. А потом… — он замолкает, его руки сжимают мою задницу. — Я возьму тебя здесь, как ты меня и просила.

20

ИЗАБЕЛЛА

Первое прикосновение его языка ко мне заставляет меня вскрикнуть, прижимаясь к нему, когда его язык проникает в мои складочки и обводит мой вход, вжимаясь внутрь. Это ощущается иначе, чем его рот на мне раньше, и я беспомощно прижимаюсь к нему, запрокидывая голову и постанывая, когда его язык скользит внутри меня, как маленький член, но более проворный. Он толкает его, надавливая на мои самые чувствительные места, и я издаю еще один крик удовольствия, когда моя спина выгибается дугой, а его руки сжимаются на моих бедрах.

Он сказал мне прокатиться верхом по его лицу, но я не знаю, смогла бы я остановиться, даже если бы он этого не сделал. Удовольствие от этого такое необычное, такое интенсивное, а он еще даже не прикоснулся к моему клитору. Я опускаю руку, намереваясь помассировать ноющий комок нервов, страстно желая кончить, но Найл хватает меня за запястье одной рукой, запрокидывая голову назад, когда его язык покидает мою киску.

Я протестующе стону, и он ухмыляется.

— Никаких прикосновений, девочка, — строго говорит он. — Держись за спинку кровати и кончи за мной, как только сможешь.

— Я не могу… — выдыхаю я, покачиваясь под его языком, когда он снова толкает его внутрь меня. — Мне нужно больше…

Найл хихикает, я ощущаю урчание на своей чувствительной плоти, как будто он знает, что мне нужно. Но он не дает мне этого больше ни на мгновение, продолжая ласкать языком мою киску, потираясь о мягкое чувствительное местечко внутри, из-за чего я свисаю с края, не имея возможности до конца добраться туда, а затем он прижимает пальцы к моему клитору, быстро потирая, и бросает меня головой вперед через утес.

Я чувствую себя так, словно потеряла контроль над своим телом. Моя спина глубоко выгибается, мои бедра прижимаются к его лицу, когда я жестко кончаю на его язык, руки сжимают спинку кровати так, что костяшки пальцев белеют. Я уверена, что душу его, несмотря на его заверения, но, кажется, в этот момент я не могу остановиться, слишком поглощенная оргазмом, пронзающим меня насквозь. Я чувствую, как мое возбуждение нарастает, орошая его губы, язык и подбородок его спермой и моей. Я смутно осознаю, насколько это неловко, но удовольствие перевешивает все остальное. Это поглощает меня, и я смутно осознаю, что делаю с Найлом то же самое, что он делал со мной, трахаю его лицо, кончаю на него. И ему, черт возьми, это нравится так же сильно, как и мне, если отсутствие одной из его рук и медленный ритм поглаживания его члена позади меня о чем-то говорят.

Когда оргазм начинает отступать, Найл отстраняется, его глаза блестят от вожделения.

— Я знаю, я сказал тебе столько раз, сколько ты сможешь, прежде чем мой член снова станет твердым, девочка. И бог свидетель, я уже тверд как железо от твоего вкуса, наполняющего мой рот вот так. Но я хочу еще хотя бы один, прежде чем трахну тебя.

С этими словами он отпускает свой член, крепко держа меня обеими руками за бедра, и снова насаживает меня верхом на свой рот. Я совершенно потерялась в этом удовольствии. После этого он переходит к моему клитору, посасывая и облизывая, пока я снова не оказываюсь рядом, чередуя траханье языком и ласки моего клитора своим языком, пока я не сжимаю спинку кровати и не умоляю, и тогда он позволяет мне кончить снова. Я катаюсь на его лице во время очередного оргазма, извиваясь и растирая его язык, когда мои стоны переходят в крики, а затем он осторожно приподнимает меня, выходя из-под меня.

— Я подумал еще об одном, девочка, но я так чертовски возбужден, что это почти причиняет боль. Мне нужно быть похороненным внутри тебя, да? — Его голос полон вожделения, большего, чем я когда-либо слышала, его темные глаза блуждают по моему телу. — Встань на четвереньки, девочка, и я заставлю тебя кончить хотя бы еще раз, пока я буду погружен в твою задницу.

Я подчиняюсь без малейших колебаний, мое тело дрожит от последствий оргазма, но мне не терпится наконец ощутить его внутри себя. Я чувствую себя еще более выставленной напоказ, когда встаю на четвереньки, особенно когда Найл заходит мне за спину и обхватывает мои бедра, разводя их шире.

— Вот и все, девочка, дай мне на тебя посмотреть. Вся мокрая, набухшая и розовая для меня… — стонет он. — Сначала я собираюсь взять твою киску, пока буду готовить тебя. Кончи, если сможешь, девочка, так будет только легче ласкать твою задницу, чем более влажной и расслабленной ты будешь. — Его пальцы скользят по моим складочкам, дразня мою киску, пока я хнычу от удовольствия. — Я все равно надеялся взять тебя вот так сегодня вечером, на четвереньках. Так будет только лучше.

Его голос хрипит надо мной, темный и горячий, когда его рука сжимает мое бедро.

— Раздвинься для меня пошире, девочка, как хорошая девочка…

Я чувствую, как набухшая головка его члена прижимается к моей киске, все еще толстая и плотно прилегающая, несмотря на то, насколько я промокла от возбуждения. У меня на мгновение возникает страх, что, возможно, мне не следовало просить его трахнуть меня в другом месте. Понравится ли это вообще? Будет ли это слишком больно, но я знаю, что, если попрошу его остановиться, он это сделает.

