Жестокий поцелуй

— Пожалуйста, — шепчу я, и его глаза закрываются с выражением явной потребности.

— Боже, я никогда не думал, что услышу, как ты умоляешь меня трахнуть тебя вот так, но… — его слова обрываются, его член скользит по складочкам моей киски так, что его кончик намокает, увлекая мою влагу вверх, так что я тоже намокаю там, где он скользит он вынимает из меня пальцы и прижимает кончик к моей тугой дырочке. — Если это слишком, — выдавливает он, сдерживая себя. — Скажи мне остановиться, и я остановлюсь. Нет ничего в мире, что могло бы заставить меня причинить тебе боль, Габриэла. Мне все равно, если я, черт возьми, вот-вот кончу, скажи мне выйти, и я это сделаю. Вместо этого я поработаю своей рукой.

Эта уверенность, последнее, что мне нужно, и я, затаив дыхание, киваю, выгибаясь назад, прижимаясь к его пульсирующему кончику. Найл стонет, его бедра дергаются, а затем он удерживает меня одной рукой на моем бедре, когда толкается вперед.

— Твою мать… — шипит он, напрягаясь в моей тесноте, и на мгновение я думаю, что мои прежние опасения были верны, что он мне не подойдет. — Расслабься, Габриэла…

Я не знаю, как я могла бы быть более расслабленной, но затем его другая рука опускается между моих бедер, поглаживая мой чувствительный клитор, и что-то во мне раскручивается. Это не кульминация, просто во мне разливается удовольствие, и я чувствую, что становлюсь частью его, когда набухшая головка его члена проникает в мою задницу.

— Черт! Боже, девочка, ты такая чертовски тугая… — стонет Найл, когда его кончик проскальзывает внутрь меня, моя задница сжимается вокруг него, и я чувствую, как он вздрагивает, удерживая себя там. — Все хорошо, девочка? С тобой все в порядке?

Последние слова звучат почти приглушенно, но я киваю, не в силах произнести ни слова. Это похоже на нечто большее, чем просто его пальцы, как хорошие, так и плохие ощущения, обжигающие меня всего лишь вспышкой удовольствия. Но мне все равно.

Мой будущий муж может требовать от меня все, что захочет, но до него там побывал другой мужчина. Другой мужчина овладел каждой моей частичкой: моим ртом, моей киской, моей задницей, покрыл меня своей спермой и подарил мне больше оргазмов, чем я могу сосчитать. Этому безликому мужчине из будущего больше нечего у меня отнять. Победоносное чувство, охватывающее меня, почти так же приятно, как оргазм. Я выгибаю спину, прижимаясь к толстому члену Найла.

— Дай мне еще, — шепчу я, умоляя об этом, и слышу горловой стон Найла, когда он подчиняется.

Дюйм за дюймом он скользит в меня, его член пронзает мою задницу с жжением, которое, кажется, никогда не прекратится, раскалывая меня надвое своим размером. Но его пальцы поглаживают мой клитор по всей длине, смягчая боль, пока он не хрюкает и не толкается вперед, и вся его массивная длина не оказывается внутри моей задницы.

— Я… боже, в тебе так чертовски хорошо, — стонет он. — Сейчас я собираюсь трахнуть тебя в задницу, Габриэла, и долго это не продлится. Но я заставлю тебя кончить еще раз, прежде чем это сделаю я. — Он сжимает мое бедро, постанывая, когда прижимается ко мне. — Теперь держись за спинку кровати, девочка, и прими мой член.

Когда он начинает двигаться, я издаю крик наполовину удовольствия, наполовину боли, но чувствую, как нарастает оргазм, несмотря на это или, может быть, даже благодаря этому. Я слишком неопытна, чтобы знать наверняка, слишком нова в этом, но все, что я знаю, это то, что я собираюсь кончить с членом Найла в своей заднице. Идея настолько восхитительно распутная, настолько бунтарская, что это только увеличивает мое удовольствие.

