Безрассудный

— Я могу сделать это для тебя. Мне плевать, что скажут другие. Ты уже часть семьи. Тебе не нужно убивать Гари, чтобы это доказать.

Ной встретил его взгляд.

— Я хочу это сделать. Мне только жаль, что другие дети, которых он обидел, не получат своей очереди на него. Это несправедливо.

— Может, хватит просто знать, что он мёртв, — сказал Адам, целуя Ноя в лоб.

— Нет. Даже если их жертвы увидят, что они мертвы, мир никогда не поверит, что они были монстрами. Только если мы им это покажем.

— Мы знали это, когда входили туда.

Слёзы навернулись на глаза Ноя, но он смахнул их, казалось, раздражённый внезапным проявлением эмоций.

— Да, но я не хочу, чтобы эти ублюдки умирали героями... или мучениками. Мир должен знать, что они сделали. Они должны увидеть, кем они были на самом деле.

— Что именно? — спросил Адам, уже зная ответ.

— Я хочу, чтобы Каллиопа передала то, что мы нашли, копам. Она может послать анонимно. Через интернет. Я хочу, чтобы их жертвы видели, что им больше не угрожает опасность, и знали, что им поверят, когда они расскажут свои истории.

Адам задумался. Ной прав. Никто из этих людей не должен умереть с незапятнанной репутацией. Кроме того, они взяли не всех, а только основных участников. Остались ещё другие, которые участвовали или, по крайней мере, являлись соучастниками. Они все должны за это сесть. Адам предпочёл бы, чтобы они пошли на дно с пулей в голове, но если Ной хотел, чтобы их выставили на всеобщее обозрение, то так тому и быть.

— Хорошо. Если ты этого хочешь, мы сделаем.

— Твоему отцу это не понравится.

Адам пожал плечами.

— Моему отцу и этот план тоже не понравился. Но он уважал твоё решение.

Ной покусывал губу в течение минуты, прежде чем сказать:

— Почему? Он даже не знает меня. У меня нет ни подготовки, ни опыта. Мы едва не сорвали план. Почему он так просто позволил мне командовать?

Хороший вопрос, но Адам подозревал, что может на него ответить.

— Знаешь, я всегда думал, что будет с нами, если мой отец умрёт. Аттикус думает, что он возьмёт на себя обязанности главы семьи, но это было бы похоже на то, как если бы заключённые захватили психушку, понимаешь? Как бы он ни старался притвориться, что он нормальный человек, это всё притворство. Если дать ему в руки оружие, он будет таким же смертоносным, как и все мы. Может быть, даже более смертоносным.

Ной нахмурился.

— Ну и?

— И я думаю, что мой отец видит в тебе себя. По-моему, он смотрит, подходишь ли ты... для ухаживания.

— Ухаживания – не то слово, — сказал Ной, раздражаясь. — Что ты имеешь в виду?

— Я хочу сказать, что он хочет, чтобы ты когда-нибудь занял его место.

Ной, казалось, нахмурился сильнее.

— Например... взял на себя ответственность за судьбу преступников? Решать, кому жить? А кому умереть? Он хочет, чтобы я стал Чарли для ангелов?

Адам хмыкнул.

— Не думаю, что кого-то из нас можно назвать ангелом.

— Как твой отец может быть настолько уверен во мне спустя всего пару недель? — спросил Ной, недоумевая.

Адам рассмеялся, обхватив его руками.

— Какой у него был выбор? Какой выбор был у любого из них? Они знали, что я никогда не отпущу тебя.

— А ты привяжешь меня к батарее, если я попытаюсь уйти, — сказал Ной приглушённым голосом, уткнувшись в пропитанную потом и кровью рубашку Адама.

— Думаю, я бы предпочёл кровать, — сказал Адам, целуя макушку Ноя.

Аттикус завернул из-за угла, с недовольным видом заставая их двоих в объятиях.

— Поцелуйтесь позже. Август нашёл спички в своём багажнике, так что давайте уже убьём этого чувака. Сегодня вечером я должен присутствовать на ужине для одной из папиных благотворительных организаций.