Он скользит в меня долгими медленными движениями, одновременно потирая мой клитор другой рукой, скользя пальцами назад, чтобы собрать немного влаги из моей киски. Я задыхаюсь, когда чувствую, как его рука скользит между ягодицами моей задницы, задевая тугое кольцо мышц там и нажимая его пальцем.

— Скажи мне, если это слишком, — бормочет Найл, засовывая свой член глубже в мою киску и удерживая его там, пока он поглаживает мою попку снаружи. — Если пальца будет слишком много, ты не сможешь взять мой член. Но скажи мне правду, девочка. Я не хочу причинять тебе боль.

Затем он просовывает палец внутрь, до первой костяшки, и я задыхаюсь от внезапного жжения. Но в то же мгновение я чувствую, как моя киска сжимается вокруг него, странное удовольствие пронизывает меня вместе со странным ощущением того, как его палец все глубже проникает в мою попку.

— Ааа… — стонет Найл, его палец проникает глубже, в то время как его член пульсирует внутри меня. — Черт, тебе это нравится, не так ли, девочка? — Он слегка поглаживает палец, и я снова сжимаюсь вокруг него, постанывая. — Боже, тебе и правда нравится. Черт, я почти готов снова кончить в тебя, только от этого.

Он вынимает свой член из меня до самого кончика, постанывая, когда несколько раз неглубоко толкается, вдавливая второй палец в мою попку. Я сжимаюсь вокруг него, когда он делает это, моя киска сжимает головку его члена, и Найл издает горлом почти животный звук удовольствия.

— Черт, мне нужно кончить снова, девочка, или я не продержусь достаточно долго, чтобы трахнуть тебя так, как ты хочешь. — Он снова входит в меня, глубоко, и слова пронзают меня, ускоряя мой собственный оргазм, когда он вонзает два пальца в мою задницу. — Кончи для меня, черт возьми, девочка, — стонет он. — Кончай, пока я ласкаю твою задницу…

Я игнорирую его предыдущий приказ не трогать себя, моя рука судорожно тянется к клитору, когда он ускоряется, трахая меня теперь сильнее, засовывая два пальца в мою задницу и вынимая их. Я чувствую, что вот-вот кончу, все мое тело напрягается от этого. Когда я чувствую, как член Найла набухает внутри меня, я переваливаюсь через край, запрокидываю голову и беспомощно стону. Я чувствую, как он наполняет меня жаром, его второй оргазм за сегодняшний вечер, или мой… я даже не знаю. Я сбилась со счета, но, когда я кончаю, я чувствую, как третий палец присоединяется к первым двум, растягивая мою задницу почти до боли, но всепоглощающее удовольствие от моей кульминации не позволяет этому быть чем угодно, кроме блаженства.

— Боже, — выдыхает Найл, его пальцы все еще погружены в мою задницу, когда он выходит из меня. — Прошли годы с тех пор, как у меня вставал больше двух раз за ночь, но ты…

Я оглядываюсь через плечо, выгибаясь под его рукой, пока он продолжает играть с моей задницей, и понимаю, что он имеет в виду. Его член все еще в основном твердый, сперма все еще стекает с кончика, когда он гладит его до полной эрекции.

— Это ненормально? — Неуверенно спрашиваю я, мой голос дрожит от стольких оргазмов. — Чтобы продолжать становиться твердым?

Найл хрипло смеется.

— Нет, это не так, девочка. Один или два раза, это норма, перед хорошим длительным отдыхом. Но с тобой, я начинаю думать, что мог бы трахать тебя всю ночь и оставаться почти твердым, как скала, на протяжении всего этого. — Его рука ускоряет движение, его член снова набухает, поднимается. — С той первой ночи я просыпался каждое утро готовым встретить тебя, даже если прошло всего несколько часов. Я тебе этого не говорил, но это правда. Я не переставал хотеть трахать тебя.

Я и не знала, что могу быть возбуждена больше, чем сейчас, но словесное подтверждение Найлом того, насколько сильно он хочет меня, насколько сильно я возбуждаю его, посылает еще одну дрожащую волну вожделения по моему и без того почти бескостному телу. Я выгибаюсь в его руке, прижимаясь задницей к его пальцам, чтобы ощутить больше удовольствия и боли от странного ожога, и Найл издает шипение.

— Ты идеальна, девочка, — стонет он с оттенком сожаления в голосе, и мне не нужно спрашивать почему. У наших отношений есть дата окончания, тикающие часы вот-вот закончатся, и наша химия в постели, или то, как мы, кажется, понимаем друг друга, или то, насколько нам нравится общество друг друга, не имеет значения. Для других людей это, я полагаю, могло бы перерасти в нечто большее, но не для нас.

Потому что он даже не знает, кто я такая… а если бы знал? Он бы понял, что я лгала ему с самого начала, и это все испортило бы.

Он держит три пальца в моей заднице, медленно двигая ими, в то время как другой рукой скользит по моим складочкам, моему возбуждению и его сперме на пальцах, когда он снова начинает гладить себя. Когда я оглядываюсь через плечо с остекленевшими от удовольствия глазами, я вижу, как его член блестит от этого, а затем он приподнимается на коленях, поднимая свой член вверх.

— Ты готова принять мой член в свою задницу, Габриэла? — Бормочет Найл, в его голосе слышится похоть, и я киваю, затаив дыхание.