Его пальцы впиваются в мое бедро, когда он двигается быстрее, его член входит и выходит из меня с уверенностью, которая поднимает меня все выше и выше, и я слышу, как он издает звук, возвещающий о его собственной кульминации.

Три ночи. Три ночи с ним, и я уже кое-что знаю о нем, то, как он двигается, приближаясь к краю, звуки, которые он издает, то, как отчаянно он держится за меня, как будто наполовину боится, что я могу ускользнуть прежде, чем он успеет закончить. Сколько еще я могла бы узнать, если бы у нас было больше времени?

Эта мысль пронзает меня насквозь, обжигая грудь, несмотря на удовольствие, пробегающее рябью по моей коже, когда Найл подталкивает меня к краю.

— Я собираюсь кончить, черт возьми, — выдавливает он. — Я не могу терпеть… пойдем со мной, Габриэла!

Он стонет последние слова, его член вонзается глубоко в мою задницу, когда он неистово трет мой клитор, и я запрокидываю голову назад, хватаясь за спинку кровати, когда он запихивает свой член глубоко в мою задницу, а моя спина выгибается, прижимаясь к нему спиной. Я чувствую жар его спермы, когда мой оргазм обрушивается на меня, наполняя меня, овладевая мной, и я испытываю чувство удовлетворения, облегчения от того, что все, что я могла дать, принадлежит ему. Даже если я никогда больше не увижу его после сегодняшнего вечера.

***

В итоге мы лежим рядом на кровати, лицом друг к другу, Найл держит меня в своих объятиях. Я чувствую себя потной и липкой, мокрой от своего возбуждения и его спермы, но я не хочу двигаться. Я хочу остаться тут, в его объятиях, обнаженная, если не считать ожерелья, которое он мне подарил, и забыть о существовании внешнего мира, и что я должна вернуться к этому, и как можно скорее.

Найл проводит кончиком пальца по драгоценному камню в форме капли, лежащему на моей коже.

— Женщина, у которой я его купил, сказала, что топаз символизирует красоту, — тихо бормочет он. — Мне показалось, что это подходит. — Его губы касаются моего плеча, его ладонь прижимается к топазу, прижимается к моей груди, как будто хочет удержать меня в постели рядом с собой. — Она сказала, что это также для защиты. Я не могу себе представить, от чего тебе может понадобиться защита, но теперь она у тебя есть, на всякий случай.

Поскольку скоро меня здесь не будет. Я слышу слова, которые он не произносит, и от этого у меня болит сердце. Он понятия не имеет о правде о том, кто я такая, о том, от чего мне может понадобиться защита. Но я пришла к Найлу не за этим. Я пришла к нему ради удовольствия.

— Я не хочу, чтобы сегодняшний вечер заканчивался, — шепчу я, поворачиваясь к нему лицом, и его темно-синие глаза встречаются с моими поверх подушки. Я не хотела этого говорить, слова вырываются сами по себе, и я волнуюсь, что это оттолкнет Найла. Я старалась не быть навязчивой, не держаться за него крепче, чем следовало бы, но его реакция говорит мне, что он не думает ни о чем из этого.

— Тогда давай сделаем так, чтобы он продлился еще немного, — шепчет он в ответ.

В конце концов мы оказываемся в ванне. Она не особенно большая, меньше, чем та, что находится в моей ванной комнате дома, но нам двоим удается туда втиснуться. Найл наполняет ее горячей водой и поворачивается, чтобы увидеть, как я роюсь в шкафчике под раковиной.

— Нашла что-нибудь вкусненькое? — Он сжимает мою задницу, слегка шлепая по ней, и я сдерживаю тихий вздох.

— Только это. — Я протягиваю ему маленькую бутылочку масла для ванны с ароматом меда и ванили, и он наливает немного, вода пенится, когда он помогает мне забраться в ванну, а затем устраивается позади меня.

Он подставляет мочалку под кран, смачивая ее теплой водой, прежде чем осторожно повернуть мой подбородок к себе, чтобы он мог стереть остатки своей спермы с моих щек, подбородка и груди.