Адам закатил глаза и посмотрел на Ноя.

— Ты готов?

Ной кивнул, глубоко вдохнув и выдохнув.

— Да. Давай сделаем это.

ГЛАВА 26

Ной

Запах крови ударил Ноя так, что казалось, будто он подавился миллионом медных копеек. Затем увидел резню. Он наступил ботинками в лужу крови, изо всех сил пытаясь сориентироваться, пока глаза приспосабливались к тусклому свету комнаты. Повсюду лежали убитые люди, а в центре их всех находился Гари... привязанный к тому же раскладному стулу, кричащий и потный.

— Ты принёс складной стул? — рассеянно спросил Ной.

Ави кивнул.

— Мы подумали, что это может помочь. Знаешь, это ведь твоё первое убийство и всё такое, мы не хотели, чтобы он убегал.

Ной поднял брови, и его окутало тёплое чувство.

— Спасибо, это... очень мило.

Ребята засияли.

Ной выхватил пистолет и направил его на Гари.

— Уберите кляп.

Парни посмотрели друг на друга, затем на Адама.

— Вы слышали его, — сказал Адам.

Они выдернули кляп, и Гари тут же начал лепетать.

— Пожалуйста, Ной. Пожалуйста. Не делай этого. Ты хороший мальчик. Не такой, как мы. Не такой, как они. — Он посмотрел на семерых мужчин, окружавших их. — Они монстры, но ты... ты всегда был милым мальчиком. Твой отец любил тебя. Я любил тебя.

Ной слушал всё это, удивляясь, как мало его волнует человек, умоляющий спасти его жизнь.

— Я могу это сделать, — повторил Адам.

— Дай ему минуту, — сказал Арчер, удивив Ноя.

— Да, для каждого из нас это было нелегко, и у нас даже нет возможности почувствовать себя плохо из-за того, что мы делаем, — сказал Айден.

Ноя охватила волна эмоций. Эти люди – эти девиантные, кровожадные психопаты – были его семьёй, и они странным образом его поддерживали. Они думали, что он боится убить Гари или сомневается.

— Я не хочу его убивать, — сказал Ной. Когда плечи Гари опустились от облегчения, Ной добавил: — Пока.

— Ну, у нас не так много времени.

Ной прицелился в левую коленную чашечку Гари и нажал на курок, крик мужчины пронёсся над ним.

— Это за всё, что вы, грёбаные монстры, сделали со мной. — Он прицелился в правую коленную чашечку Гари и выстрелил без колебаний. — Это за всё, что вы сделали с остальными. — Он направил пистолет между ног Гари, и его охватило мрачное удовлетворение, когда Гари начал трясти головой. Но было слишком поздно. Ной выстрелил. — И это просто так.

— Не то чтобы я не ценил хорошее представление, — сказал Август, — но не мог бы ты избавить его от страданий? Его крики раздражают, и нам пора начинать уборку. У нас нет целого дня.

Ной поднял пистолет.

— Конечно.

Пуля попала прямо между глаз Гари, оставив лишь крошечное отверстие. Ной уставился на него, в ушах звенело, наблюдая, как крошечная струйка крови стекает по носу мужчины. Почти сразу же началась бурная деятельность. Август выхватил пистолет из его руки, и парни развязали Гари, бросив его среди остальных.

Они не сразу разожгли огонь. Аттикус заставил их раздеться догола и окунуться в воду, чтобы смыть кровь. Их одежду собрали в мешки для мусора и выдали каждому новую. Оружие собрали в металлический ящик, чтобы потом переплавить, а окровавленную одежду сожгли на месте, где Август мог быть уверен, что следов нет.

Зажечь спичку было самым последним делом в их списке. Ной стоял в стороне, наблюдая, как вспыхнуло маленькое пламя, прочертив бензиновый след вокруг здания, прежде чем зажечь древесину. Здание почти сразу же охватило пламя. Но все они стояли и смотрели, пока не убедились, что ничто не помешает огню сделать своё дело, после чего разошлись в разные стороны.