— Ты выглядела великолепно в моей сперме, — стонет он, обхватывая рукой мою грудь и дразня сосок, пока нежно очищает меня. — Самая красивая вещь, которую я когда-либо видел.

Я чувствую, как расцветаю от его похвалы, немного извиваюсь рядом с ним, и чувствую, как его член немного набухает у меня на спине.

— Шалунья. — Найл ущипнул меня за сосок, и я ахнула, вызвав у него смешок. — Если ты снова возбудишь меня сегодня вечером, девочка, это будет рекорд.

Мы долго лежим так в горячей воде, окутанные паром с ароматом меда. Все мои мышцы расслабляются, тепло снимает боль от наших усилий, и я откидываюсь на грудь Найла, чувствуя мягкое трение волос о мою гладкую спину.

Я могла бы быть счастлива вот так. Я не ожидала, что так остро почувствую боль от расставания с ним. Я думала об этом опыте, с кем бы он ни был, как о перевороте, восстании. Я не ожидала, что мне так сильно захочется остаться.

Мой разум хочет пойти дальше, представить нас в ванне в нашем собственном доме, а не в отеле, что спальня сразу за дверью, наша, что я смогу остаться здесь с ним навсегда. Но я знаю лучше. Этого никогда не случится, и быть не может. Когда я уйду отсюда сегодня вечером, так и должно быть. Следующая неделя будет бурной из-за подготовки к торжественному мероприятию, усиления мер безопасности, и моей матери понадобится, чтобы я была у нее на побегушках, пока мы готовимся к моей помолвке. У меня не будет возможности ускользнуть. Сегодняшний вечер, это все, что у нас есть. И это было прекрасно. Не лучше ли так закончить? Думаю я, прислоняясь спиной к Найлу, вдыхая его запах вместе с запахом ванны, когда его руки сжимаются вокруг меня. Мы никогда не будем ссориться, никогда не поссоримся, никогда не будем злиться друг на друга. Мы закончим так же, как начали, идеальный момент, сияющий во времени, как драгоценный камень, висящий у меня на шее.

Я не знаю, как я это спрячу, но я уже знаю, что никогда не захочу снимать это ожерелье.

Когда мы пробыли в ванне достаточно долго, чтобы вода начала остывать, и кончики наших пальцев сморщились от этого, Найл помогает мне выбраться, заворачивая меня в пушистое полотенце, пока он опорожняет ванну. Когда он снова поворачивается ко мне, то тянется ко мне, помогая вытереться, прежде чем найти свое собственное полотенце. Затем он подхватывает меня на руки, ухмыляясь тихому звуку, который я издаю, и он несет меня обратно к кровати.

— Еще раз, девочка, — бормочет он, как будто осознавая тот факт, что сегодняшняя ночь, это все, что у нас осталось. — Если ты сможешь это вынести.

Я переплетаю свои пальцы с его, притягивая его к себе.

— Да, — просто отвечаю я, и затем он двигается надо мной, его губы захватывают мои, когда он направляет свой член к скользкой влажности между моих бедер. На этот раз сладко и медленно. Это занимает больше времени у нас обоих, мое тело истощено, а его изнемогает от удовольствия и оргазмов. В какой-то момент он переплетает свои пальцы с моими, поднимая мои руки над головой и удерживая меня там, пока трахает меня долгими, медленными движениями, которые, кажется, касаются каждого дюйма моего внутреннего тела толщиной его члена, заставляя меня гореть от удовольствия.

Когда наступает оргазм, он проходит сквозь меня, моя спина выгибается дугой, когда я чувствую, как Найл снова глубоко входит в меня, наполняя меня этим приятным жаром. Он раскачивается напротив меня, прижимаясь ко мне только для того, чтобы отпустить мои руки, чтобы я могла обхватить его за шею так же, как мои ноги обхватывают его бедра, пальцы касаются его затылка, когда я целую его снова и снова.