Они отъехали уже далеко от места происшествия, когда Адам, наконец, посмотрел на Ноя.

— Ты в порядке?

Ной покачал головой.

— Уши чертовски болят. На стрельбище тебе выдают наушники.

Он потянул за мочки ушей, как будто это могло помочь решить проблему.

— Я имел в виду, ты в порядке с тем, что ты сделал? С Гари?

Ной снова кивнул.

— Может, я должен чувствовать вину или, по крайней мере, испытывать сожаление. Может, это придёт позже, но, честно говоря, я просто чувствую... облегчение. Как будто всё это наконец-то закончилось.

— Так и есть, — заверил его Адам, а затем добавил: — Так и будет, как только Каллиопа передаст доказательства правоохранительным органам.

Ной зевнул.

— Мы можем поехать домой? Я хочу душ и тайскую еду. И, может быть, мороженое.

Адам кивнул.

— Да. Конечно.

Они как раз въехали на парковочное место Адама, когда он сказал:

— Ты это серьёзно?

Ной попытался вспомнить миллион вещей, про которые он мог спрашивать.

— Ты про что?

Адам заглушил машину и повернулся на сиденье, чтобы посмотреть на Ноя.

— СМС-ка. Ты серьёзно?

Ной почувствовал, что краснеет.

— Ты про какую часть? — осторожно поинтересовался он.

Адам усмехнулся.

— Про ту часть, где ты любишь меня?

Ной опустил взгляд на свои колени, его сердце колотилось. Он сжал руки в кулаки, чтобы они не дрожали. Почему этот вопрос вызывал больший стресс, чем убийство?

— Я не знаю. Может быть?

Адам провёл пальцем под подбородком Ноя, заставляя его посмотреть ему в глаза.

— Может быть, ты любишь меня?

Ной хотел сказать это. Хотел. Он хотел сказать, что любит Адама, но слова не шли. Поэтому он просто кивнул.

Ухмылка Адама стала шире.

— Ну, может быть, я тоже тебя люблю.

В груди Ноя сдавило, а лицо исказилось в гримасе.

— Не говори так. Особенно, если ты это не имеешь в виду.

Адам нахмурился.

— Я говорю серьёзно. То есть, я думаю, что именно это я и имею в виду.

— Ты думаешь, что именно это и имеешь в виду? — эхом отозвался Ной.

Адам серьёзно кивнул.

— Я не знаю, что такое любовь, но знаю, что то, что я чувствую к тебе, никогда не чувствовал к другому человеку – никогда. Так кто скажет, что это не любовь?

— Я не знаю, — сказал Ной. — Может, и так.

— Так, может быть, я люблю тебя?

Ной покачал головой, на его лице появилась глупая ухмылка, когда он наклонился через консоль так, что они оказались нос к носу.

— Тогда, может быть, я тоже тебя люблю.

ЭПИЛОГ

Ной

— Знаешь, когда ты сказал, что прикуёшь меня к кровати, если я попытаюсь уйти, я подумал, что это просто слова одержимого, — со смехом сказал Ной, дёргая за металлические звенья кожаных наручников на запястьях и лодыжках, привязывающих его лицом вниз к четырём углам кровати Адама.

Его смех быстро перешёл в стон, когда Адам провёл губами от линии волос вдоль позвоночника. Ной зашипел, когда Адам впился зубами в самую мягкую часть задницы, гадая, останутся ли потом следы от зубов. От этой мысли его член запульсировал, и он потёрся о простыню. Ной любил, когда оставались доказательства.

— Одержимого? — пробормотал Адам. — Я совсем не такой.

Ной не успел уличить его в очевидной лжи, как Адам провёл языком по его яйцам, посасывая их, прежде чем раздвинуть ягодицы и провести языком по его дырочке. Черт, это было так приятно.

У Ноя перехватило дыхание.

— Ты знаешь, что мне всё равно нужно уехать, верно? Твой отец заплатил целое состояние за то, чтобы я поехал в это сверхсекретное место подготовки ниндзя для начинающих наёмников. Я не могу отказаться. Это часть его плана.